Страница 13 из 18
К сожалению, наблюдения Пенфилда были проигнорированы или неправильно истолкованы, потому что не соответствовали преобладающей материалистической модели. И, невзирая на гигантские изменения в нашем понимании внутренних механизмов работы физического мозга за последние десятилетия, идея материалистического мировосприятия о том, что «мозг порождает сознание», не дрогнула. Ученых, кажется, не беспокоит то, что они не могут найти этот механизм. Новеллу как будто удовлетворило собственное заявление, что их предположения однажды подтвердятся (это называется «обещательным материализмом»).
– Нам не нужно знать, как мозг создает сознание, – заявил Новелла. – Мы точно знаем, что он его создает. Нам также не нужно знать, как Земля порождает гравитацию, чтобы знать, что она ее порождает. Мы не сомневаемся, что у нас есть гравитация, пусть мы пока и не развили глубочайшего понимания всего сущего. Поэтому да, мы не знаем, как именно мозг создает сознание, но доказательства приводят нас к единственно возможному умозаключению: он его создает. Без сомнений, сознание порождается мозгом.
– Ни один нейробиолог на свете не может сформулировать ни одного объяснения механизма, за счет которого физический мозг обусловливает сознание, – возразил я Новелле.
– Это правда? – спросил Новеллу шокированный ведущий.
– Все не так просто, – ответил Новелла. – У нас есть некоторые знания, но нет полного понимания. Это то же самое, что сказать: «Все ли мы знаем о генах?» Нет. Но мы знаем, что ДНК – это молекула наследственности. В этом нет сомнений.
– Но у нас нет ни одной формулировки. Расскажите, как вы сможете установить, что физический мозг порождает сознание, – настаивал я.
Новелле нечего было ответить.
Как бывший сторонник научного материализма, я могу понять, почему человек становится зависимым от упрощенного представления. Однако я начал понимать, что подлинный непредубежденный скептицизм – одно из самых сильных и ценных качеств ученого. К сожалению, большинство представителей нашей культуры, которые гордо объявляют себя скептиками, на самом деле являются их противоположностью – я называю их псевдоскептиками. Они уже сформировали свое мнение, основываясь на предубеждениях и приверженности определенной системе взглядов. Их склад ума прямо противоположен тому, что считается идеальным для научного мышления, – стремлению подходить к различным вопросам с максимально открытым умом, незамутненным преждевременными выводами.
Я надеялся на более серьезную схватку с другим участником дебатов, Шоном Кэрроллом, написавшим «Вечность. В поисках окончательной теории времени», очень умное исследование величайших проблем понимания природы времени в современной физике. Он казался мне стоящим оппонентом, учитывая его впечатляющие достижения в физике и особый интерес к тому, как квантовая механика влияет на космологию. Я уже убедился, что квантовая физика играет решающую роль в понимании отношений ума и мозга, так как современные ученые-физики изучают как переходную область физического мира (представленную мозгом), так и наше знание о нем (представленное разумом). Вот почему я с нетерпением ждал глубоких размышлений Кэрролла.
– Я считаю важным заметить: основателей (квантовой механики) привело к мистицизму то, что они, заглянув очень глубоко в субатомную реальность, поняли, что сознание, или наблюдающий ум, играет какую-то роль в развитии того процесса, за которым он наблюдает. И я думаю, что эта загадка, к счастью, не была окончательно разгадана, – заявил я.
Многие члены мирового сообщества физиков согласятся, что я отметил очень серьезную тайну парадокса измерений в квантовой физике. Блестящих ученых, пытавшихся в первой половине XX века найти объяснение всему этому (особенно венгеро-американского математика Джона фон Неймана и физика-теоретика Юджина Вигнера) весьма впечатлило то, что сознательный выбор наблюдателя является решающим для конечного результата.
Любое субатомное наблюдение зависело от того, кто его воспринял. Даже введение в эксперимент робота, управляемого генератором случайных чисел, не помогло, так как интерпретировать результаты приходилось человеку. Обойтись без ума наблюдателя невозможно, и это ведет нас к поразительному выводу: сознание преображает реальность.
ЧАСТО СКЕПТИКИ КРИЧАТ В ОТВЕТ НА ДЕРЗКИЕ ЗАЯВЛЕНИЯ ТЕХ, КТО ИССЛЕДУЕТ ПАРАНОРМАЛЬНЫЕ ФЕНОМЕНЫ: «ЭКСТРАОРДИНАРНЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ ТРЕБУЮТ ЭКСТРАОРДИНАРНЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ». НА САМОМ ДЕЛЕ ДАННЫХ НАЙДЕТСЯ ОЧЕНЬ МНОГО, ЕСЛИ ПЕРЕСТАТЬ ИХ КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТРИЦАТЬ.
Сегодня основоположников квантовой физики еще больше мистифицировали бы изощренные эксперименты, призванные доказать, что объективной внешней реальности не существует и что сознание (наблюдатель) находится в самом центре реальности. Эти исследования заставили нас признать, что сознание играет заметную роль во Вселенной, но они были слишком горькой для научного сообщества пилюлей, чтобы ее проглотить.
Кэрролл в ответ на мой вопрос немедленно развенчал чудо этого открытия:
– Дело в том, что Эйнштейн, Бор, де Брольи и прочие основатели квантовой механики умерли много десятков лет назад. С тех пор мы многое узнали из того, чего не знали они. Они изобретали квантовую механику и заодно играли с идеей, что сознание имеет какое-то отношение к основным ее законам. Теперь нам известно больше.
Современные ученые не «разобрались со всем этим», – заявил Кэрролл. А ведь недавние исследования весьма интригующи. Однако он и близкие ему по духу мыслители отказываются даже предположить, что сознание может играть заметную роль в нашей разворачивающейся реальности. Он призывал просто проигнорировать открытия, вызвавшие у блестящих физиков XX века столь сильное ощущение тайны, когда они задумались о ключевой роли сознания. По-моему, это недальновидно.
Пусть до своей комы я не обращал внимания на научные исследования ОСП, зато когда я стал изучать их с открытым умом, то был потрясен глубиной этих откровений. На самом деле, доказательства того, что мы можем попадать в миры, расположенные за пределами «здесь и сейчас» нашего физического мозга, довольно сильны. Нужно как-то объяснить сообщения о десятках тысяч ОСП и бесчисленные рассказы о предсмертных видениях, общении с умершими и опыте умирания, как и воспоминания детей о прошлых жизнях, если человек хочет понять мир таким, каков он есть, а не каким кажется.
Часто скептики кричат в ответ на дерзкие заявления тех, кто исследует паранормальные или пси-феномены: «Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств». На самом деле данных найдется очень много, если только перестать их категорически отрицать, но Кэрролл не только полностью проигнорировал существующие свидетельства, он ждал, что любое «новое» доказательство будет безошибочным.
– Итак, что нас в действительности попросили признать? – спросил Кэрролл. – Чего мы должны ждать от мира, если смерть – это не конец? Для начала было бы неплохо, чтобы существование душ после смерти подтверждалось доказательствами. Нам должно быть так же ясно, что рай существует, как ясно, что существует Канада. На деле же похоже, что души, продолжающие существовать после смерти, немного застенчивы. Они не говорят с нами, кроме крайне редких случаев.
Я был сражен его заявлением, что «существование душ, не прекращающееся после смерти, должно подтверждаться доказательствами». Интересно, он слышал о нейтрино? Их очень сложно заметить (во всяком случае, сложнее, чем Канаду). Зарождаясь на Солнце, они квадриллионами квадриллионов в секунду проходят сквозь Землю, едва замечая нашу планету, – они проносятся сквозь нее, как сквозь пустое место. Существование нейтрино не подвергается сомнению большинством физиков, и эта частица является очень трудноразличимой формой материи, чье существование критически важно для развития парадигм субатомной физики. То, что они не так заметны, как Канада, не означает, что их нет.
Чудесная аналогия: то, что подсолнухи поворачиваются к солнцу, не означает, что они заставляют солнце двигаться по небу.