This means War

Валери пыталась попасть в Каппу в прошлом году. Алиша была её куратором. Милая Валери Саммерс приехала из Невады с целой коллекцией плюшевых медведей, поглощенная идеей стать знаменитым дизайнером. Она надеялась, что наличие в резюме такого сестринства, как Каппа, поможет ей открыть двери на стажировку в идеальный дом моды Карла Лагерфельда.

Валери выполнила все задания. А в вечер перед официальным отбором мы собрались у камина в гостиной вместе со своими протеже. Этот вечер был одним из самых последних и важных этапов отбора.

Объявляют, что каждая, кто хочет стать девушкой Каппы, приносит с собой вещь, которая тесно связывает её с прошлым.

В этой формулировке есть подвох: девушки думают, что принесут вещь и будут делиться с будущими сестрами воспоминаниями, и станут ближе друг другу. Но проблема в том, что, вступая в сестринство, ты должен расстаться со своей прошлой жизнью, произнести поминальную речь и кинуть воспоминание в огонь, что пылает в камине.

Мне повезло, что в ночь, когда я проходила отбор, то притащила с собой всего лишь любимую потрёпанную футболку. Но вот одна девушка принесла с собой фотографию погибшей матери. А какой нормальный человек кинет фото родителей в огонь?

Этой девушкой была Пейдж. Она не выкинула фото и, разумеется, ушла бы добровольно, если бы я не сорвала со своей руки браслет и не вложила его в ладонь Харрис, пока остальные не видят. Тогда мы солгали, Пейдж на ходу придумала историю, связанную с браслетом за два доллара, и, наверное, уже в тот момент мы стали подругами.

В прошлом году Харрис была взвинчена, потому как только недавно перешла в статус президента сестринства. А Валери, как назло, принесла папку со своими набросками и сказала, что прошлая жизнь держалась только на мечте о будущем. В тот вечер она отказалась сжигать надежды на свою мечту, а её рисунки вылетели за дверь от руки Харрис, разлетаясь по дождливой улице.

Из-за ливня и ветра большую половину рисунков из портфолио ждала печальная участь.

— Мне очень жаль, что так произошло, Валери, — с грустью говорю я, глядя ей в глаза.

— Тебе жаль? — она снова усмехается. — А тебе было жаль, когда в кафетерии Пейдж назвала меня чудачкой, и все подхватили это слово. Меня до сих пор так называют, но тебя, конечно же, это мало волнует.

Склонив голову набок, Валери смотрит на меня с неприязнью, и ее губы искривляются в ироничной улыбке. Той мечтательной девушки больше нет. Каппа уничтожила ее.

Пейдж. Я. Алиша. Даже Жаннет. Мы все это сделали.

— Даже страшно представить, сколько человек вы унизили за это время, а теперь вы настолько озверели, что прёте против самих же себя. Смешно, не правда ли?

Я не смеюсь, и Саммерс тоже. Закрыв крышку ноутбука, она сжимает в ладонях кружку и поднимается со стула. Остановившись рядом с моей кроватью, Валери вытягивает руку вперед и, глядя мне в глаза, переворачивает её над моим матрасом, проливая на него кофе.

— Пошла ты к черту вместе со своими извинениями, — бросает она, прежде чем выйти из комнаты.

Смотрю на пятно кофе, оно разрастается и въедается в матрас, подобно страху внутри меня. Сколько таких людей, как Валери, мы сломали за это время? А лично я? К скольким судьбам я приложила руку? Валери не единственная, над кем издеваются.

Что там сегодня говорил Луи? Забить?

Нет, я не могу забить. Я живу в комнате с девушкой, мечты которой разбились на моих глазах, но тогда я смолчала. Черт возьми, я почти всегда молчала, боясь взять огонь на себя. Долбанная трусиха. У Валери хватило смелости отказаться от Каппы, а я, словно сдавшись, вынудила Пейдж изгнать меня. Чувствую себя тупоголовым камикадзе.

От мыслей меня отвлекает шум в коридоре. Глухой стук женских каблуков. Кто-то семенит по ковролину, причем очень быстро.

— Я ещё раз повторяю, что молодым людям запрещено приходить в женское общежитие! — пронзительный голос миссис Блэк разрезает коридор. — Да стойте же вы!

— Я всего на пару минут, — сердце йокает в груди, когда я слышу голос Зейна. — Мне нужно ее увидеть.

— Часы посещения с двенадцати дня до трёх и только по субботам.

— Ага, я услышал вас еще с первого раза.

Пока перепалка представителей разных поколений продолжается, я выглядываю в коридор.

Миссис Блэк комично-маленького роста, а особенно рядом с Зейном, которому она по локоть, и за него, кстати, женщина цепко хватается, пытаясь остановить парня.

— Мои девочки не такие! К ним домой не приходят парни, все свидания за пределами этого блока.

Зейн пытается избавиться от хватки упертой женщины, а затем резко останавливается.

— Ой, смотрите, — вскинув брови, он оборачивается назад. — Наверное, это вы обронили?

— Что именно? — продолжая держать Малика, миссис Блэк тоже оборачивается.

— Розги, блин! И горох, вы же на него ставите девочек на колени в угол, когда они перестают слушаться.

Я издаю смешок, а миссис Блэк выливает целый поток благородных и изысканных ругательств, что вызывает у Малика только тихий смех.

— Зейн, — зову я, облокачиваясь плечом на косяк.

Парень оборачивается и, прикрыв глаза, откидывает голову назад, чтобы с облегчением выдохнуть.

— Я везде тебя искал, Джерси, и сначала не поверил, когда в регистратуре мне сказали, что тебя заселили в английский пансионат.

— В какой пансионат? — переспрашивает миссис Блэк.

Малик удивленно вскидывает брови, кажется, он уже и позабыл, что его держат в заложниках.

Опустив взгляд, наполненный иронией, он изучает бледные пальцы, всё еще держащие его локоть.

— В этот грёбаный английский пансионат, мэм.

— Молодой человек, наш блок назван в честь королевы Виктории! Постарайтесь не использовать такие выражения в этих стенах.

— Вы что, — парень прыскает со смеху, — серьезно?

— Зейн, ну хватит, — прошу я, стараясь спрятать улыбку.

Малик наконец-то высвобождается из цепкой хватки и чуть ли не бежит в мою сторону. Затащив меня в комнату, он мгновенно закрывает дверь прямо перед носом миссис Блэк. И так же мгновенно раздается стук.

— Да-да? — вскинув брови, Зейн прислоняется плечом к двери.

— Немедленно откройте!

— Чтобы вы меня выгнали?

— Да.

— Как предсказуемо, — подняв взгляд к потолку, он щурится. — Не убедили, поэтому не открою.

— Тогда я выселю вашу подругу и не верну предоплату.

— Малик, блин! — испугавшись, бросаюсь вперед, чтобы открыть дверь, но он останавливает меня движением руки.

— Она моя сестра, а насколько мне известно, родственникам можно посещать местных заключенных.

— Вы не очень-то похожи, и перестаньте ёрничать, вам это не к лицу.

— Скай моя сводная сестра, — Зейн с улыбкой пожимает плечами, а я прикрываю пальцами веки, мысленно прощаясь с только что приобретённой крышей над головой.

— Тут сводные братья каждый день пытаются попасть на территорию общежития.

— Скажите, — Малик тяжело вздыхает, прислоняясь спиной к двери, — в вашем общежитие живут девушки только с высоким средним баллом, верно?

— И?

— Мы с вами создали так много шума и отвлекли большую половину девушек от учебы. Мы же не хотим, чтобы их успеваемость упала? Может, вы дадите мне десять минут наедине с моей дорогой сводной сестрой, — он подмигивает мне, а я недовольно морщу нос, — и тогда мы мирно разойдемся?

Миссис Блэк молчит около минуты, а затем вновь стучится. Потирая щеку, Зейн усмехается, но всё же открывает дверь. Комендант смотрит то на меня, то на Малика. Прищурившись, она поджимает бледные, почти невидимые губы и покачивает головой.

— Десять минут, — строго отрезает она.

— Милосердие вам к лицу.

— И, — женщина поднимает крючковатый указательный палец, — чтобы дверь была открыта.

— Как скажете, — улыбнувшись, Малик раскрывает дверь шире.

— И ещё мне нужно ваше имя, потому что я всё равно напишу жалобу на ваше поведение.

— Эдвард Каллен, — уверенно выдает парень.

Поджав губы, я отворачиваюсь к окну и прикрываю ладонью рот, стараясь не засмеяться.