Эрлинг

Ламберт, схвативший со стойки первый попавшийся меч, принял на него чёрный клинок, уже занесённый над упавшей.

– Антар! – воскликнул он, не понимая, что происходит.

Капитан развернулся к новому сопернику, слегка наклонил голову, будто в знак приветствия… и превратился в бурю. Ламберт по праву считал себя хорошим фехтовальщиком. Более того, многим приёмам он научил инженера сам, благо сходились они почти ежедневно. Но этот Антар был не похож на того человека, которого он знал по прежним боям. Не успел он опомниться, как мужчина оказался у него за спиной, чёрное остриё кольнуло под подбородком, а второе упёрлось в печень.

– Антар, опомнись, – процедил он, почти не разжимая зубов.

И Антар опомнился. Глаза его снова приобрели осмысленное выражение. Он отпустил мага и слегка приподнял руки. Чёрные мечи с лёгким шуршанием, будто две змеи, скользнули в рукава.

– Извините, задумался, – сказал он, поглядев на всё ещё лежащую на полу девушку.

– Задумался? – вскричала она. – Ты мне ногу сломал, маньяк! Правильно тебя называют Безумным!

Ламберт сжал инженера за плечи, с тревогой заглядывая ему в лицо.

– Часто с тобой такое бывает?

– Что «такое»? – с ноткой раздражения отозвался тот. – Я в полном порядке.

– Ты едва меня не убил.

– Тебя бы я не убил, – уверенно сказал мужчина и покосился на Мару. – Вот её мог бы.

– Женщину? – не поверил барон фон Штосс. – Ты?

– Женщина с оружием для меня мужчина, – сухо отозвался капитан, позволяя магу увлекать себя прочь из зала. – А конкретно эта… когда я на неё смотрю, то вижу только кладбище погибших кораблей. И три из них – мои.

 

– Антар, что с тобой происходит? – Ламберт конвоировал капитана в его каюту и теперь смотрел на него с выражением "строгая матушка" на лице.

Взглянув на сурово сведённые брови мага, Антар коротко вздохнул и сел за стол. Достал откуда-то пачку бумаги и несколько пастельных мелков.

– Это всё из-за корабля, – сказал он, начиная делать небрежные штрихи на листе.

Ламберт уселся напротив и тоже взял листок бумаги. Сложил пополам. Ещё раз пополам.

– И? – барон фон Штосс сделал подбадривающий жест.

– Что и?

– Это я у тебя хочу спросить. Ты сам на себя не похож.

– Я давно не летал, – ответил бывший пират, не поднимая глаз от своих рук. – И последние лет семь я видел только пассажирские салоны. Вот и вся разгадка.

– Можно поподробнее?

– Мне нельзя управлять кораблями.

– Это ещё почему? – удивился маг. – Это же твоё призвание! Ты прирождённый пилот. Это даже я заметил. Когда ты садишься в кресло и кладёшь руки на штурвал, у тебя лицо меняется...

– Вот именно, – заметил капитан.

– Да, но не так, как было сейчас. Ты наоборот становишься умиротворённым, если не сказать счастливым.

– Ты видел меня только за штурвалом катера, – заметил Антар.

– Я видел тебя за штурвалом "Синей птицы", – возразил Ламберт.

Капитан бросил на него короткий взгляд.

– Это было очень давно. С тех пор я сильно изменился.

– Сильно ты изменился за последние несколько дней. И я хочу знать, почему. Почему тебе нельзя водить корабли? Яриг рассказал мне прорву легенд, которые ходят о тебе. Если хотя бы десятая часть из них правда...

– Донан мог бы рассказать обо мне не меньше легенд как о навигаторе, – ответил капитан, вставая. – Бортинженер я, кстати, тоже хороший.

– Не сомневаюсь, – отозвался его собеседник, напряжённо следя за тем, как тот поглаживает металл переборки. Тон, которым Антар произнёс последнюю фразу, был очень далёк от бахвальства. Следующая его реплика и вовсе прозвучала как-то тоскливо.

– Я вообще многие вещи делаю хорошо.

– Ты отлично рисуешь, например, – улыбнулся Ламберт, разворачивая к себе листок с изображёнными на нём лордом Эрлингом и его маленьким сыном.

– Например, я отлично убиваю, – сухо заметил капитан, поворачиваясь, наконец, лицом к магу. – Не всем, к чему есть призвание, стоит заниматься.

– Между этим и управлением кораблём есть какая-то связь? – приподнял бровь тот.

– Есть, – лаконично заявил Антар.

– Но раньше…

– Раньше, – с нажимом произнёс капитан, – было раньше.

 

Взгляд барона фон Штосс зацепился за дверь санитарного отсека, и он решил войти. Девушка с закатанной в фиксатор ногой подалась вперёд, но, узнав посетителя, снова откинулась на подушку. Порез у неё на руке тоже был обработан и  забинтован, а зрачки всё ещё слегка расширены от обезболивающего.

– А-а-а… мой спаситель пожаловал,  – саркастически воскликнула она. – И как там наш драчливый капитан?

Ламберт сделал неопределённый жест.

– А ты как?

– Как видишь, – кивнула она на свою ногу. – Медик сказал, питательный состав дней через десять всё восстановит.

Мужчина нерешительно присел рядом с ней. Он смутно ощущал, что надо её как-то приободрить  – аура Мары прямо-таки сочилась хандрой, граничащей с депрессией.

– Он ненавидит меня? – тихо спросила она уже совершенно другим тоном. Лицо её при этом сделалось по-детски беспомощным.

– Он… – Ламберт отвёл глаза, но солгать так и не смог. – Да, мне кажется, чувства, которые Антар испытывает к тебе к ненависти куда ближе, чем к любви.