Страница 50 из 64
Тоже мне блюститель правопорядка, еще бы невидимок начал атаковать с криками «Тревога! Тревога! Тревога!»
— Вы тоже… — нагло протянул визитер у моего уха.
Что-то бряцнуло. Уж не слизень ли готовит свои доспехи для дачи отпора?
— Только без потасовок в закрытом пространстве на скале с уклоном, ведущим в пропасть! Шип, Жакоромородот, я против. Сядьте.
Дождавшись, когда мои сопровождающие исполнят указ, обратилась к невидимкам.
— Мы в курсе, где мы и куда направляемся. И, скажу более того, держим курс к вашей предводительнице, в колонию.
— Она никого не желает видеть!
— Никого не принимает.
— Ни с кем не общается…
Отчеканили голоса, один только первый вдруг задался вопросом:
— Другие предложения есть?
— Возьмите нас в плен. — Предложила я.
— За что?
— За все хорошее. Меня Галей зовут, я из четвертого мира, прибыла с делегацией для проведения переговоров от имени Его Императорского Величества Гана Гаяши.
— Услышав от кого, точно не примет. — Отозвался любитель щупать.
— Даже ради общего блага?
— Еще и персоной нон грата сделает.
— Даже если вы работу получите?
— Если на тех же условиях предложить попытаетесь, то просидите в заточении.
— Сутки или двое. — Поддакнул первому второй.
— А если условия другие?
— Она возьмет на раздумья год, не меньше.
В карете повисло молчание. Я краем глаз подметила, что цвет вод из темно-сиреневого становится ультрафиолетовым, а кое-где вдалеке даже ультрамариновым. Наверное, планкноиды вернулись к прерванной работе. Покосилась в сторону неизвестных и никого не увидела, зато силуэты моих сопровождающих стали более четкими. Даже различила нервное передергивание глазок на ножках у бронированного слизня.
— А что, если мы напакостим Гану?
— Галя! — взвился тритон, впервые обратившись по имени. — Что вы себе позволяете?! Это предательство!
— Почему чуть что, так сразу Галя? На Гаяши так нужно было орать пять лет назад, а не на меня. И вообще… — я уперла руки в боки и последовала подсказке императрицы Глицинии. — Хочешь, чтобы тебя медузы украли! Певеи или те же вурвиты, например?
С опозданием вспомнила, что те медузы, к которым меня с амуром чуть не послали, агрессивны и опасны:
— Ладно. Это будут мирные медузы. И заберут тебя… дня на три.
Шип стал сползать на пол кареты.
— Не кисни, потом вернут живого и невредимого, психически здорового, без отклонений. Со всеми конечностями.
Подойдя ближе, оценила потерянный вид Шипа и махнула на него рукой:
— А ладно, оставайся, никуда посылать не буду, только помалкивай.
— Я…
— Но если захочешь дезертировать…?
— Я остаюсь.
— Прекрасно. — Хлопнула в ладоши и увереннее произнесла, обращаясь к незваным. — Договариваться будем о том, как напакостить Его Императорскому Величеству.
— Это равнозначно смерти всей колонии. — Заметил первый.
— Как напакостить во благо. — Улыбнулась я. — Детали тет-а-тет при подписании договора. Ну что, повод для встречи весомый?
— Ей будет интересно услышать ваши доводы. — Согласился третий.
— В таком случае предлагаю вам не тратить наше общее время здесь и сейчас и сопроводить в колонию. И… когда тут уже свет включат?
Лучше бы я не настаивала и жила в неведении истинного вида ползучих чури еще хотя бы часа три, а лучше до конца вынужденного отпуска в Гарвиро, так и не поняв, кого перевозила с внешних границ мира к внутреним…
Я честно надеялась, что выглядеть они будут как наши земные губаны, но когда по близости загорелись первые планкноиды, поняла, как ошибалась. Они походили на личинок угря, еще вспомнился жуткий пример из паразитологии, но я тут же от него открестилась. Их полупрозрачные тельца размером с мою ладошку неприятно просвечивают. То есть рентгена не нужно, чтобы понять что внутри. Плюс плоские морды с тремя красными глазками на выкате и страшный оскал сделали их просто «очаровательными», не говоря уже о способе передвижения — не как у рыб — движение хвостом по горизонтали или ската — по вертикали, а с особенностью — по диагонали. От вида этаких перевертышей в количестве четырех сотен с воодушевлением взирающих на меня слегка передернуло. И я бы справилась с мурашками по всему телу и даже смогла улыбнуться, не окажись одна такая мордаха у самого моего носа.
— А глаза у нее карие. — Прошептал ужас, сплющенный по диагонали, голосом первого в числе трупов.
— Мамочки!
Все что произошло далее, не то что рассказывать будет стыдно, но даже вспоминать. Я взобралась на тритона, истошно вопя: «Сними с меня это!». А Это не поняв намека, продолжило все тем же восторженным голосом: «Кожа светлая, поры мелкие, есть родинка под левой бровью! И маленький шрамик на лбу!»
— Шииип! Сними его! — потребовала я у неподвижного тритона.
— Галя, вы великолепны! — громко возвестил ценитель моей красоты, и все его сплющенное племя поддакнуло.
— Кхм, — вступил в диалог слизень, — многоуважаемый Жмир, Ваше внимание очень смущает Галю.
— Что? — поинтересовался ужас, сверкнув мелким прототипом акульей пасти.
— Ослабьте натиск. — Тише добавил Жакоромородот. — Она очень впечатлительна.
— А… Простите, отцепился от моей шеи, отплыл на десять сантиметров. — Так лучше?
— Нет!
— Не просто карие, а с золотистыми вкраплениями! — сообщил чури, отплывая еще на десятку.
— И еще чуть-чуть, — пролепетала я, — вы отплывайте, и я скажу, когда остановиться. Дождалась, пока он удалится на полтора метра, и дала добро. — Прекрасное удаление для светской беседы.
— А для личной предлагаю это! — сообщил он, вмиг оказавшись опять у самого моего носа. Мой вопль удержал тритон, крепко сжавший свои объятия. — Невозможно разговаривая с Вами не смотреть в Ваши удивительные глаза, о Великолепная.
— Аха… — выдохнула тихо, потому что на остальное у меня воздуха не хватило бы.
— Так вас сопроводить? — не переставая скалиться, поинтересовался Жмир и подмигнул центральным глазом.
— Аха…
— Все-таки будете пакостить во благо?
— Аха…
— В таком случае разрешите предложить вам свои услуги. — Накренившись вправо, произнесло это создание и, что-то булькнув своим, заставило группу выплыть из кареты. Чури, дорвавшись до козел, отправили к нам Цимиса и Цимиру, а затем плавно сдвинули карету в пропасть, где только-только загорелись огоньки планкноидов.
— А я останусь с вами! — возвестил первый и намертво прилип к моему плечу. Не прошло и мгновения с его стороны уже донеслось, — какие прекрасные ушные раковины…
Меня опять тряхнуло не по-детски от слов мелкого маньяка. Не знаю, о чем другие думают, но с таким голосом не красоту описывают, а весьма аппетитное блюдо. Кошу взглядом, ищу поддержки у слизня, потому что от тритона я ее не дождусь. Шип преуспел в удержании меня, а не чури. И как назло, бронированный и оба шарика дырявых в один голос прошипели: «терпите!»
Я стойко молчала, пока он восхвалял мои щеки, шею, губы, зубы, когда увидел, вообще неизвестно, а восхвалял сильно, но как только похвальная оценка коснулась груди, вспыхнула и перевела тему:
— Жмир, а вы по призванию кто?
— Первый советник. — Гордо представился он и продолжил восхищаться приятной выпуклостью, именуемой им лично нежный двуглавый горб. Потрясное определение для груди, нужно запомнить на будущее.
— То есть даете советы?
— Да, — протянул мини маньяк.
— А можете помочь в вопросе с вашей предводительницей?
— А что вас смущает? Фабура примет вас и даже выслушает, в этом не сомневайтесь.
— Но мне нужно ее согласие. Подскажите, как его заполучить.
Возникло молчание, где-то минуты на три, как вдруг он решил высказаться:
— Только если дозволите осмотреть ваши ласты!
— Не поняла…
— Ноги. — Подсказал слизень. — Уважаемый Жмир имел в виду ваши стройные ноги.
— Че..? — меня тритон опять сжал, чтоб ему хорошо было!
— Великолепная хотела уточнить — до какого уровня? — пояснил Жакоромородот мой вскрик, задушенный тритоньей лапой.