Эрлинг

– Что, мальчик? – тихо спросила она.

– Как там мой манор?

– Всё у них хорошо, Кайл. Магензи овец развёл, ступить некуда. Прядильня твоя на износ работает, торговцы в очередь перед порталом выстраиваются.

– А посевы?

– Вызрели, убирать скоро будут.

– Успели бы до дождей… – затихающим голосом сказал владетель Вайн Росс, и вдруг тоскливо добавил: – Хочу домой.

– Ну, вот разгонишь всех крестоносцев, и поедешь, – сказала женщина, погладив юношу по щеке.

– Хорошо, – совсем уже сонно пробормотал он и перевернулся на бок.

Корлайла накрыла юного воителя лёгким покрывалом, он завозился, подтягивая колени к груди. Складки на спящем лице неожиданно разгладились, Кайл снова стал выглядеть почти ребёнком. Женщина провела ладонью по жёсткому ёжику его волос.

– Кому многое дано, с того и спрос выше, малыш, – задумчиво сказала она. – Но ты у нас умничка, со всем справишься.

В белой тунике на белом коне Кайл Росс ехал вдоль строя своих войск. Его громкий и глубокий, уже успевший поломаться, голос ложился на них, словно тёплое одеяло в морозное утро.

– Солдаты! – говорил он. – Сегодня мы сразимся с саламиниумцами, принявшими религию креста и обезумившими настолько, чтобы отдать себя под командование Феста. Они стоят там… – взмах рукой в сторону моря людей под крестообразными стягами, граничащего с водяным морем по самой кромке, – …и смеют смотреть вам в лицо только потому, что считают, что их больше! – Кайл сделал драматическую паузу и набрал побольше воздуха в лёгкие. – Глупцы! Солнце ещё не начнёт клониться к закату, прежде чем они покажут вам свои спины, убегая, точно испуганные кролики! Каждый из вас стоит десятка таких, как они! – ответом ему послужил согласный рёв. Будто штормовые волны, разъярённо бьющиеся о прибрежные скалы, звучал вой одобрения: Кайл был популярен. – Всем вам известно, – продолжил молодой полководец, – что я не проигрывал ещё ни одной битвы! И я не вижу причин… – в соответствии с нарастающим тоном его речи, белый конь взвился на дыбы… и опал вместе с заключительной фразой, когда Росс вскинул к розовеющему небу руку с зажатым в ней коротким мечом, –…чтобы сегодня начинать!

В едином порыве войско Кайла издало такой громоподобный звук, что у многих в построении саламиниумцев холодные мурашки пробежали по спине. Лучники потрясали луками, всадники – мечами и копьями, пехотинцы ударяли мечами в щиты.

Корлайла, со стороны наблюдавшая за действиями полководца, только восхищённо прищёлкнула языком.

– Ну надо же… а он хочет овец разводить.

Войска Феста, теоретически преследовавшие Кайла, отнюдь не горели желанием соваться на верную смерть, подходя на расстояние поражения его знаменитых лучников (которые брали не только мастерством, но и лучшим на континенте оружием.  Это, впрочем, можно было сказать обо всём оружии его людей). Сам Фест, восседавший на крупном жеребце в окружении ближайших соратников и телохранителей, удовлетворённо улыбался, наблюдая за перестроениями противника: Кайл Росс, вероятно, обезумел, и собирался напасть первым. Конечно, узкий берег, всего-то километра два (Кайл мог бы уточнить, что два с половиной, но Фест не утруждал себя излишними подробностями), ограничивал манёвренность его конницы. Но численное превосходство было более, чем очевидно. К тому же, этот мальчишка-предводитель, очевидно, свихнулся от жары, или от безысходности своего положения, потому что его правый фланг вдруг стремительно рванулся вперёд, и сам он, чётко различимый, будто сияющий в лучах восходящего солнца, мчался впереди всех. Ещё прежде, чем улыбка успела сползти с лица Феста, и куда раньше, чем он успел отдать какие-либо приказы, сивфанские всадники прошли сквозь строй пеших, пышно разряженных, но дурно вооружённых саламиниумцев, как нож сквозь разогретое на солнце масло. Минута – и стальной клин разбивает круг его ближайших соратников. А прямо на него мчится всадник в белой тунике на белом коне, и из прорези его шлема не мигая смотрят странные, с прозеленью и золотыми искрами глаза. В этих глазах… в этих глазах Фест отчётливо увидел свою смерть. Он не был в общем-то трусом. Фест слыл опытным воином, и бывать в гуще сражения ему приходилось… но на этот раз он даже не стал искать глазами пресловутых дорогостоящих наёмников, к слову сказать, весьма доблестно и не теряя построения, сражавшимися с отрядом мечников-сивфанцев. И те, и другие, неторопливо и методично делали своё дело. Вот только с левого фланга, прорванного ещё одним отрядом конницы, илларийцев неторопливо, в строго геометрическом строю, о который разбивались беспорядочные атаки саламиниумцев, обходил ещё один отряд сивфанцев.

Однако Фест этого уже не увидел. Когда его дядя-генерал упал, пронзённый сверкнувшим необычно светлым металлом клинком, Фест развернул своего жеребца и бросился наутёк, подминая под копыта собственных воинов.

Тем временем часть передовых отрядов Феста, ещё не заметивших позорного бегства своего полководца, воспользовались тем, что правый фланг их противников, возглавляемых буйным Россом, оторвался далеко вперёд, ударили в образовавшуюся в рядах сивфанцев брешь.  Воодушевлённые успехом (некоторое количество погибших воинов войска старых богов было впечатляющим свершением), они попытались развить наступление, однако правый фланг Кайла, уже успевший рассеять охрану Феста, теперь оказался в тылу, откуда и не замедлил ударить.

Бегство саламиниумцев начало приобретать массовый характер. Вид удирающего полководца служил убедительным сигналом к отступлению. Большинство из них, как и предсказывал Кайл, показали спины прежде, чем увидели хотя бы одного сивфанца в непосредственной близости от себя. Слава Кайла Росса летела впереди его, а бегущий Фест служил её глашатаем.