Страница 21 из 47
— Знаешь, — сложив руки за голову, Стайлс устремляет взгляд в потолок, — Нэнси так быстро согласилась помочь, даже не спросив, зачем нам всё это, — в очередной раз поправляю его и говорю, что девушку зовут не Нэнси, а Наоми. — Эти ваши стажерки напоминают мне заключенных в концлагерях, тех, которым давали власть, и они под страхом смерти избивали своих же собратьев и делали очень страшные вещи. Как их там называли?
— Капо, — со вздохом напоминает Зейн, поднимаясь на ноги.
— Смотри-ка, Скай, даже название похоже на Каппу, — Гарри посылает мне улыбку, и я уже хочу ударить его.
— А ты напоминаешь мне Аль Капоне, он тоже верил, что несет в мир благо и помогал людям получать от жизни удовольствие, пока терроризировал Чикаго.
— Ты бы меня еще с Кроули «Два револьвера» сравнила.
— Кстати, — щелкаю пальцами, — отличное сравнение! Только вы не совсем похожи, он не пил и не курил, разве что тебя тоже можно посадить на электрический стул!
— Устроила тут «Зелёную милю», тоже мне гребаный Стивен Кинг! Я бы тебя сравнил с…
— Ребята, — нас отвлекает от перепалки голос Зейна, — неудобно прерывать вас, пока вы кидаетесь друг в друга именами отпетых джентльменов, но нам пора валить, — говорит парень, глядя в окно. — Лиам подъезжает.
— Вот черт!
Стайлс поднимается с кровати, и мы с ним бросаемся поправлять плед, но нам ни за что на свете не застелить его так же ровно, каким он был до нашего прихода.
— А это, — Гарри подхватывает кубик Рубика с кровати, — я возьму себе.
— Клептоман, — бросаю я, выходя за дверь.
— Ты бы поменьше болтала, фриц, лучше следи за своим Третьим рейхом.
— Стайлс, — шепчет Малик, когда мы оказываемся в коридоре, — ты недавно уже потягался силами с одной из Каппы, все мы знаем, чем это закончилось. Хочешь снова попытаться?
— Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком часто ее защищаешь и переходишь на ее сторону?
— Нет, — Зейн беззаботно качает головой и пожимает плечами, — не кажется.
— А мне кажется, и мы обязательно обсудим это чуть позже.
— А мне кажется, — шепчу я им в ответ, — что нам нужно как можно быстрее выйти из этого дома.
Внизу Наоми всё еще занята отвлечением парней, мы пробираемся к двери на задний двор ровно в тот момент, когда Лиам заходит в дом. И нам чертовски повезло, что Зейн заметил машину Пейна раньше. Как только мы оказываемся снаружи, тут же пишу смс Наоми о том, что мы закончили.
— Слушайте, — говорит Стайлс, когда мы выезжаем за пределы греческой улицы, чтобы не попасться Лиаму на глаза, — давайте договоримся пока не рассказывать никому о том, что мы нарыли, — он барабанит пальцами по рулю и поворачивается к Зейну, сидящему на соседнем сидении. — Согласен?
— Я и до этого молчал, — усмехнувшись, Малик вскидывает ладони вверх.
Стайлс коротко кивает другу и заглядывает мне в глаза через зеркало заднего вида.
— Фриц, как насчет тебя и твоего рыжего фюрера? Сможешь молчать в вашем Освенциме?
Цокнув языком, я закатываю глаза.
— Да.
— Просто «да»? Даже не ответишь плоской шуткой?
— Нет, — сложив руки на груди, откидываюсь на спинку сидения.
На данный момент я мечтаю найти сплетницу только для того, чтобы не работать в одной команде с Гарри гребаным Стайлсом.
========== Часть 9 ==========
Официально заявляю, что минута, проведённая с Гарри Стайлсом, равна километровой пробежке с чугунными кандалами на ногах. Боюсь только представить, сколько моральных километров я сегодня пробежала. А может, я настолько разбита от того, что ещё сегодня утром я думала, что мы рассекретим сплетницу или хотя бы найдем почерк Лиама, но ничего из этого не удалось осуществить.
Приняв душ, забираюсь под мягкое одеяло в надежде на сон, но мысли о сегодняшнем дне и вопросы: «А если бы?», «А может надо было поступить по-другому?» — не дают покоя. Перевернувшись на спину, наблюдаю за тем, как светлая гирлянда, закреплённая на кованой спинке кровати, переливается, проливая мягкий свет на сиреневые обои.
Должна признаться, что мучают меня не только эти вопросы. Протянув руку, беру с тумбочки телефон, чтобы написать смс Малику:
Я: Всё хорошо?
Сегодня Гарри заметил, что Зейн уже не в первый раз защищает меня, и обещал поговорить с ним об этом. Конечно, между парнями братства дружба совершенно иная, они могут объясниться между собой, понять друг друга. Девушки всегда были более жесткими, и это касается не только Каппы. Но только вот давайте не будем забывать о том, что Стайлс и не человек вовсе, а Бугимен во плоти.
Кудрявый, наглый, даже охреневший Сатана.
И я не знаю, какой разговор был у парней. Но надеюсь, что у Зейна всё прошло гладко.
Прижав телефон к груди, замечаю, что мое сердце отбивает ритм, похожий на соло барабанщика какой-нибудь рок-группы. Мобильный молчит минут двадцать, отчего мне приходится постоянно проверять, не села ли батарейка, и когда он, наконец, вибрирует, я вздрагиваю от неожиданности.
Самовлюблённый кретин: А не должно быть?
Я: Гарри сегодня подметил кое-что, поэтому и спросила.
Самовлюблённый кретин: Мне кажется или ты переживаешь за меня? Я сейчас расплачусь, Скай.
Я: Придурок.
Самовлюблённый кретин: Не стоит переживать за меня. Но, раз ты не можешь сомкнуть глаз из-за этого, то — да, всё в порядке.
Что насчёт тебя?
Я: Неужели ты тоже переживаешь за меня? Я могу зазнаться, Малик.
Самовлюблённый кретин: Тренируюсь быть милым. Выходит?
Я: Не совсем. Будешь пытаться дальше или оставишь попытки?
Просто кретин: Думаю, что стоит попытаться. Мне нужна твоя помощь, что делают милые парни в таких случаях? Желают спокойной ночи и называют каким-то слащавым словечком? Присылают девчачий смайлик?
Усмехнувшись, покачиваю головой.
Я: Милые парни уже давно спят в это время. И я не люблю слащавые словечки.
Просто кретин: Слава богу, потому что это не в моем стиле. Выходит, что ты тоже не совсем милая, да, Джерси?
Я: Выходит, что так.
Зейн: Хотя со мной ты была милой когда-то.
Он повторяет мою фразу, сказанную днём, и от этого моя улыбка сияет, как у толстяка, попавшего на Шоколадную фабрику Вилли Вонки. И, конечно же, я отвечаю ему точно так же, как и он мне.
Я: Ты был моим исключением.
Зейн: Погоди, кажется, придумал. Спокойной ночи, моё бывшее исключение. Как считаешь, звучит не так слащаво? Но если ты ждёшь смайлика с сердечком, то это не ко мне.
Стук в дверь заставляет меня отвлечься от экрана и перестать улыбаться, как толстяка, который уже целиком съел всю ту Шоколадную фабрику вместе с самим Вилли Вонкой, а когда в дверном проеме появляется голова Пейдж, я и вовсе откладываю телефон в сторону.
— Не спишь? — тихо спрашивает она.
Улыбнувшись, я покачиваю головой.
— Боялась тебя разбудить, — Харрис проходит в глубь комнаты и, подойдя к кровати с другой стороны, забирается под одеяло, предварительно скинув тапочки, которые больше походят на белые мохнатые сапожки. — Тебя тоже мучает бессонница?
— Вроде того, — повернувшись на бок, подпираю щеку сложенными ладонями и посылаю подруге улыбку, потому что не могу не отметить того, что она светится от счастья, словно выиграла романтический уикенд с Джейком Джилленхолом.
Если бы такой уикенд выиграла я, то я бы точно светилась.
— Ну, — вскинув брови, внимательно вглядываюсь в лицо Пейдж, — и в чем причина этой улыбки?
— Да ни в чем, — Харрис беззаботно пожимает плечами, — просто настроение хорошее.
— Колись уже, — усмехнувшись, пихаю ее в бок.
— Ладно, — поерзав на месте, она поправляет подушку и укладывается поудобнее. — Сегодня я разговаривала с деканом…
— Чёрт, — тихо рассмеявшись, откидываюсь на спину, — я думала, ты скажешь, что влюбилась!
— Любовь подождёт. Сегодня я в очередной раз пришла к декану, а делаю я это регулярно, по несколько раз в неделю, ну, или в день. Короче, — сдув рыжую прядь волос с лица, Пейдж приподнимается на локте, а ее серые глаза блестят так радостно, словно она ждет, что в их отражении я прочитаю все ответы, — есть шанс, что нам вернут вечеринки к Рождеству, как и остальным девочкам.