This means War

В моем кармане вибрирует телефон, и это звонит Пейдж. Вот же черт!

Протянув айпад Зейну, отхожу в сторону, чтобы ответить на звонок.

— Скажи, что это фотошоп! — бросает подруга в трубку без приветствия.

— Нет, но это и не то, что ты думаешь, — быстро говорю я, пока Харрис не завалила меня кучей новых вопросов. — Я пыталась поговорить с тобой последние несколько дней, Пейдж, и если ты дашь мне время, я всё тебе объясню, но чуть позже.

Прикусив губу, со страхом ожидаю того, что скажет подруга.

— Ладно, — она тяжело вздыхает, — в последнее время я была сама не своя. Бывшие члены сестринства давят на меня, и, кажется, я совсем свихнулась на этой почве, — Харрис грустно усмехается в трубку. — Я скучаю по нашим разговорам, и, если честно, я немного устала быть дрянью.

— Я тоже, — с улыбкой отвечаю я. — Мир?

— Мир.

— Пейдж! — громко зову я, боясь, что она повесит трубку.

— Да?

— Если вдруг появится пост о том, что я, Стайлс и Малик втроем заняты чем-то странным, не обращай внимания, это ради спасения нас же самих.

— Скай, какого…

— Люблю тебя! — быстро бормочу я в трубку, перед тем как завершить вызов.

Такими трюками я обычно пользовалась при разговоре с родителями еще в школьные времена, чтобы не слушать недовольства по поводу моих оценок или поведения.

Возвращаюсь к ребятам, рядом с которыми нет Наоми, потому что она уже стучится в дверь дома Виты, держа разбитый айпад в руках.

— Какого хрена, вы двое… — не успеваю договорить, потому что дверь открывается; ладони Зейна резко оказываются на моих плечах, а затем он тянет меня вниз. Мы присаживаемся на корточки, прячась за машиной Стайлса.

— Значит, — шепчу я Малику, чьи ладони всё еще лежат на моих плечах, — на нее можно пялиться девственникам, а на меня нет?

— Я же уже говорил тебе, — едва слышно произносит он, — ты исключение из правил, Джерси, — на губах парня появляется едва заметная улыбка.

— Разве я не была исключением? — улыбнувшись, ощущаю непривычно сильное сердцебиение, пока жду ответа от Зейна.

— Всё, — бормочет Гарри, приподнимаясь и глядя на дом через стекла машины. А я не без усилий подавляю разочарованный вздох от того, что Стайлс прервал очень важный для меня момент. — Нина зашла.

— Ее зовут Наоми, — закатив глаза, цокаю языком. — Ты послал невинную девушку в возможное логово сплетницы и даже не знаешь, как её зовут!

— Я скажу тебе одну очень важную вещь, Эванс, — Стайлс смеряет меня долгим взглядом, от которого мне хочется тыкнуть указательным пальцем прямо в его наглый зеленый глаз, — заткнись.

Мы тратим еще пару минут на взаимные оскорбления и только после этого направляемся к дому, обходя его со стороны, чтобы пробраться на задний двор и зайти оттуда. Миновав бассейн, мы успешно пробираемся в дом сквозь стеклянные раздвижные двери.

В гостиной слышится высокий голос и смех Наоми, она умело флиртует с кучей парней, собравшихся вокруг нее.

Поднявшись на второй этаж, мы находим комнату Лиама в конце коридора. Самая большая спальня всегда принадлежит президенту общины.

Внутри всё в белых тонах, словно в больнице. Помещение кажется слишком стерильным, отчего становится не по себе.

— Здесь жутковато, — говорит Зейн, подходя к книжному стеллажу. Подняв руку, он проводит указательным пальцем по самой верхней полке, а затем демонстрирует его нам. — Чисто. Даже пыли нет! У всех парней, живущих без родителей есть пыль, а особенно, блин, на верхних полках.

— Может, — пожимаю плечами, — он заставил новичков убрать комнату?

— Или он убил здесь кого-то, вымогая сплетни, — предполагает Гарри, — а затем убрался, чтобы скрыть улики. Долбанный псих.

Мы принимаемся рыться в ящиках компьютерного стола, но там пусто. Дальше мы проверяем книги на наличие хоть каких-нибудь заметок, но тоже ничего не находим.

— Хрень какая-то, — Стайлс подхватывает с прикроватной тумбочки кубик Рубика и плюхается на кровать, забираясь на нее с ногами. — Неужели он отучился в университете три года и не сделал ни одной записи?

— Он же не мог знать, что мы ищем его почерк, — ставлю очередную книгу без заметок на место и принимаюсь за другую.

— Только если ему кто-то не сказал, — Зейн присаживается на корточки и заглядывает под кровать.

Вдруг мы трое замираем, по очереди глядя друг на друга.

— Кто кому говорил? — спрашивает Стайлс, приподнимаясь на локтях. — Пейджер в курсе?

— Пейдж не сплетница, — отмахиваюсь от парня, — она пострадала от ее рук больше всех.

— Это точно она!

— Да, Гарри, это она, поэтому она спрятала тетрадки Лиама. Где логика?

— Может, она шантажом заставила его оставить ту правдивую надпись на твоей машине?

— Или, — предполагает Зейн, — она просто сказала кому-то, что мы напали на след, а дальше свое уже взяла цепочка сплетен.

— А ты сам случайно, — прищурившись, смотрю на Гарри, — не говорил кому-нибудь?

— Нет.

— Да неужели? — недоверчиво кошусь на парня.

— Ну, — он устремляет взгляд на цветной кубик, вертя его в своих пальцах, — может быть Найлеру.

— О, серьезно?! — всплескиваю руками. — Хоран треплется направо и налево, а ты ему рассказал?

— Я что, — цокнув языком, Зейн хлопает ладонью по кровати, — один никому ничего не сказал?

— Ладно, — Стайлс отбрасывает кубик в сторону, — давайте вместе подумаем, кто бы это мог быть. Вчера я пересматривал последнюю серию «Сплетницы»…

— Прости, — вскинув брови, Зейн с улыбкой косится на друга, — я сейчас ослышался или ты сказал: «пересматривал»?

— Отвали, может же у меня быть странный фетиш. Там эта снимается… Ну как ее? Короче, жена Дэдпула. Ты бы видел ее фигуру! А линия Чака и Блэр, Серены и Дэна…

— О боже, просто заткнись, я не хочу это слышать, — Малик отмахивается от Стайлса.

— Да погоди, я к чему это вел… В сериале это оказался человек, который знаком всем персонажам. И если вдруг это не наш чистоплотный ботаник, то это кто-то, кто к нам близок или не вписывается в общую атмосферу.

— Лично для меня, — Зейн облокачивается локтями на кровать, — в атмосферу не вписываешься именно ты после того, как я узнал, чем ты занимаешься по вечерам. Президент Сигмы, смотрящий девчачьи сериалы.

— Завали, он не девчачий, даже Обама его смотрел! Короче, — отмахнувшись от друга, продолжает Гарри, — я думаю, что это Жаннет.

— С чего бы это? — скрестив руки на груди, смеряю парня недовольным взглядом.

— Она же тупая! Она реально слишком тупая, каким хреном её занесло в Каппу, если её мозг размером с грецкий орех? Только если она притворяется тупой.

— Перестань называть её тупой, и она попала в Каппу автоматически, без отбора. Её прабабушка была основателем этого сестринства. Почему это не может быть Найл?

— С хрена ли ты решила, что это он?

— А почему нет? — пожимаю плечами. — Притворяется злобным простоватым гоблином, а на деле пишет жуткие посты, такие же, как и он сам.

— А может, — предполагает Зейн, — этот человек делает это не просто так, он или она, мстит? Мы же дохрена людей унизили за это время.

— Или тот, кто втерся в доверие, — Гарри пожимает плечами. — Это вообще может быть кто угодно. Вдруг это Томлинсон? Он со всеми в хороших отношениях. Такой себе праведник с выходом в интернет.

— Я знаю Луи, ему нет до сплетен никакого дела, — уверенно отрезаю я, — да и не было никогда. Так что, не говори так о нем.

— Ты его защищаешь, потому что он твой земляк, — выдает Гарри. — Вдруг это вообще ты? Работаешь вместе с Томмо. Банда сплетников из Джерси.

— Серьезно, Стайлс? — усмехнувшись, кручу пальцем у виска.

— Да, продумала эту сложную схему, втерлась в доверие, чтобы быть поближе ко мне. Не удивлюсь, если ты тайно влюблена в меня.

— Я захочу быть поближе к тебе, только в одном случае: если у меня в руках будет пистолет, тогда да, я подойду ближе, чтобы не промахнуться, — отвлекаюсь, потому что мне приходит смс от Наоми. — Нас просят поторапливаться.