Страница 7 из 8
Изумление компании в адидасовских костюмах было настолько велико, так как происходящее не укладывалось в рамки их представления о сущности бытия, что они замерли с разинутыми ртами и лишенными всякой осмысленности лицами. Не в состоянии поверить, что все это происходит наяву, а не является галлюциногенными последствиями алкогольных и всяких других излишеств, они тщетно пытались понять, не сон ли это. Возможно, возникшая пауза и спасла нам жизнь.
Как ни в чем не бывало Михайлов поблагодарил за тишину и продолжил выступление. Расчехлять пулеметы надо было сразу, а так через паузу да еще во время пения это выглядело бы как-то несолидно. Возникшая заминка и, как следствие, тишина все же привели к тому, что ребята, переваривая неслыханную дерзость, как-то само собой стали слушать, о чем пел Стас. Постепенно некая разумность хоть и не окончательно, но все же вернулась на их лица, появилась некая заинтересованность, что же он споет дальше, и кончилось все аплодисментами и ободряющими восклицаниями!
Что-то оборвавшееся в моем животе и улетевшее в бездну бодро и радостно вернулось на место, руки подсохли, да и получение 50 долларов стало казаться не таким уж несбыточным предприятием. Понурый ослик опять превратился в скаковую лошадь. Я почти успокоился относительно перспектив уехать с намятыми боками и уже без особых напряжений дослушал выступление.
Получив заветный полтинник, мы с чувством глубокого удовлетворения отправились домой. В дальнейшем я много раз имел возможность наблюдать удивительную способность Стаса «брать» любую аудиторию, поднимать самый тугой зал – от простого тысячника до стадиона. Но с тех самых пор Стас не любит выступать в местах, куда люди приходят кушать, а не слушать. На эту тему есть еще один весьма показательный случай.
Как-то ему предложили попеть в ресторане, где обычно обедают всякие банкиры, владельцы нефтяных скважин и валютных притонов, чиновники и депутаты и прочие граждане, кому нечего больше желать. Шанс небольшой, но, может, кто заметит, проникнется и поможет донести творчество до широких масс, пожертвовав совершенно незначительной в их понимании суммой, но совершенно неподъемной для простого труженика.
Стас упаковал гитару в кофр и поехал в это заведение. Важные люди аппетитно отобедали чем Бог послал и особого внимания на артиста не обращали. Как Стас ни пытался пробудить сопереживание своим творческим посылом, оторвать от еды этих ребят было крайне затруднительно. Трапеза полностью поглотила их естество, и обременять себя духовным они категорически не желали. Когда Стас безрезультатно закончил выступление и стал собираться восвояси, к нему подошел уставший от вседозволенности и деликатесного обеда человек, по-отечески похвалил, хорошо, мол, поешь и от щедрот своих одарил его маленькой зеленой бумажкой достоинством 500 рублей. Надо заметить, что на эти деньги в те годы можно было купить пару коробков спичек. Думаю, это был самый маленький гонорар в истории не только Стаса, но и всего шоу-бизнеса.
Выходя из ресторана, Стас вынул из горшка цветок, положил в него свой заработок и водрузил цветок на место. Похоронив таким образом купюру вместе с надеждой быть кем-то в этих обстоятельствах замеченным, он поехал домой с твердым решением больше никогда не петь перед жующей публикой.
Хотя, должен вам признаться, был случай с еще меньшим гонораром!
Уж не помню, через какие хитросплетения обстоятельств, случайностей и закономерностей Стаса пригласили на частный корпоративчик весьма респектабельных, я бы даже сказал, высокопоставленных особ. Выглядело все более чем достойно! Желтая «копейка», пилотируемая мною, привезла нас в район Внуково-3. В то время я и не подозревал о существовании этого неприметного поворота со скромным указателем. Благородно шелестя мощными двигателями, сюда сворачивали престижные автомобили S-класса. Здесь счастливые обладатели собственных лайнеров без суеты, толчеи и очередей, обласканные приветливым персоналом, проходили паспортный контроль и, попив в тишине VIP-зала на дорожку кофейку, а кто и коньячку, разлетались кто куда, согласно своим надобностям и желаниям.
Напомню, что речь идет о времени, когда мобильные телефоны существовали лишь в научно-фантастической литературе, 31-я «Волга» могла быть только очень смелой, но несбыточной мечтой, а владелец 6-й модели «жигулей» был абсолютно счастлив, ибо обладал, по мнению подавляющего большинства соотечественников, лучшим автомобилем в мире, вызывая восторг женщин и тихую зависть мужчин. Что уж тут говорить о частной авиации! Ее существование не укладывалось в постсоветские мозги, но тем не менее она была! Был и нормальный автопром, но тогда все эти блага еще не ворвались в нашу страну! О том, что это есть и у нас, мы могли только догадываться, а увидеть же собственными глазами можно было только в иностранных фильмах.
В общем, Стас пересел в невиданный нами ранее так близко «роллс-ройс», на котором и проследовал к личному самолету скромного и неприметного борца за денежные знаки. Глядя вслед уплывающему лимузину, я вдруг остро осознал, что «шестерка» не самая лучшая машина в мире! Да что там «шестерка», 31-я «Волга» не выдерживала никакой конкуренции с тем, что я увидел! Правда, человек я уравновешенный, чувство зависти мне незнакомо, так что смятение длилось недолго.
Пока я анализировал величину пропасти, отделяющую наш автопром от импортного, спецрейс доставил веселую компанию к морю, в некие частные владения, где она и увеселялась трое суток, качественно и со вкусом. Стасу пришлось петь с утра до вечера все эти дни. Он стойко перенес тяготы и лишения данного мероприятия, но все же к концу веселья был уже чуть живой. По дороге назад приморившиеся от удовлетворения своих прихотей «хозяева жизни» пообещали ему порешать все вопросы по раскрутке, ротации на радио и ТВ, съемке клипа и записи альбома. С их слов, проблем в его творческой биографии больше не существовало, а впереди ждали только успех и удача.
Несколько дней Стас восстанавливал напрочь севший голос, говорил только шепотом, но настроение было приподнятое. Конечно, немного огорчал факт, что за три дня каторжной работы не заплатили ни копейки, но грядущие перспективы должны были компенсировать это досадное недоразумение.
Мы уже строили смелые планы на будущее и практически поверили в завершение всех злоключений и начало новой безоблачной жизни. В назначенный срок Стас набрал оставленные номера телефонов. Каково же было его разочарование, когда он понял, что все обещания так и остались только обещаниями и никаких движений по его вопросам не будет. Сорванный голос да пафосные лживые посулы – вот все, что он заработал за трое суток…
Все мы помним незабвенного Павку Корчагина и знаменитый роман «Как закалялась сталь». В нашем случае мы, собственно, имеем похожую историю. Невзирая на стужу и холод, на голод и выстрелы исподтишка, Стас продолжал строить свою дорогу к людским сердцам и душам. Происходившие катаклизмы только закаляли и без того металлическую волю Михайлова. Не могу сказать, что он крайне радовался подобным испытаниям. Как любой нормальный человек, и огорчался, и переживал, но никогда не впадал ни в какие крайности! И ничто не могло заставить его свернуть с выбранного пути.
Вопреки сплетням, которые разносят представители одной из двух самых древних профессий, у Стаса никогда не было зависимостей. Ни алкогольной, ни какой-либо другой. Наркотики он вообще не пробовал, ни легкие, ни тяжелые, ни жидкие, ни газообразные, что касается алкоголя, то вынужден разочаровать желающих услышать про многодневные запои, депрессии и долгие мучительные выходы из этого состояния, всего этого не было и нет. Даже когда казалось, все не клеилось и не получалось, он не пытался уйти от проблем этим весьма популярным в нашем народе способом.
Думаю, что все эти перипетии только подстегивали его к движению в выбранном направлении. Любая неудача становилась неким стимулом, и «ледокол» по фамилии Михайлов продолжал переть вперед, грудью круша льды житейских неурядиц. Тогда я еще не подозревал, что уже зачислен в экипаж этого «ледокола» и вместе с ним стремительно набираю ход в известном только капитану направлении. При желании можно было сойти, но вот только куда? Тормозить ради высадки никчемного члена экипажа набравший ход корабль не собирался. Прыгать на ходу, согласитесь, неразумно, да и не забывайте, что за бортом льды житейских неурядиц, даже если выживешь при падении, скоро замерзнешь или станешь ужином белого мишки. Когда я все это понял, прыгать было уже поздно.