This means War

— В тот вечер, когда отец узнал о моем прогуле, то кричал как ненормальный. Я всю неделю ненавидел Элизабет, но одновременно гордился тем, что она поступила смело, так, как считала нужным.

— Знаю, что ты пытаешься сказать, — вздохнув, прислоняюсь затылком к дверце автомобиля. — Но у неё была цель, Луи, а у меня её нет. Я предала подруг.

— Ты рассказала Пейдж, в чём именно дело? — Луи тушит сигарету об асфальт, а затем щелкает пальцами, выкидывая окурок в сторону.

— А ты знаешь в чём дело?

— Нет, но я знаю тебя. Ты не стала бы предавать кого-то без причины. Или, — он легонько пихает меня плечом, — вас в Каппе настолько меняют?

— Это долгая история, и её нельзя рассказывать на трезвую голову.

— Я не пью с неряхами.

— Прости? — удивлённо вскинув брови, смотрю на парня, а затем оглядываю свою одежду на наличие пятен.

— Ты разбрасываешь свои вещи по парковке трезвая, — он кивает в сторону ручек и тетрадей, листы которых легонько колышутся на ветру, — боюсь представить, что ты вытворяешь по пьяни.

Усмехнувшись, покачиваю головой и выпрямляю затёкшие ноги.

— Как тебе это удается, Лу? — спрашиваю я, глядя вперед. — Ты не обращаешь внимание на конфликты и сплетни, смотришь словно поверх них, — смотрю на парня и встречаю его серьезный взгляд. — Ты остался собой.

Луи замолкает на некоторое время, постукивая пальцами по колену.

— Будь у тебя машина времени и ещё один шанс, ты бы предупредила Зейна снова?

Внезапный вопрос Томлинсона заставляет меня задуматься всего на пару секунд, после чего я уверенно киваю.

— Тогда ты тоже осталась собой, — подмигнув мне, он отталкивается ладонями от земли, чтобы присесть на корточки и закрыть обложку тетради, что раскрылась от ветра. Как только парень делает это, то я тут же замечаю свои потерянные ключи. — И помни главное правило Джерси.

— Их два, — с улыбкой напоминаю я, забирая ключи из его пальцев.

— Точно. Первое — зимой всегда нужно возить лопату в багажнике, потому что выезд к хренам занесет за пару минут. И второе…

— Будь собой, — продолжаю я, и Томлинсон кивает.

— Забей на всех, Скайлер. Знаю, что совет примитивный, но это работает. Хоть я и мечтаю о том, что в один прекрасный день Пейдж заберут инопланетяне и никогда не вернут её обратно, — Луи пожимает плечами. — Но если она твоя подруга, — парень снова морщит нос, и я издаю смешок, — то пусть ее величество проявит уважение к вашей гламурной дружбе и хотя бы выслушает полную версию произошедшего. Тогда уже тебе судить, насколько из неё хороший друг.

— Элеанор повезло с тобой, — говорю я, внимательно вглядываясь в голубые глаза парня.

— Ну, — уголки его губ приподнимаются, — скорее мне с ней. Но только не говори Эль, что я так сказал, не то она точно поймет, что я у нее под каблуком. В нашей паре я должен оставаться очаровательным и упрямым, а Эль милой и лояльной.

— Договорились, — усмехнувшись, киваю. — Спасибо тебе, Луи.

Я говорю это «спасибо» и имею в виду то, что Томмо помог мне хоть немного разобраться в себе в тот момент, когда я думала, что уже потеряла саму себя. Мне не нужно говорить этого вслух, улыбнувшись, парень просто кивает в ответ, взглядом показывая, что он понял то, что именно я хотела сказать.

***

Чтобы перевезти все мои вещи из дома Каппы понадобится не один час. Хватаю спортивную сумку и впопыхах закидываю в неё всё самое необходимое. Слишком тороплюсь и едва не забываю зубную щетку, хотя понимаю, что смогу купить её в ближайшем маркете.

Нахожу в шкафу старые конверсы, джинсы и клетчатую рубашку, в которые и переодеваюсь. Эта одежда напоминает мне о доме. Но ведь и это место тоже мой дом. По крайней мере так было еще утром.

Накидываю куртку и, схватив сумку, сбегаю вниз по лестнице, стараясь не заострять внимание на мелочах, потому что в голове начинают всплывать картинки из прошлого. Чёртовы воспоминания о хороших временах, проведённых в этом доме. Их было много.

В регистратуре заявляют, что мест в общежитии нет. Не считая одного блока, именуемого среди студентов: «английский пансионат». Так его прозвали давно, с тех самых пор, как ответственной за живущих там девушек стала миссис Блэк.

Эта худощавая женщина маленького роста вечно носит чёрные платья с незаменимыми белоснежными воротничками. Седые волосы убраны в тугой пучок, а лицо, покрытое бледной пудрой и изможденное морщинами, практически никогда не демонстрирует эмоций.

Приходится воспользоваться маминым подарком на День рождения — чековой книжкой. Потому что под рукой у меня нет наличных, которыми я смогу оплатить первоначальный взнос за два месяца проживания. Нужно продержаться до зимних каникул, потом что-нибудь придумаю.

Когда мне дают направление в английский пансионат, я даже усмехаюсь, представляя, как Пейдж будет смеяться. Она не один раз, шутки ради, рекомендовала не прошедшим в Каппу девушкам пожить там.

После того, как я выслушала тридцатиминутную лекцию миссис Блэк о правилах проживания в общежитии, прихожу к выводу, что подпольные концлагеря существуют, мне наконец выдают ключ от комнаты.

Ключ. От. Комнаты.

Железный такой. Ключ.

Конечно, в тот момент, когда университетская система общежитий переходила на электронные замки с карточками, комендант английского пансионата напрочь отказалась от нововведений. Но сейчас мне грех жаловаться. По крайней мере не придётся спать в машине.

Следую по длинному коридору, устланному чёрным ковролином, а белые стены уже наводят тоску. По пути встречаю нескольких девушек, которые косятся на меня как на привидение. То ли они думают, что я потерялась, то ли удивлены тем, что я надела хлопковую рубашку в клетку и кеды.

Деревянная дверь в мою комнату приоткрыта, стучусь несколько раз, а затем осторожно толкаю ее, и она раскрывается с противным скрипом.

— Привет, — улыбнувшись блондинке, сидящей за компьютерным столом, демонстрирую ей свой ключ, который всё это время я сжимала в пальцах. — Меня зовут Скай, я твоя новая соседка.

Зелёные глаза девушки расширяются в удивлении, тонкой рукой она тянется к кружке с кофе, которым пропахла комната, чтобы сделать несколько глотков.

Отставив напиток на стол, соседка молча оглядывает меня с головы до ног, покручивая кольцо на среднем пальце, а затем вновь разворачивается к экрану ноутбука и продолжает печатать что-то, будто меня здесь нет.

Ладно, может тут есть какое-то правило, которое я прослушала? Нельзя здороваться с сидящими или вроде того.

Пожав плечами, принимаюсь оглядываться. Сразу видно, что в одной половине комнаты кто-то живет. Моя молчаливая соседка развесила над постелью несколько листов с набросками одежды: пальто, платья, шляпки. У подножия кровати лежит пушистый коврик, со стороны он кажется мягким и будто призывает пройтись по нему босиком. А на широком подоконнике собрался склад плюшевых мишек и пару растений в горшках.

Моя половина комнаты пустая, можно сказать мертвая. Кровать с голым матрасом, узкий шкаф с заметно провисающей на петлях дверцей и маленький комод. Кидаю сумку на кровать, а затем вновь поворачиваюсь к соседке.

— Классные рисунки, — предпринимаю еще одну попытку завести знакомство. — Учишься на дизайнера одежды?

— Чёрт, — плечи девушки трясутся от смеха, отчего светлые локоны подпрыгивают, — ты сейчас серьёзно?

Развернувшись на крутящемся стуле, она закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди.

— Будешь делать вид, что не помнишь меня?

— Прости? — удивлённо вскинув брови, всматриваюсь в лицо девушки и стараюсь найти в нём знакомые черты.

— Валери Саммерс, — представляется она, а затем ищет в моих глазах намек на воспоминание и, не найдя его, издает смешок. — Господи, карма действительно правильно сделала, что долбанула тебя.

Что за фигня? Люди, у которых есть плюшевые мишки, обычно очень добрые!

— Прости, что не помню тебя, Валери, — пожимаю плечами. — Но…

Вдруг меня озаряет. Мишки. Плюшевые мишки. Я помню эту девушку.