Эрлинг

Ламберт ощутил словно бы расслоение личности. Кроме себя самого он осознавал ещё бортинженера по имени Кирвин и Антара. Причём, Антар тоже был двойной: один из них чувствовал, как с него лохмотьями сползает кожа и волосы, стремительно выпадают зубы… второй же сидел напротив Кирвина. И смотрел ему в глаза.

– Круто ты это сделал. Круто-круто, – сказал бортинженер и огляделся вокруг. – Я больше не чувствую, как умираю. Где мы?

– Не важно, – устало отозвался Капитан. – Я просто хочу… побыть с тобой.

– Я понял, – Кирвин наклонил голову на бок. Он всегда так делал, когда размышлял. – Я знал, что тебе удастся отвести корабль от чёрной дыры. Ты гений.

– Да, я проклятый гений, – воскликнул Антар, – который погубил своего лучшего друга.

– Все когда-нибудь умирают, – спокойно отозвался его собеседник, – но я всё равно рад, что был знаком с тобой. Мы здорово повеселились, – Антар молчал. – Меня считали странным, – продолжал говорить Кирвин, – но ты всегда меня понимал. Может быть, ты ещё более странный, чем я. Хотя и более эмоциональный. С тобой всегда было… интересно. Помнишь, как мы переделали мусоросборник в телепортатор материи?

Они говорили. Долго. Много. Смеялись. И спорили. А потом Кирвин встал.

– Мне кажется, мне пора, – сказал он, наклонив голову набок. – Прощай, Капитан.

– Прощай, Кирвин, – только и успел ответить Антар. Бортинженер исчез. Вместе со вторым Антаром, который чувствовал затухающее биение жизни в облучённом теле.

Дрейф продолжался ещё около недели. Капитан почти не появлялся в рубке и ни с кем не разговаривал, лишь изредка выходил на капитанский мостик или стоял перед прозрачным куполом лобовой обшивки. И смотрел в пустоту, обняв себя за плечи. Или расхаживал взад-вперёд по библиотеке.

Наконец они сели. Ремонт «Синий птицы» ещё не был закончен, когда Антар вышел из своей каюты в защитном костюме и с парой мечей за спиной.

– Я решил остаться на планете, – сообщил он команде.

– Но… Капитан! – возразила Зорина, – на Шелезяке нет ни то, что разумной жизни… тут нет ни своей растительности, ни воды… она не пригодна для жизни человеческих существ.

– Мне всё равно, – равнодушно отозвался Антар.

– Но нам не всё равно!

– Тогда заканчивайте ремонт и стартуйте, – пожал плечами он.

– Антар, что с тобой? Ты в своём уме?

– Не уверен, – ответил Капитан, – но это не важно.

– Ты не можешь вот так уйти!

– Я не хочу больше летать. Не хочу выходить в пространство, – безжизненным голосом сказал он. Команда до последней минуты не верила, что это не сон. Но когда Антар ступил на металлическую платформу порта и зашагал прочь, Шнедригсон взорвался:

– Да что ты возомнил о себе? Думаешь, ты один переживаешь смерть Кирвина?

– Нет, – обернулся Антар, – но это тоже не имеет значения.

– Ну и проваливай! – кричал первый помощник. – Мы и без тебя неплохо справимся! Да ты… ты вообще хоть за кого-то ответственность нёс когда-нибудь? Самовлюблённый, эгоцентричный, бесчувственный киборг! Ты…

Много чего ещё говорил Шнедригсон. Но капитан его уже не слышал. Он шёл мерной поступью вдоль плавных изгибов космопорта, и фотоэлементы обслуживающих роботов поворачивались вслед его удаляющейся фигуре. Корабль прождал его три дня. Потом они улетели.

 

– Антар, ну пожалуйста! Я ведь уже не ребёнок! Ты ведь сам говорил, что я хороший маг!

– Альдор, это не предмет для обсуждения. Театр военных действий не место для юных романтиков вроде тебя.

– Ты вылитый отец, – сказал подросток, опуская светлую голову. – Ты даже ругаешься на меня теми же словами.

– Сочту это за комплимент, – отрезал молодой мужчина. – Я постараюсь вернуться как можно скорее.

 

– Спасибо, Антар, – сказала девушка. – Мне нелегко это произнести, но если бы не ты, форт «Синяя птица» был бы уже уничтожен.

– Какого дьявола ты вообще ввязалась в это, Кларисса? – хмуро осведомился он. – Если ты будешь бросаться на защиту каждого ненормального, чей лозунг будет казаться тебе прогрессивным и благородным, ты долго не протянешь, уверяю тебя. Имперцы, республиканцы… какая, в сущности, разница? Выходи замуж, рожай детей и не забивай себе голову всякой ерундой.

– Но ты же бросился мне на помощь, когда узнал, что я в беде. Не пытайся казаться циничнее, чем ты есть на самом деле.

– У меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться. Лермон скрывается от лорда Демониса, Майкл вообще неизвестно где… И это не цинизм, а здравый смысл. Кто вообще придумал назвать форт именем моего корабля? И на кой ляд?

– Ты стал легендой, Антар. Символом. То, что ты забился на задворки Галактики и не подаёшь признаков жизни, этого факта не отменяет.

Мужчина проглотил готовое сорваться с языка ругательство и только махнул рукой.

– Я был мальчишкой, которому нравилось дёргать удачу за усы. Я считал, что это игра, из которой я всегда буду выходить победителем.

– Ты всегда выигрывал. Какую бы роль ты для себя не выбирал.