Город Мёртвых

Стенсбери вдруг осёкся на полуслове, словно наконец-то осознав произошедшее. Его взгляд испуганно застыл. Я знала, что-то в его голове переклинило, пошло не так, и сейчас он, наверняка, пожалел о своих действиях и словах. Но механизм был уже запущен.

– Либо? – спросила я с вызовом, так и не дождавшись продолжения.

Наглость его слов резала слух, я была по-настоящему сбита с толку его поведением. Но чувствовала, что за этой недосказанностью кроется ровно то, что не было озвучено мною утром. Кажется, это было удачным моментом, чтобы расставить все точки над «i». Но Томас, наконец-то придя в себя, предпочёл пойти на попятную.

– Ничего, – мужчина поспешно отпустил меня и отступил, потерянно озираясь вокруг.

Он медленно провёл руками по своим бёдрам, словно в попытке стереть отпечатки того, что они сейчас делали. Затем провёл напряжённой ладонью по волосам и сказал в пустоту:

– Просто, я хочу, чтобы ты считалась с моими чувствами и мнением.

Я с лёгким сожалением отметила, что ощущение его тепла медленно исчезало. Вздрогнув от внезапно пробравшего до костей холода, я чувствовала, как мои губы горели от недавних прикосновений. Мне не верилось в произошедшее, что Том, такой серьёзный и спокойный сейчас, всего несколько минут назад был возмутительно страстным.

Между нами определённо что-то было, что-то очень глупое и крайне неуместное. Между мной и Томом Стенсбери – да это просто в голове не укладывалось! А куда это может нас завести, я даже представить боялась…

Том отошёл в другой конец комнаты и погрузился в долгое молчание. Я, обеспокоенная своими мыслями, упрямо сверлила глазами его спину и ждала. Но время шло, а он всё также не проронил ни слова.

Глава 6. План

Уже было далеко за полдень, и я решила, что времени помолчать у нас достаточно. Выдвигаться в долгое путешествие следовало ранним утром, а с решением такого сложного вопроса торопиться не стоило. Нюансами нашего дальнейшего плана снова занималась я, поэтому воцарившаяся продолжительная тишина была мне только на руку.

Мы сидели вот уже час в тишине в разных концах комнаты. Том Стенсбери непривычно молчал, а я почему-то решила, что именно он должен был первым подать голос. На время мне даже удалось представить, что я всё также одна, как и пару дней назад, а Том – это лишь призрак моего прошлого. Я устроилась за письменным столом возле окна, сняв куртку и закатав рукава свитера. Сосредоточено склонившись над картой с компасом и найденной здесь линейкой, я делала пометки в дневнике, в попытке получить примерные расчёты. Навязчивые мысли, вызванные поступком Томаса, были временно подавлены моей жаждой рациональности и установления контроля над ситуацией.

– Извини.

Его тихий голос прозвучал словно гром посреди ясного неба. Такой же отчётливый и внезапный. Я отвлеклась от подсчётов и обратилась в слух.

– Я правда не хотел…

– Не хотел, чего? – откинувшись на спинку стула, я нервно завертела в руке прозрачную линейку.

Осмелившись, я подняла на него проницательный взгляд. Англичанин сидел на тумбе, словно сторонясь меня, и выглядел угрюмо.

– Не хотел подвести? – спокойно предположила я. – Не хотел орать на меня? Не хотел… касаться меня? Чего именно ты не хотел, Том?

– Я не хотел, чтобы… всё произошло вот так… – он в отчаянии поморщился. – Не знаю, что на мня нашло! Я не должен был… Ты…Извини, я даже не знаю, что тебе ещё сказать.

Мужчина упрямо смотрел в пол.

– Нам предстоит неблизкий путь, –обстоятельно заметила я. – Хочешь ты того или нет – нам придётся общаться. Давай… Давай воспринимать друг друга напарниками? Как только мы окажемся в убежище, наши пути разойдутся, и тебе больше не о чём будет сожалеть.

Том опёрся локтями о бёдра и, с тяжёлым вздохом, спрятал лицо в ладонях. Так и не дождавшись ответа, я отложила линейку, набралась смелости и поднялась. Неспешно подойдя ближе к мужчине, я привалилась к шершавой стене возле тумбы и сложила руки на груди. Англичанин поднял на меня взгляд, преисполненный раскаяния.

– Так как тебе такая идея? – спросила я, стараясь не пускаться в эмоции.

– А что если мы не доберёмся до убежища?

– Твой неожиданный пессимизм меня пугает, – насмешливо возмутилась я. – Да я тут пашу как проклятая! Имей совесть – верь в меня!

Томас неуверенно рассмеялся себе под нос, очевидно не до конца понимая, сержусь я или же шучу. Я слабо улыбнулась ему в ответ, старательно делая вид, что ничего плохого не произошло.

– Я думаю, нам нужно поговорить.

– Не надо, – настойчиво помотала я головой.

– Тин, – он протянул мне руку, но я вновь засомневалась. – Возьми меня за руку.

– Не могу.

– Ты делала это уже много раз!

Он подался вперёд и наши пальцы соприкоснулись.

– Чего ты сейчас хочешь? – тихо спросил он, внимательно изучая моё лицо. – Давай, только честно.

Моё тело предостерегающе напряглось. Я отвела взгляд, не в силах решить, стоило ли говорить правду. Последовавшее признание не далось мне просто:

– Обнять тебя.

– Так что тебе мешает?–Том несмело улыбнулся, его взгляд чуть потеплел.

Я с трудом сделала шаг вперёд. Мои руки опустились на широкие мужские плечи, поднялись по напряжённой шее к голове и погрузились в его волосы. Том медленно прикрыл глаза и продолжительно выдохнул. Я прижала его голову к себе и ощутила тёплое дыхание на своей ключице.

– В этом нет ничего страшного, правда? – тёплый воздух волнительно пробежался по коже, и я вздрогнула.

Англичанин осторожно обнял меня за талию, словно опасаясь, что я могу сбежать от него.

– Что плохого в том, что я тебе нравлюсь? – серьёзно спросил он.

Его слова меня смутили, но я продолжала неспешно перебирать волосы:

– Просто, есть вещи, о которых не принято разговаривать.

– О, боже… Кто сказал тебе такую глупость?

– Я постараюсь больше не злить тебя.

– Тин…

– Орать на тебя я тоже не буду.

– Не это важно…

– Но, когда нужно будет убивать, чтобы сохранить твою жизнь – я всё равно не буду считаться с твоим мнением. Ты уж прости.

Том отстранился и поднял на меня глаза, полные смятения –к его ужасу, я была непреклонна и убеждена в своей правоте. Мои руки неспешно соскользнули при его движении и неловко легли на мужскую грудь. Мы смотрели друг на друга, словно в попытке понять, что же творится у нас в головах. Не знаю, о чём в действительности думал англичанин, но за меня говорил мой внутренний голос: «Я бесконечно благодарна судьбе, что ты сейчас рядом. Я не знаю, что бы было со мной в будущем, не будь здесь тебя. Я не знаю, что со мной будет, если тебя вдруг не станет. Ты нужен мне. Это единственный повод для моей злости». Однако, я не смогла произнести этого вслух.

Голубые глаза Томаса вдруг сощурились:

– Знаешь, чего я хочу?

Замешкавшись с ответом, я не знала, желаю ли в действительности услышать от него что-то. Но Том решил закончить, не дожидаясь моего согласия.

– Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

Мои щёки мгновенно вспыхнули, придав бледному лицу цвет переспевшего помидора. Я попыталась было отстраниться, но англичанин не собирался разжимать объятий.

– Я знаю, всё произошло… не так, как должно было, – поспешно оправдывался Стенсбери.– Мы должны это исправить.

– Нет! – отрезала я, ужасно смутившись. – Этого вообще не должно было произойти!

– Почему это? – он легко рассмеялся.

– Потому что! – возмутилась я, в слабой попытке скинуть «ненавязчивые» объятия.

– Нет уж, подожди! – стойко держался англичанин.

Закусив губу, он чуть сильнее стиснул меня в своих руках. Кажется, всё происходящее его забавляло. Я же сейчас мечтала только об одном – провалиться сквозь землю. Желательно немедленно.

– Я тебе не нравлюсь? – с наигранным разочарованием предположил он.

– Нет… То есть, да… Отпусти!

– Так нравлюсь?

– У нас сейчас много дел, – затараторила я. – Давай лучше обсудим то, что я придумала?