Страница 50 из 70
— Кто знает, милый Паульхен, что о нас с тобой говорят. Господин Крампен хорошо знает, что ты спишь не в своей комнате. Мы с тобой тоже не ангелы!
— Ты, конечно, права, — согласился он.
— А не пожениться ли нам и не поехать ли в свадебное путешествие в Ла-Корунью? Или ты этого не хочешь?
— Я готов поехать с тобой в Испанию как можно скорее и даже навсегда!
Марта даже вздрогнула от этих слов.
И тут Пауль признался ей в том, что прошлой ночью он ездил не только на фабрику, хотя и находился под наблюдением. Теперь он опасается, что его заподозрят в том, что он имеет отношение к этой диверсии.
— Поживем несколько месяцев в Испании, а здесь тем временем забудут об этой истории…
Остаток пути они говорили мало.
В пивной на этот раз было немало посетителей. Марта сразу же заметила молодых парней, которые обычно появлялись здесь лишь в конце недели, чтобы поиграть в карты.
Нелли стояла за стойкой и наливала пиво. Она поздоровалась с тетушкой так, как будто совсем недавно видела ее, — небрежно чмокнула в щеку.
— Очень мило, что ты помогаешь, — проговорила Марта, но почему-то без особой радости.
Ромер тем временем заводил машину в гараж и потому ее видел холодной встречи тети с племянницей.
Одномоторный самолет описал круг над аэродромом и, получив указание авиадиспетчера, сделал заход на посадку.
Когда самолет остановился, из кабины вылез Бенно Хонигман. В лицо ему ударил холодный ветер, и Бенно поднял воротник пальто. Весь его багаж состоял из маленького «дипломата». На стоянке его ожидало такси. Хонигман поздоровался с водителем как со старым знакомым, а спустя полчаса черный «мерседес» подвез его к высотному офису в городе-спутнике.
— Я здесь пробуду не очень долго, господин Беккер, — пояснил он водителю, — а затем мы поедем в Люнебургскую пустошь!
— Как вам будет угодно, — ответил шофер.
Горица ожидал гостя у лифта. Хонигман оставил пальто и шляпу в гардеробе, а «дипломат» забрал с собой. Как только он вошел в комнату, то сразу же почувствовал запах жареной отбивной и аромат кофе.
— Полет был приятным, Бенно?
— От Парижа до Франкфурта я летел в таком самолете, в котором забываешь о скверной погоде, а вот пересев в маленькую «птичку», пришлось столкнуться со многими неудобствами, — ответил Хонигман. — По телефону вы сказали, что на фирме «Лорхер и Зайдельбах» черт знает что произошло!
— Да, это так, — подтвердил Горица и сообщил о том, что взрывом новой лаборатории был нанесен большой ущерб. Официальное расследование закончено, однако конечного результата, к которому пришли эксперты, он пока не знает.
— Вопрос вот в чем: это несчастный случай или диверсия?
— Я лично склонен думать, что это диверсия, — сказал Горица. — Но кто ее инициатор? Вот в чем вопрос.
— По-видимому, те же самые лица, которым не удалось выкрасть документацию из сейфа ранее, так я полагаю!
— Я только одного никак не могу понять, — как бы думая вслух, продолжал Горица, хотя на самом деле все прекрасно понимал, — разрушить лабораторию — это еще не значит взять реванш за неудачную операцию, не так ли?
— Это я могу объяснить, — заметил Хонигман, намазывая кусок белого хлеба апельсиновым джемом. — Этот акт направлен не против доктора Зайдельбаха, а против всей фирмы!
— Я вас что-то не понимаю, Бенно!
— Лорхер будет уничтожен, — уверенно сказал гость. — Я бы и без вашего вызова приехал, так как нам стало известно о том, что кредиты Лорхера были сторнированы.
Горица даже присвистнул — для него это было новостью. Хонигман, даже находясь в Тель-Авиве, внимательно следил за событиями.
— И вы знаете, кто за этим стоит?
— Концерн «ВОМА»!
Однако Фреду Горице хотелось знать, как далеко тянутся нити израильской секретной службы. И это было не в последнюю очередь заслугой таких сотрудников, каким являлся сам Бенно Хонигман, весь талант которого заключался в том, чтобы находить талантливых ученых и делать их полезными, как он сам шутливо выражался. «Любопытно, знают ли в „ВОМА“ о том, что Израиль уже заинтересовался открытием фирмы „Лорхер и Зайдельбах“?» Горица не мог ответить на этот вопрос, однако совершенно по другой причине он был заинтересован в серьезном разговоре с Хонигманом. В крайнем случае, ему потребуется две-три недели для того, чтобы провернуть самую важную сделку в своей жизни. У Зайдельбаха сохранилось одиннадцать образцов гранаты, и Горица намеревался завладеть несколькими из них. Если же они не оправдают надежд, то его к ответственности привлечь не удастся.
— Через две недели я смогу достать для вас два образца ослепляющей гранаты! — Горица откинулся на спинку кресла и испытующе посмотрел на своего гостя.
Бенно сделал вид, что его это известие не особенно удивило.
— Откуда? — как бы между прочим спросил он.
— Из одного источника! И довольно надежного!
— Это возможно только в том случае, если зарядов будет изготовлено больше, чем об этом будут знать Лорхер и Зайдельбах.
— Именно это я и имел в виду, — заверил его Горица.
— И какова же цена?
— Сто тысяч швейцарских франков за штуку!
— Включая документацию!
— Нет, без нее! Она будет передана несколько позднее, но, дорогой Бенно, это будет недешево стоить!
— Я лично такие вопросы не решаю. Когда это может произойти?
— Через две недели! Передача и оплата из рук в руки в Цюрихе!
— Согласен! Я дам вам знать, Фред!
Хонигману предстояло по телефону запросить Тель-Авив о согласии на покупку. Его вполне устраивало, что сами заряды можно было получить только через две недели. Сторнирование кредитов фирмы «Лорхер и Зайдельбах» принуждало его как можно скорее выехать в ФРГ. Израиль намеревался с капиталом в кармане прыгнуть в образовавшуюся брешь, чтобы таким образом завладеть ослепляющим оружием. Если Хонигману повезет, то оба прототипа будут представлять для него особый интерес.
— Как далеко продвинулись ваши расследования этого инцидента? — поинтересовался Хонигман.
— Хойслера заставили идти прямо в огонь! Его предал один изменник из «МАД», которому Лорхер заплатил за это десять тысяч марок.
— Черт возьми! — выругался Бенно. — И вы знаете, кто он?
— Нет, к сожалению, не знаю, однако его знает Лорхер. Пострадавший переоценил этого лиса, а Лорхер и раскрыл его!
И тут Горица заметил, что он, сам того не желая, оказал израильтянину услугу. Однако Бенно сделал над собой усилие, чтобы не выдать себя. Тем не менее его радовало то, что Горица последовал-таки его совету и официально вышел из состава спецслужбы.
В кабинете было холодно, так как в результате взрыва была повреждена и система водяного отопления. Лорхер с мрачным видом сидел за письменным столом, на котором стояли небольшой электрический обогреватель и чашка чая. Шея Лорхера была обмотана шарфом.
Доверенное лицо фирмы Паульсен вместе с деньгами, предназначенными для выплаты зарплаты рабочим, привез еще и сообщение о том, что их заявка на повышение лимита была отклонена. Многочисленные телефонные разговоры с банкирами оказались напрасными.
В этот момент в коридоре послышались шаги, которые Лорхер сразу же узнал. Он скорчил гримасу: ему сейчас только Берта Крампена и не хватало.
— Приятного аппетита! — произнес Крампен, входя в кабинет.
В ответ Лорхер буркнул что-то невнятное.
Крампен, ежась от холода, потер руки. Он, конечно, понимал, что сейчас не время просить у Лорхера денег. Однако после случившегося разве скоро дождешься такого момента? В конце концов фирма получит свою страховку.
Лорхер вел себя так, будто кроме него в кабинете никого не было.
Крампен подошел к буфету в стиле барокко и, налив себе рюмку коньяка, уселся в кресло.
— Ты обдумал мое предложение? — наконец обратился к нему Лорхер. — Должность вакантная: Бахман сломал ногу и бог знает когда выздоровеет.
— Я не подхожу для роли предателя… тем более при твоем-то жаловании! — не без ехидства произнес Крампен.