Эрлинг

– А ты её сын, – пожал плечами царь. – Много материнской любви ты от неё видел?

Ламберт только поёжился.

– Так это семейное?

– Скорее, видовое, – сухо усмехнулся его собеседник.

– И тем не менее, человек тоже не может наследовать царю фейри, – заметил Антар.

– Я не собираюсь погибать в ближайшие годы, – с оттенком неприязни сказал Кэролин. – У Ламберта будут дети, внуки… выберу кого-нибудь из потомков. Более подходящего.

– Более подходящего?

– Более склонного к деспотизму и тирании. С моими подданными нельзя миндальничать.

– Но закончи ты превращение в фейри, он бы…

– Я пожалел его, – резко оборвал Антара дядя. – Доволен? Я, может быть, и фейри, но не совсем уже бессердечный тип. У него был прекрасный потенциал… фантазия, свобода мысли, творческие задатки…

– А ещё он так доверчиво забирался к тебе на колени, этот малыш, – задумчиво продолжил Альдор. – За шею обнимал…

Какое-то движение тенью скользнуло по чертам Кэролина, но в следующий миг его лицо снова сделалось бесстрастным. Он не ответил. Однако Антар, внимательно следивший за мимикой дяди, восхищённо воскликнул.

– О! Даже так!

– Возможно, и это тоже, – сквозь зубы процедил тот. – Когда процесс дошёл до уничтожения способности любить, я смалодушничал. В конце концов, не считая Фионеллы, он мой единственный потомок. Пока что. Когда я это сделал, меня что-то словно грызло изнутри. Быть может, эта ваша пресловутая совесть.

– Но откуда тебе было знать, чего ты его лишаешь? Если ты сам никогда не любил?

– Я любил, – сухо ответил фейри. И добавил уже тише. – Однажды.

– И я до сих пор не понимаю, как это тебе удалось, – с некоторой грустью заметил Альдор. – Я пробовал внушить это чувство взрослым фейри – совершенно безуспешно.

Кэролин не ответил.

– А я, кажется, знаю, – сказал вдруг Антар. – Я был как-то в седьмом, самом дальнем из миров. Его физические параметры таковы, что… в общем, если коротко, там не действует магия. Чародей, с которым я туда попал, едва не свихнулся: он полностью лишился магических способностей. Но я вот сейчас думаю, что если бы туда попал фейри, то он стал бы…

– Антар, тебе говорили, что твоё всезнайство чрезвычайно раздражает? – неприязненно осведомился Кэролин.

– О, и не один раз, – легкомысленно ответил тот. – Так я прав?

Фейри неохотно кивнул.

– Когда я попал туда, я стал человеком.

– И… как? – участливо спросил Альдор.

– Я был очень счастлив, – сухо ответил тот. – И глубоко несчастен. Впрочем, и то, и другое продлилось недолго.

– А почему ты тогда… не остался там? – тихо осведомился юноша.

– Потому что Сумеречный Бог в очередной раз вернул Мелисенту домой. А без неё… без неё для меня оставаться там было бессмысленно.

– Вы были там с мамой?!

– И, заметь, без Милослава.

Лицо Антара вдруг потемнело.

– И вы с ней… – он запнулся, будто не решаясь произнести следующую фразу. – У вас был роман?

Всего на одну секунду, показавшуюся его спутникам очень долгой, Кэролин прикрыл глаза.

– Нет, – бесстрастно ответил он. – Ваша мать никогда не отвечала взаимностью никому, кроме вашего отца. Даже не смотря на то, что происходило всё это задолго до его рождения. Не для кого не секрет, как я отношусь к Северину… но даже я вынужден признать, что он стал ей хорошим мужем.

Царь фейри обернулся к Антару.

– И я никогда не видел её такой счастливой, как в день, когда родился ты. Возможно, это и навело меня на мысли заиметь собственных детей…

– А… ты? – тихо спросил Альдор.

– А я любил её сильнее, чем десять тысяч Милославов вместе взятых. Потому что для него она прежде всего сестра, а для меня она была… женщиной. Какое-то время.

– А как же… – Антар снова слегка замялся. – Эйзенхиэль?

– Князь Элизобарра? – Кэролин даже слегка улыбнулся. – Бедняга вампир. Его ветвь – самая уязвимая. Был от неё без ума. Признаться, я очень ему сочувствовал.

– Но ведь мама… то есть Лоридейль Лейнсборо вышла за него замуж?

– Мелисента использовала его. По своему обыкновению, – простодушно ответил царь фейри. – Это ей всегда прекрасно удавалось.

Замок Элизобарра, 345 г. от осн. Сообщества

– Ты… что? – Влад прекрасно расслышал, что только что сказал его отец, однако просто не мог поверить своим ушам.

– Я женюсь на Лоридейль Лейнсборо, – терпеливо повторил князь Элизобарра, – через три… нет, уже через два дня.

– Но она годится тебе в дочери!

– Она годится мне в правнучки, – сухо заметил Эйзенхиэль. – Я вампир, она – человек. Стандартная ситуация.

Влад смотрел на отца, молча играя желваками.

– Ты прожил с моей матерью десять лет, – наконец сказал он, – но так и не удосужился сделать ей предложение.

– И её счастье, – заметил белокурый вампир. – Иначе теперь мне пришлось бы её убить, чтоб жениться вторично.

– И что, я теперь должен называть эту пигалицу «мама»? – ехидно осведомился Влад.