Страница 8 из 17
― Сутками бы тебя трахал, прелесть, жаль, что мне уже не двадцать… ― Рамлоу нёс пошлую чепуху, заставляя Кэтрин краснеть и смеяться. Теплое дыхание щекотало шею вместе с легкими прикосновениями её губ, когда он прижимал её к груди, как беспомощного звереныша, гладил по волосам, жалея, что оставил её совсем без сил, имел, ничуть себя не сдерживая. ― Поехали ко мне. У меня есть три часа до подъёма.
― Так мало, ты ведь не спал совсем…
― Высплюсь завтра в самолёте.
― Ты улетаешь?
― Да, «Удар» сопровождает председателя в Швейцарию, ― на сходку эдакой масонской ложи всех шишек «Гидры», но этого Брок уточнять не стал. ― На пару дней только.
― Хорошо, ― на часах было четыре утра, Кэтрин не спала почти сутки, встав в это время на самолёт из Боготы до Вашингтона, потому держалась из последних сил, вглядываясь сквозь утренний смог на спящие окна пролетающих мимо домов. Брок устало молчал, она молчала тоже.
========== Глава XII ==========
Квартира Рамлоу была холостяцким лофтом, просторная, с высокими потолками, перекрещенным деревянными балками и простыми белыми стенами. Ремонта он тут не делал, въехал сразу, как только купил. До него квартиру снимал какой-то местный художник-перформансист, потому хозяин перед продажей наспех выбелил стены, покрытые абстрактным граффити неприличного содержания, и выбросил целый ворох картона, из которого бывший жилец мастерил свои экспозиции. Окна до самого пола и высокий этаж добавляли света и пространства, декоративный камин оплетали кованые решетки, Кэтрин удивилась, не найдя здесь бардака, свойственного обители свободного мужчины, либо Рамлоу мало бывал здесь, либо был довольно аккуратен в быту.
― У тебя есть дети? ― на каминной полке в ряд стояли три обыкновенных деревянных фоторамки, сделанные криво, и, похоже, детскими руками.
― Да, двое мальчишек, ― на снимках улыбались двое ребят, с разницей года в три, смуглые, темноволосые, в их резких, нахальных лицах угадывались черты Брока. ― Они в Нью-Йорке, с бывшей женой. В прошлом году я купил им дом, езжу каждый отпуск…
― Жена не против? ― Рамлоу глядел на детей с такой теплотой, Кэтрин чувствовала, что проникает в его мир, неизведанный и странный, где суровый командир иногда был сентиментален, в котором он был любящим отцом, скучающим по своим детям.
― Она б не рискнула. Её хахаль месяц валялся в больнице, когда я узнал, что он отправил моего младшего за пивом. Я потом объяснял ему, что он не обязан никому ни зачем бегать, только потому, что он мелкий…
Он задумался, вспоминая эту некрасивую историю, как визжала Бэтти, его вторая жена, с которой они прожили долгих десять лет, изрядно вытрепав друг другу нервы, когда Брок месил четвертого по счёту её любовника, знатного пропойцу, как грозилась подать в суд и отобрать у него право видеться с детьми. Тогда Брок пригрозил ей в пылу ярости, что разделит её на пятьдесят один кусок, по количеству штатов, так что истеричная тёща заебется ездить по стране, собирая из неё паззл. Бэтти с тех пор угомонилась, а Броку было мучительно стыдно ― всё же она была матерью его детей.
― Ванна там, ― Рамлоу вручил ей атласный халат в жутких бордовых розах, небрежно указал рукой направление на север.
― Чей он? ― вряд ли Кэт испытывала ревность к его прошлому, скорее любопытство.
― Ну-у, теперь твой, ― изящно выкрутился Брок, пропадая за ширмой, где находилась кровать, аккуратно застеленная и слишком большая для одного. Кэтрин лишь усмехнулась, отправляясь под тёплые струи душа, смывать следы любви, усталости и бесконечных суток стального нервного напряжения. Немногословность Рамлоу восполнил крепкими объятиями, когда она засыпала у него на плече, он больше не трогал её, уставшую, измотанную, заласканную, позволив, наконец, выспаться в тишине и безопасности, под его надёжным крылом.
Кэтрин проснулась утром под гул подземки. Брока в квартире она его не нашла, на столике лежала связка запасных ключей, а в телефоне светились двадцать семь пропущенных от Марко. За всё это время Кэтрин так ни разу о нём и не вспомнила.
========== Глава XIII ==========
― Кэт, я сразу же вылетел в Вашингтон, когда узнал, что произошло. ― Ключи от чужой жизни, две магнитных полоски, прожигали насквозь плотную ткань джинс, а Марко сидел напротив, такой родной и привычный, как старый чемодан без ручки, верный спутник незабываемых путешествий ― выбросить жалко, а пользы никакой. Кэтрин прятала левую руку под столом, не решаясь рассказать ему, что кольца на ней больше нет, а нового ей уже и не особенно хочется. ― Где ты была? Я весь вечер звонил.
― С подругами затусила, ― Кэтрин чувствовала, как горят стыдом щёки, прятала глаза в тарелке, где остывал нетронутый ланч. Марко не заслужил её лжи, когда вместо нервических танцулек до упаду, она поутру раскрыла шкаф, достала белую, отглаженную рубашку другого мужчины, вырядилась эдакой Кэрри Бредшоу*, и воровато оглядываясь, растворилась в толпе.
― Кэти, тебе ведь отдыхать надо, а ты… ― он смотрел на неё с досадой и нежностью, светло-рыжие брови поднялись домиком, он сжал её руку своей маленькой, круглой ладонью, Кэтрин решила немедленно вернуть Рамлоу всё, что она у него взяла, оставив себе лишь приятные воспоминания. А муки совести со временем сойдут на нет.
― Прости, это всё нервы, не волнуйся, пожалуйста.
― Я отвезу тебя, и прошу, побудь хоть один день дома, отлежись и успокойся. Ты исхудала. Я приеду вечером…
― Нет! ― Кэтрин почти взвизгнула, показываться Марко без одежды нельзя было как минимум неделю, пока не сойдут совершенно очевидные следы предательства. Хотя при необходимости всё можно было сбросить на плен и повстанцев, вряд ли бы Марко заметил подвох. Он редко что-то замечал. ― Мне нужно в «ЩИТ», есть кое-какие вопросы с моим новым назначением.
Отец вернулся, «Удар» задержался в Швейцарии ещё на неделю, Кэтрин дважды заезжала в «Трискелион» под разными предлогами, но с Рамлоу так и не пересеклась. Она начинала нервничать. До отъезда оставалась неделя ― Хоули снова отправляла её в Боготу, мотивируя это тем, что молния дважды не попадает в одно место, теперь в посольстве усилена охрана, а улетать, не поставив точку, ей не хотелось. Поползновения Марко к близости удавалось виртуозно обходить, на то она и будущий дипломат, пока он не улетел на срочное совещание в соседний округ. Полагаясь на удачу, поздним вечером Кэтрин села за руль, чтобы выцепить Брока дома, благо, ключи всё ещё были при ней.
― Я пришла вернуть! ― с порога выпалила она, протягивая связку на вытянутой руке. Ей открыли только с третьего звонка. Брок выглядел неважно ― черты лица, покрытого трёхдневной щетиной с проседью, заострились, взгляд был усталым, морщины пролегли глубокими бороздами вдоль пожелтевших гематом. Поездка явно выдалась насыщенной. ― Что-то случилось?
― Задание, ― коротко бросил Рамлоу, жестом приглашая её войти. Задерживаться Кэтрин не планировала, намереваясь уладить всё быстро и безболезненно, замешкалась, но всё же переступила порог. На секунду ей показалось, что она ступила на минное поле, за ограждение с надписью «Опасность», опрометчиво и бесповоротно.
Три дня назад они разбудили Зимнего Солдата. Последнее своё задание он выполнял в две тысячи третьем, пробуждение вышло неудачным ― шестеро ребят из «Удара» отдыхали в госпитале с травмами средней тяжести, операция была под угрозой срыва, Брок, рискуя собственной, изрядно побитой шкурой, приближался к психующему живому орудию, как укротитель в клетку с тигром. Если бы он дал Солдату уйти, то Пирс бы снял с него голову по приезду, одно резкое движение, и голову бы с него снял Барнс лёгким мановением протеза, так что шансы были равны.
― То, что они делают с тобой, это паршиво, приятель, ― пистолет, заряженный дротиками с убойным транквилизатором, за спиной – электрошокеры, он приближался маленькими шажками к зажатому в углу агенту. ― Я тебе помогу. Только ты и я, понял? ― когда в глазах Солдата появилось замешательство, Брок жестом дал команду оставшимся бойцам выйти.