Город Мёртвых

– Стреляй! – моя паника нарастала волной, и я рванула вперёд. – Давай!

Почему-то страха вновь не было. Вопреки всему, пёс заметил меня, но приоритетов не изменил, очевидно понимая, что за палка оказалась в руках этой высокорослой обезьяны. Взъерошив загривок и прижав ниже недружелюбно скалящуюся морду, собака быстро пошла вперёд, издавая низкое утробное рычание. Его свора тут же ощетинилась следом, но нападать пока не решалась, очевидно предоставив ему право первого, и поддерживая лишь хриплым многоголосым лаем. Но придёт немного времени, и они бросятся следом –не стоило даже сомневаться!

Вконец растерявшийся Том быстро попятился назад и, очевидно совершенно не зная, что теперь делать, побежал.

– Идиот!!! – заорала я, чувствуя просто непередаваемую злобу.

Глупо было считать, что пёс не погонится следом и не догонит его. И ещё глупее было оставлять меня посреди дороги, утащив с собой автомат и оставив один на один со стаей псов!

Свернув на полпути к англичанину наперерез, я попутно наклонилась и сгребла рукой дорожную пыль. Другой рукой я впопыхах вновь нащупала и вытащила фонарик, от души обматерив себя за то, что не захватила с собой нож.

К счастью, мне удалось пересечься с собакой раньше, чем она вздумала прыгнуть. Неожиданно появившись у неё прямо перед носом, я сбила пса с толка и от души швырнула ему в морду песком. Кобель ненадолго отпрянул, проскулил, но тут же разъярился ещё сильнее и бросился на нового обидчика.

Не знаю, что делал в это время Том, но мой мир в данный момент сузился до крошечных размеров и я не замечала его. Собака кусала меня лишь однажды в жизни, это был соседский пудель, укус его был незначительным и ужасно обидным. Не думаю, что сейчас я отделалась бы так легко… Внутренне приготовившись к худшему, я повернулась боком и со всей дури ударила волкодава зажатым фонариком, целясь в чувствительный нос. Увы, я промазала. Но и его зубы лишь вцепились мне в полу куртки.

Когда обозлённая промахом собака вновь приготовилась к броску случилось чудо – по холке пса неплохо прилетело прикладом автомата. На столько не плохо, что у того даже дрогнули лапы и он на секунду плюхнулся животом о землю. Ещё один удар пришёлся псу по голове и тот жалобно заскулил. Но удача была недолгой, одна из сопровождавших пса дворняг, очевидно набравшись смелости, закашливаясь от лая, подлетела и вцепилась пришедшему на помощь Тому в ногу. Мужчина сдавленно охнул и попытался избавиться от цепких зубов пса.

– Том, дай мне автомат! – крикнула я своему спутнику, смотря, как вожак, слегка пошатываясь, но всё же встаёт на все четыре лапы.

Быстро смекнув, что оружия мне так и не предоставят, я сняла с себя куртку и выставила её перед собой, почувствовав укол страха перед тем, что собиралась сделать. Но решение нужно было принимать, иначе стало бы уже слишком поздно. Перехватив рукава, я резко накинула куртку прямо на голову псу и закрутила её вокруг мощной шеи, вцепившись в остатки ошейника. Пёс возмущённо дёрнулся и замотал головой, стараясь её скинуть. Пришлось забраться на него верхом и стиснуть его жилистое тело ногами. Если бы куртка слетела, мне бы не поздоровилось, поэтому я что было силы затягивала её вокруг плотной холки животного и молилась Великому Всемогущему разуму, чтобы всё получилось.

Краем уха я услышала жалобный визг – кажется, Тому всё-таки удалось избавиться от вцепившейся в его ногу собаки. Тело подо мой медленно, но слабло. В какой-то момент мне даже стало жалко это несчастное животное, но я не могла позволить себе ослабить свою хватку.

– Тише, тише… Ещё чуть-чуть, – шептала я на русском словно в каком-то бреду. – Прости меня, я не хотела…

Когда я вынырнула из забытья, прошло не так уж и много времени, а мне казалось, что я отсутствовала целую вечность.

– Ты как? – осведомился беспокойный мужской голос прямо у меня над ухом.

Я услышала, но мне он показался каким-то призрачным и глухим. Англичанин осторожно отцепил мои руки с побелевшими костяшками от куртки и потянул меня вверх. Всё ещё тёплое, мягкое тело собаки качнулось подо мной, когда я пыталась встать, голова пса, обмотанная курткой, упала на землю.

Медленно переведя взгляд от мёртвой собаки на лицо своего спутника, я не почувствовала ничего кроме слабости и странной дрожи в ногах.

– Выстрели в воздух, – попросила я шёпотом. – Остальные испугаются выстрела и разбегутся.

Том вдруг посмотрел на меня недоумённо и совершенно растерянно:

– Ты что? Тин… ты плачешь?

– Да выстрели ты уже наконец, идиот!

Глава 13. Признание

Совершенно перестав верить в благоразумность Тома, я, не дожидаясь у моря погоды, вырвала у него из рук автомат и выпустила очередь над головами псов. Собаки если до сих пор и щетинились в нашу сторону, то тут сразу же растеряли всю свою агрессивность и, поджав хвосты, поспешили ретироваться.

– Вот так, – сухо высказала я, перебрасывая оружие через плечо. – Неужели так трудно было сообразить?

Англичанин, сожалея о допущенной в очередной раз оплошности, поджав губы молча хлопнул себя по бокам, не находя слов для оправдания. Я шумно шмыгнула носом, утерев глаза тыльной стороной ладони, в нерешительности потянулась к трупу собаки, но в последний момент передумала. Придётся найти другую куртку, очень уж не хотелось теперь носить это. В душе у меня бушевала настоящая война, чувства мои были противоречивы. С одной стороны – я должна была убить пса, чтобы спастись самой, а с другой – я несправедливо отняла его жизнь. Звучит смешно, не правда ли?

– Странно видеть, как ты оплакиваешь собаку, – вдруг заметил мой спутник тихо.

– Она ведь не была ходячим трупом, – как можно спокойнее пояснила я, оборачиваясь на него. – Она была живой. Я могу убить зомби, потому что не считаю его живым, но убить животное… это совсем другое.

– Не согласен…

– Господи, да насрать мне, что ты не согласен! – в сердцах выразилась я, бросая последний взгляд на мёртвую собаку и направляясь к машине. – Это всего лишь моё мнение. Я не заставляю тебя думать так же.

Издалека раздался глуховатый нестройный лай – то ли стая устроила грызню, то ли обнаружила новую цель – гадать мне не хотелось. Но убираться отсюда восвояси определённо стоило.

– Но я с тебя теперь три шкуры спущу, пока ты не научишься стрелять, – добавила я зло, немного подумав. – Как бы твоё замешательство дорого нам не обошлось в следующий раз…

Мужчина молча шагал позади меня, раздражающе шаркая ногами.

– Почему молчишь? – несколько удивилась я его смирению и полному отсутствию реакции на мои слова.

Даже пришлось обернуться, чтобы лишний раз проверить, а точно ли это он идёт следом. Томас выглядел очень угрюмо и обеспокоено, шёл он не твёрдо, постоянно подваливаясь в правую сторону.

– Почему хромаешь? – немного припозднилась я с вопросом, уже вовсю изучая округляющимися от удивления глазами пропитанную кровью штанину.

– Ничего, – угрюмо отмахнулся англичанин.

– О, боже! – испугалась я. – Почему ты не сказал мне сразу?!

– Не хотел тебя беспокоить, – холодно процедил он в ответ.

– Да, спасибо, теперь я спокойна!

– Ничего страшного…

– Я вижу!

– Может, хватит на меня орать? Я не виноват в произошедшем, – кажется, терпение моего спутника на сегодня всё же закончилось. – Хватит на мне срываться!

Как бы то ни было неприятно признавать, но где-то в глубине души я понимала, что он прав. Только вот понять бы из-за чего конкретно я вымещаю свою злобу на единственном живом человеке… Слишком уж много поводов.

Вытащив из машины рюкзак и небрежно потрепав за загривок невинно скулившую Шекки, я хлопнула дверью:

– Идём.

Давно уже утратив веру в логичность моих поступков, Том лишь беспомощно развёл руками, словно предлагая делать с ним всё, что я пожелаю, и горько усмехнулся:

– Что на этот раз?

– Знаешь, мне определённо нравится, когда ты такой сговорчивый, – не удержалась я от откровенной издёвки, держа курс в исследованный мною ранее дом. – Я надеюсь, ты продолжишь в том же духе.