Страница 131 из 132
– Оверана, милая, тебе бы самой отдохнуть, – произнес доктор, взглянув на свою измученную помощницу. Его губы тронула ласковая улыбка, но женщина лишь отрицательно покачала головой.
– Я все равно не смогу уснуть, так какой смысл созерцать потолок? – произнесла она.
– Я говорю о твоей ране и о том, насколько устало ты выглядишь.
– Вы выглядите не лучше, доктор, – усмехнулась Оверана. – Лучше скажите, кому еще нужна помощь? Как себя чувствуют девочки Двельтонь? Как сам... правитель?
– Найалла спит. Я дал ей успокоительного зелья, и бедняжка наконец затихла. Она так плакала из-за отца, что я уже начал опасаться за ее состояние. Младшая девочка посильнее будет. Арайа удивительно мужественная. Она все еще находится после отца и никак не хочет возвращаться в свою комнату. Кормилица уже даже отругала ее, но все равно не слушается. Вот тебе и дама... А ведь такой благовоспитанной казалась.
– А господин Двельтонь? – Оверана старалась говорить уверенно и при этом выглядеть так, словно ее вопрос – всего лишь проявление внимания.
– Господин Двельтонь... – старик чуть нахмурился. – Будем надеяться на лучшее.
– Но он ведь будет ходить? Вы же сами говорили, что проклятье не обладает полной силой, потому что в момент колдовства Эристель уже ослаб.
– Да я-то много чего могу сказать. Ведь я не чернокнижник. И совершенно не разбираюсь в их магической энергетике. Главное, чтобы колдуны Аориана смогли хотя бы переместить заклинание. Лучше пусть не действует левая рука, чем обе ноги.
– Кто за ним ухаживает сейчас? – этот вопрос слетел с губ Овераны раньше, чем женщина успела осознать, насколько он неприличен.
– Он просил, чтобы все слуги сейчас занимались ранеными. Но я периодически заглядываю к нему. Благо господин Двельтонь не испытывает боли.
– Если ему потребуется помощь, сообщите мне, доктор. Я не намерена сидеть здесь сложа руки.
– Он гордый, Оверана, – вздохнул старик. – Чужая жалость унижает его.
– Я не собираюсь его жалеть. Я просто хочу помочь.
Клифаир улыбнулся и кивнул. Раненый слабо застонал, и на лице доктора вновь появилась прежняя тревога. Он сомневался, что этот несчастный протянет до утра.
В это время в спальне Родона Двельтонь все еще горел свет. У постели мужчины сидела его младшая дочь, держа в руках тяжелую книгу. Ее лицо выглядело заплаканным, хотя при отце она не смела так откровенно показывать свои чувства. Когда мужчина спросил о ее состоянии, девочка сказала, что наслушалась рассказов пострадавших, отчего немного всплакнула.
– Но сейчас все хорошо, – решительно добавила она. – Я уверена, что маги Аориана снимут с вас проклятие, и первым же делом мы вместе поедем осматривать город. Я буду помогать вам во всем, отец. Перед сном я полистаю магические книги. Быть может, там что-то сказано о подобных проклятиях.
– Лучше ложись пораньше. Завтра будет тяжелый день, – ответил Родон. – Твоя помощь понадобится доктору Клифаиру.
– Знаю, но ночь принадлежит мне, и я буду использовать это время по своему усмотрению.
– Не слишком ли вы много дерзите, юная дама? – усмехнулся Двельтонь. – И с каких пор ты так интересуешься магией?
– С тех пор, как я столкнулась с ней лицом к лицу. Какой смысл в том, что я умею петь, вышивать и танцевать, если я не могу защитить ни себя, ни тех, кого я люблю. Лучше бы я обучалась магии.
– У тебя нет предрасположенности к этому.
– Не уверена, отец. Один городской бездомный сказал мне, что ведьминская кровь спит, пока ее не потревожишь. Кормилица сказала, что он сумасшедший, но, заглянув в одну из книг, я убедилась в обратном.
– Полоумный Игша?
– Да... Кормилица называла его именно так. Вы что-то знаете о этом пророчестве, отец?
Родон нахмурился, а затем взял руку дочери в свою и чуть тише произнес:
– Дарайа рассказывала мне о том случае, но тогда я не придал тому значения. Дело в том, что его предсказания не совсем точны, и проходит какое-то время, прежде чем начинаешь понимать смысл сказанного. Твой дед не любил вспоминать о своем отце, но люди до сих пор поговаривают о том, что первый смотритель семьи Двельтонь практиковал магию. Черную магию.
Арайа внимательно смотрела на отца, невольно испугавшись того, что унаследовала столь сомнительный дар.
– Но, быть может, – продолжил Родон, – пророчество говорит о том, что небольшая часть магической силы передалась тебе в миг твоего рождения. Ты должна была погибнуть, как и твоя матушка, но лекарь, который находился в тот час подле вас, использовал свои магические силы.
Девочка до боли прикусила губу, не зная, что и сказать. Хотя Арайа ни разу не говорила этого отцу, она всегда винила себя в смерти матери. Неужели нужно было прожить целых тринадцать лет, чтобы узнать, что и она не должна была родиться? Быть может, именно это и означало странное предсказание Полоумного Игши?