Страница 9 из 17
― Где я? ― в измученной черепной коробке роились воспоминания, обрывочные, дурные, во что бы то ни стало, его нужно было усадить в кресло и выжечь их ко всем чертям, мерзкая необходимость, но от неё зависела пара десятков жизней плюс его собственная. ― Что со мной происходит?
Бионическая рука, сжатая в кулак ― её Рамлоу крайне опасался. Всего один пропущенной удар, и лететь ему домой в цинковом гробу.
― Ты в больнице, упал с поезда, помнишь? Просто дай им себя осмотреть. Я обещаю, всё будет хорошо, тебе больше никто не причинит вреда, ― электрошок коротит металл руки, Солдат режет его льдом ненависти, а под кожу ему впивается игла. С совестью Брок договариваться научился, а Барнс через час ничего уже не вспомнит, кроме подробностей задания. После Рамлоу взял честно заработанные отгулы, чтобы отваляться дома, пялясь в потолок или в телик по настроению, разбираться же с Кэтрин Пирс у него не было ни малейшего желания. Сквозь тысячи миль чувства притупились, осталось только самодовольно поставить ещё одну галочку, но, как оказалось, напрасно.
― Зачем? ― она снова на шаг его опережала, повторно протягивая ему ключ. Действительно, зачем он ей его вообще оставил, еще бы записку написал с размазанными корявым почерком ванильными соплями!
― Я же говорила, мне ничего от тебя не нужно.
― Я помню.
― Я замуж выхожу следующим летом.
― Ну-у-у, я тебе замуж не предлагаю, ― он усмехнулся, как-то надсадно и невесело. Он ожидал истерик, как много-много раз до этого, но Кэтрин была спокойна, как айсберг, об который разбивались волны.
Происходящее казалось каким-то нелепым, воздух накалялся, становясь плотным, Кэтрин уходить не хотела, Брока распаляла гордая злость. Холодная, строгая дама в сером костюме взамен трепетной, нежной любовнице, разительный контраст, а ведь всего-то неделя прошла после их совместных безумств. От одних только воспоминаний горели кончики ушей.
― Ты знаешь, жаль твоего парня. Чисто из солидарности, ― должного эффекта Рамлоу добился, она злобно сверкнула глазами и аккуратно положила, даже не бросила со злости, ключи на журнальный столик, выпрямилась во весь рост, расправила плечи.
― Да пошёл ты… ― она даже не повысила голоса, от отца унаследовала привычку сокрушать оппонентов без криков и с достоинством, что имело эффект куда больший, чем если б она бросилась к нему с пощёчинами. Кэтрин стояла ровно напротив, гордо вздёрнув маленький носик, Броку подумалось, что он шутя свернул бы её в узел, посмей она поднять на него руку. Кэтрин руку подняла, но чтобы дотронуться до его шеи, где синели следы металлических пальцев, спуститься ниже до грудины, где сердце командира неумолимо наращивало ритм. ― Я не понимаю, что происходит…
Брок сцепляет её тонкие запястья, притягивая её ближе, произносит её имя, единственное, что приходит ему в голову, слишком медлит, замерев близко от её лица, словно чувствует, что именно сейчас, именно в эту минуту всё решится ― да или нет. Звёзды сложились в их пользу, он целует её первым, требовательно и нежно, распаковывая плотную ткань блузки. Сегодня она уже никуда не уйдёт.
Комментарий к Глава XIII
*Кэрри Брэдшоу, героиня сериала «Секс в большом городе», любительница носить мужские трусы и рубашки.
========== Глава XIV ==========
― Завтра я улетаю, ― ровно двенадцать ночей до отъезда, обратным отсчётом, Кэтрин проводила у него. Каждый божий день Брок сбривал колючую щетину, чтобы не царапать мягкое личико, чем вызывал недоумение у сослуживцев, привыкших к его виду а-ля гопник из гетто после недельных возлияний.
Бритва, как и всё колюще-режущее запиралось чуть ли не в оружейный сейф ― однажды бывшая во время очередной бурной ссоры, застав его врасплох, полоснула вдоль шеи, хорошо лишь поцарапала. С тех пор бешеные стервы сразу выставлялись за дверь, адреналина Броку хватало и на работе, Кэт же была преисполнена достоинства и внутренней силы, открытая, настоящая, существо из другого мира, который Рамлоу наблюдал лишь с краю. Брок ждал, когда же она явит своё истинное лицо, как все женщины являют его рано или поздно ― претензиями, скукой и истериками, но всё оставалось по-прежнему, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он иной раз не понимал, что такая, как Кэтрин Пирс вообще у него делает.
― И когда ты собиралась мне сказать, прелесть? ― Рамлоу приподнялся на локтях, разворачивая её сонную, под лучи рассветного солнца, в голосе слышится яд, а в глазах сверкают огоньки, злые и дурманящие.
― Я буду прилетать к тебе каждые выходные…
― Только если я сам в это время не буду прочёсывать колумбийские джунгли, как долбанный Рэмбо.
― Тогда я приеду к тебе в джунгли, ― Было это сказано для красного словца или Кэт действительно пошла бы за ним хоть к самому дьяволу, она не упомянула, ровно и то, что её вылазка в поля случилась лишь однажды, а во время последней погиб её друг.
― Ну, уж нет! Я буду любить тебя на расстоянии, ― Рамлоу глубоко вздохнул, откидываясь на подушки, Кэтрин безуспешно пыталась поймать его отсутствующий взгляд, а по спине её проскользнула нервная, холодная дрожь, несмотря на то, что в их постели всегда было жарко. ― Да, чёрт подери, я тебя люблю. Я уже слишком стар, чтобы выпендриваться.
Рамлоу усмехнулся ― он любил постебать их разницу в возрасте, а Кэтрин ощутила, как внутри вспыхнул пожар. Всё происходило слишком быстро, с запредельной мощью, в противовес тягучим, до омерзения постепенным отношениям с Марко. Она желала это услышать, по-женски мечтая его сокрушить, и боялась, совершенно не зная, как сможет жить с этим дальше. Как раньше теперь уже не будет, Кэт не поднимала глаз, рассматривая старый шрам от пули на его груди, чувствуя, что он смотрит на неё, читает её реакцию, ждёт ответа.
― Ты моя последняя, настоящая и единственная любовь, ― контрольным выстрелом, словно в подтверждение, что она не ослышалась, и он, действительно, действительно это сказал.
― Цитируешь Хэмингуэя? ― она заставила себя поднять глаза, улыбнуться, столкнувшись со светло-карими, обрамленными черными ресницами и сетью морщин, с которых сошла пелена острой, жесткой, суровой злобы, взамен являя уязвимую, обнажённую душу, которая давно заперта была под слоем оружейной стали и обломками бетонных плит, несбывшихся надежд и разочарований.
― Ты думаешь, у меня совсем мозгов нет? ― Кэтрин его целовала, не сумев облечь разбросанные мысли в слова. Целовала шрамы и руки, оплетённые сетью вен, отдавалась безудержно, прогибаясь навстречу и раскидывая шире стройные ноги, где зацелована была каждая выступающая под нежной кожей косточка, страстью выражая свои чувства, в которых растворилась, ни в чём не уверенная, будто в омут бросилась. Кажется, стонала так отвратительно громко, как никогда себе не позволяла, когда он имел её сзади, запуская ладони в спутанные волосы, опасно сжимая тонкую, доверчиво подставленную шею, будто придушить хотел в порыве. Быть может и хотел, когда она набирала сообщения на экране телефона так, чтобы он не видел. В официальную её жизнь дорога ему была заказана, он это знал и понимал, и плевать ему было, ровно до сегодняшнего признания ей, да и себе самому.
― Я не приду сегодня, ― она вжикнула молнией на платье, после душа её волосы были ещё влажные, закручиваясь в упругие волны. Она пахла его шампунем, его домом, его любовью.
― Это почему? ― Рамлоу давно застёгнут был на все пуговицы, но не подгонял её, нервничая и постукивая ногтем по циферблату наручных часов, хотел налюбоваться напоследок. Хоть чем-то Кэт не отличалась от других женщин, жуткая копуша.
― Мне надо с Марко встретиться до отъезда.
― Слушай, ты когда с ним разберешься или мне самому это сделать?! ― Брок вырос позади неё грозной фигурой, сложив на груди руки.
― Только не делай ему ничего! ― Кэтрин глядела на него испуганно, Рамлоу сделал ещё пару шагов ближе так, что она ощутила, как исходит от него жар, а в глазах мечутся вполне осязаемые молнии.
― А-а, ну как же! Значит, я буду тебя потрахивать в свободное от супружеских обязанностей время, охуенно ты придумала, Кэти! Послушай, детка, либо ты со мной, либо пошла вон!