Страница 5 из 7
С.Глузман, начав даже афишировать свое сотрудничество с КГБ Украины и разойдясь с украинскими правозащитниками (Евгений Захаров) и нами, и начал называть нас «большевиками навыворот». Под этим ловким флагом «Женевская инициатива» со своим руководителем Робертом ван Бореном (который во главе IAPUP сотрудничал с нами), совместно с Глузманом и юристом С.В. Полубинской (по совместительству сотрудницей Центра им. Сербского) начала противопоставлять свои усилия нашей позиции. С. В. Полубинская выступила на съезде АП А со смехотворным обоснованием направления помощи Украине, а не России: украинские психиатры моложе, у них нет комплекса вины, как у российских психиатров, и т. п. В результате, помощь начала получать только Украина. Нам удалось только оспорить план «Женевской инициативы» переводить профессиональную литературу на украинский, а не русский язык, мотивируя необходимостью ее доступности для всех стран Содружества. Окончательной потере иллюзий (забегая вперед) послужил грубый нажим на приютившего нас у себя проф. РУинслоу, чтобы в своем выступлении на съезде АПА в Майами в 1995 г. мы отказались от критического изображения происходящего в российской психиатрии.
Хотя НПА с самого начала отстаивала передачу сертификации и лицензирования в ведение научного сообщества и участия в этой деятельности, а также финансовую независимость от Минздрава, это не носило конфронтационного характера. В отчетном докладе на юбилейном съезде Ассоциации в марте 1994 г. говорилось: «Сотрудничество государственных и общественных структур – неизбежное требование простого здравого смысла, если наше общество не ввергнется в пучину нового тоталитаризма». Все последующие годы взаимоотношения с властями были самой трудной проблемой, требующей конкретных индивидуальных решений, тем более в силу нарастающего с ускорением движения вспять.
На конгресс WPA в Кельне проф. У.Х.Петерс пригласил большую группу членов НПА, которая организовала собственный симпозиум – первый прецедент такого рода. Выступая там 03.10.1993 на президентском симпозиуме, собравшем 18 президентов, за два дня до драматических событий в Москве, д-р Савенко заявил: «Мы считаем, что WPA должна поддерживать конструктивный курс реформ в России, а не занимать нейтральную выжидательную позицию и даже позволять вводить себя в заблуждение». Но не нашел понимания.
В феврале 1994 г. состоялась амнистия членов ГКЧП (устроивших августовский путч 1991 г.) и участников восстания октября 1993 г., что означало прекращение официальной критики советского прошлого. И действительно, положение с правами человека резко ухудшилось.
Если еще в апреле 1994 г. руководители психиатрической службы М3 РФ А.С. Карпов и Б.А. Казаковцев заверяли, что они в равной мере учитывают членство в РОП и НПА, не приемля только псевдонаучную организацию М.Царегородцева («Международный исследовательский центр по психиатрии»), то уже в сентябре Т.Б.Дмитриева заявляла на своих сертификационных лекциях, что не видит разницы между НПА и организацией Царегородцева, и пригласила на совместную экспертизу обе. Это возвращение к точно такой же тактике М3 СССР (В.Ф.Егоров).
С 1994 г. НПЖ внесен в каталог подписных изданий, в нем был опубликован знаменитый диалог врача с пациентом советской эпохи, когда в ПБ можно было оказаться за одно только нелояльное мнение о власти (НПЖ, 1994, I, 24–25), а также полемика относительно МКБ-10.
Журнал отобразил также бурную полемику относительно школы-интерната знаменитого целителя В.Д.Столбуна. Все эксперты на этом заседании, оказались в плену привычных запретительных догм, гениально взорванных выдающимся артистом Роланом Быковым (НПЖ, 1994, III, 26–28, 50–52). На позиции некоторых противников этого успешного, но самодеятельного предприятия сказалось впечатление от телесуггестии Кашпировского и данного накануне заключения главного ученого секретаря РОП Ю.И.Полищука о грубом вреде психическому здоровью и деформации личности от религиозных обрядов «тоталитарных сект». Заключение было подхвачено Институтом Сербского, где была создана специальная группа под руководством проф. Ф.В.Кондратьева по борьбе с «тоталитарными сектами», что положило начало уже в 1995 г. уголовному делу против буддийской организации «АУМ Сенрикё» (НПЖ, 1995, II, 40–60), в котором психиатрия использовалась в качестве грубого предлога для подавления религиозного многообразия и нахлынувших миссионеров, собиравших полные стадионы, которым была не в состоянии противостоять Московская Патриархия.
Если в 1993 г. журнал опубликовал большой текст Гринсона «Практика и техника психоанализа», то в 1994 г поместил работу «Психоанализ в противоречиях» Вольфгана Кречмера и насмешливую реплику Владимира Набокова. Мы противостояли настоящему валу публикаций трудов Фрейда и его последователей, имевших к этому времени преимущественно историческую ценность. На первых порах (1993–1998) аффилированным членом НПА было Московское психоаналитическое общество Сергея Аграчева, развивавшее версию Хельмута Томэ и Хорста Кэхеле, которое учло критику в адрес психоанализа (см. их «Современный психоанализ» в двух томах, М., 1996).
На очередной VII съезд НПА в Звенигороде приехало свыше 100 психиатров от Калининграда до Чукотки и Владивостока, из Украины и Казахстана и 11 коллег из США (Нью-Йорк, Сиэтл). Съезд был посвящен самой острой теме, от которой уклонялась официальная психиатрия – «Психиатрия и права человека». Центральный доклад «Психиатрия и права человека: фундаментальность связи, ситуация в России, позиция НПА» и другие доклады были опубликованы в первом выпуске НПЖ в 1996 г. Ряд вопросов сопровождались острой дискуссией. В Ассоциацию вступили представители еще пяти (к прежним 38) регионов. Последующие 6 дней проходил третий цикл образовательной программы «Новое в практике клинической и социальной психиатрии (американский опыт)». Четыре дня выступали американские коллеги, а в остальные дни – лекция Н.В.Мотрошиловой, разборы трех пациентов проф. В.Г.Ротштейна и два круглых стола.
Четыре представителя НПА приняли участие в юбилейном съезде 150-летия АПА в Филадельфии. Основным событием стало издание DSM-IV. Нам удалось провести переговоры с руководством АПА и руководителями 4-х комитетов, а также солидарно выступить на комитете по правам человека вместе с проф. И.Я.Гуровичем, что не отражало возобновившихся попыток Минздрава игнорировать НПА. Д-р Брайн Грант и д-р Феликс Клейман вручили нам Бюллетень психиатрической ассоциации штата Вашингтон («WSPA Report»), целиком посвященный их участию в нашем съезде и образовательной программе. Но, в контрасте с этим, нам театрально преподнесли Journal of Russian & East European Psychiatry (1994, vol. 27, № 1), в котором очень оперативно появилась отрицательная рецензия на первый выпуск нашего ежегодника 1991 г. из «Обозрения психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева» (1993, З)[7] «Пути обновления психиатрии в понимании Ю.Савенко». Редактор этого выпуска, руководитель правового комитета АПА юрист Richard Bo
В июне НПА приняла участие в XIV Всемирном конгрессе по социальной психиатрии в Гамбурге, на котором Клаус Дёрнер призвал психиатров к покаянию за до сих пор существующие субъект-объектные отношения с больным. Ассоциация приняла участие в X Всемирном конгрессе «Медицина и право» в Иерусалиме, XXV съезде Американской академии психиатрии и права в Мауи (Гавайи), X Международном конгрессе Всемирной ассоциации динамической психиатрии (WADP) и международной школе по правам человека в Варшаве. В рекомендациях Общественной палаты Президенту (09.1994) из шести дополнений два были в редакции НПА: «выйти с законодательной инициативой ввести ответственность за неисполнение законов РФ и распространить общественный контроль на психиатрические учреждения».
7
Редактор этого журнала Ю. В. Попов отказался поместить ответ на критику (!). Совершив в 1990 г. кульбит из коммунистов в демократы, он в 1993 г. совершил его обратно. Ответ был дан в НПЖ (1996, 1, 59–61).