Страница 36 из 40
Приговор к высшей мере в отношении ей. Алексия не привели в исполнение. Владыка был привлечен по делу Всесоюзного центра «Истинное Православие» – как «руководитель Воронежского филиала», перевезен в Москву и с сентября 1930 г. около года находился в Бутырской тюрьме. На допросе в октябре 1930 г. ей. Алексий твердо заявил: «Ни к какой контрреволюционной организации церковников не принадлежал и церковную ориентацию, к которой я примыкал, контрреволюционной не считаю». Владыка подтвердил, что считает каноническим главой движения «буевцев» митр. Иосифа (Петровых). 28 ноября коменданту тюрьмы пришла телефонограмма от Е. Тучкова о необходимости изолировать архиеп. Димитрия (Любимова) от 10 других арестованных по указанному делу, в том числе ей. Алексия (Буя)[226]. Постановлением Коллегии ОГПУ от 3 сентября 1931 г. Владыку Алексия по делу Всесоюзного центра «Истинное Православие» приговорили к высшей мере наказания с заменой 10 годами заключения, считая срок с 6 марта 1930 г., и поглощением прежнего приговора. Затем его отправили отбывать срок в Свирские лагеря (на востоке Ленинградской области), куда епископ прибыл 3 октября 1931 г.
Почти сразу же после прибытия Владыки в лагерь за ним было установлено постоянное агентурное наблюдение. Так, 2 февраля 1932 г. начальник информационно-следственного отдела управления Свирлага писал старшему уполномоченному 2-го отделения: «В обслуживаемом Вами Отделении содержится заключенный Буй Алексей, являющийся участником литерного дела “Православное духовенство”. Названный является б. Управляющим Воронежской епархией и исполняющим обязанности Экзарха Украины. Немедленно через имеющееся у Вас спецосведомление окружить его постоянным и непрерывным наблюдением, выявляя его действия и связи с заключенными в лагерях и вне, с кем, когда и где названный имеет разговоры и на какую тему, прикрепив к нему постоянного спецосведомителя “Звезда”, через которого и ведите наблюдение. Сообщите нам, на каком л/пункте Буй содержится и какую выполняет работу. Весь получаемый на него инфматериал немедленно помещайте в очередные меморандумы, которые представляйте нам»[227].
Но к этому времени за епископом уже более месяца велось наблюдение. В частности, 26 декабря осведомитель «Разумов» сообщил лагерной администрации: «…з/к Коровкин спел песнь а/сов. содержания. Услышав эту песнь, Буй сказал, что он вполне одобряет ее и что, слушая такие песни, “чувствуешь, что рано или поздно коммунистам придет конец. Находясь в заключении уже второй раз, я много видел несправедливостей и насилия. Народ дальше такого насилия терпеть не будет. Вот пример насилия налицо – большинство заключенных, находящихся в лагерях, осуждены по ст. 58, и 90 % из них осуждены крестьяне, которые не только не умеют агитировать, но даже не могут подписать своей фамилии. Для того, чтобы вовлечь всех крестьян в колхозы, сов. власть ни за что осудила ряд крестьян, чтобы заставить остальных вступить в колхоз. Наблюдая это явление, я смело говорю, что это то же крепостное право, обратите внимание на то – куда девались продукты питания и много ли дало коллективное хозяйство… ничего. При коллективном хозяйстве видно, что крестьянин вовсе не заинтересован в обработке земли, а поэтому и собирается плохой урожай, поэтому-то в настоящее время и нет продуктов”».
19 января 1932 г. еп. Алексий был переведен из Важинского лагпункта, где он первоначально находился, в лагпункт № 1 и назначен дневальным в бараке. И сразу же об обстоятельствах его прибытия поступили донесения от четырех осведомителей: «Пилы», «Незабудки», «Георгия» и «Хромого»: «На 1-й лагпункт 2 отд. в барак священников прибыл епископ Буй А. О его прибытии духовенство лагпункта № 1 неизвестным источником заранее было поставлено в известность, а потому Бую была приготовлена торжественная встреча, выразившаяся в следующем: закончив работу, все духовенство собралось в барак и устроило собрание, на котором с приветственным словом выступил священник з/к Кутепов Вениамин Петрович, осужд. КОГПУ – по ст. 58-8 УК на 5 лет. В своей речи последний сказал: “Какое большое счастье Господь послал для нашего духовенства, находящегося в лагерях, такой большой праздник, как Крещение Господне, – в нашу братию прибыл наставник и духовный архипастырь, который своими молитвами будет просить Господа Бога облегчить наши страдания, будем страдать и переносить все мучения с главой нашего православного духовенства. Если архиепископ Алексей был несправедлив по отношению некоторого духовенства на свободе, то теперь, находясь здесь, в концлагере, несправедливости не допустит. Мы, духовенство, просим его молитвы, чтобы Господь помог перенести все посланные на нас мучения, Бог послал на землю спасти человечество единственного Сына, а вас (обращается к Бую) Господь послал к нам ободрить павшее духом духовенство. Нам с вами радостно будет и погибнуть, т. к. мы, духовенство, собраны сюда для издевательства и погибели”. Буй поблагодарил братию за торжественный прием, произвел благословение всех служителей культа – каждого в отдельности, после чего было пропето “многие лета” архиерею Алексею».
Подобные донесения поступали до конца пребывания епископа в Свирлаге. Так 9 октября 1932 г. осведомитель «Штиль» доносил: «3/к Буй в разговоре с з/к Медуница Иваном Трофимовичем… сказал: “Будем верить в Господа, что Бог терпит до времени, надоела эта проклятая жизнь, а вместе с ней и власть, которая нагнала в лагеря невинных людей, оставив дома голодных детей”». А на следующий день уже другой доносчик, «Пила», сообщал: «Епископ Буй своим поведением в бараке, старается обратить на себя внимание з/к: долго молится по вечерам, призывает их к терпению, обещая скорое освобождение… Буй ведет к.-р. деятельность, которая выражается в том, что он, являясь авторитетом для а/сов. прослойки лагеря, не выступает против а/сов. суждений, высказываемых в его присутствии, а, наоборот, – своим молчанием или узаконивает их, или же отдельными репликами поддерживает, а иногда даже прямо ведет а/сов. разговоры»[228].
4 января 1932 г. еп. Алексий написал письмо с просьбой об освобождении на имя Сталина: «Высокочтимый Иосиф Виссарионович, Вам, как руководителю нашего Отечества, небезызвестно, что, будучи Управляющим Воронежской епархией и южными епархиями Украины и Кавказа, я обвинен по ст. 58-10-11 и сослан в Свирлагеря на 10 лет. В настоящем письме я не собираюсь оправдывать себя или обвинять кого. Я хочу лишь просить Вас, Иосиф Виссарионович, разрешить мне свободное проживание там, где Вам заблагорассудится. Я искренне сочувствую рабоче-крестьянской власти и всем начинаниям, кои проводятся под Вашим мудрым руководством, а Ваш высший акт благоснисхождения еще более обяжет меня не только быть солидарным, но и работать в контакте с советской властью. Примите уверение в глубоком к Вам уважении. Бывший Управляющий Воронежской епархией и и.д. Экзарха Украины – епископ Алексий Буй». Однако этот шаг не оказал никакого влияния на положение Владыки.
В Свирлаге епископ имел возможность получать посылки «с воли» и переписываться с родственниками и духовными детьми: проживавшей в Витебске племянницей, женой бывшего келейника Александрой Александровной Степановой, А.Т. Разумовским из Москвы, воронежской монахиней Анатолией (Сушковой), с которой Владыка вместе отбывал раньше лагерный срок и др. Иногда даже разрешались свидания с приезжавшими в лагерь знакомыми и близкими людьми.
1 ноября 1932 г. еп. Алексий по распоряжению Главного управления лагерями был переведен, «как имеющий высшую меру наказания», в более суровый Соловецкий лагерь. В составленном в этот день секретным отделением управления Свирлага меморандуме Владыке давалась резко негативная характеристика: «Епископ з/к Буй А.В. среди служителей культа всех ориентаций, находящихся в лагерях, пользуется большим авторитетом и имеет влияние на них. Это влияние он закрепляет обращающей на себя внимание религиозностью и “смирением”, используя последнее для сколачивания вокруг себя группы а/с элементов»[229].
226
АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх. – след. дел, д. П-78806, т. 2, лл. 423–425; Осипова И.И. Указ. соч. С. 111.
227
ГАОПИВО, ф. 9323, оп. 2, д. П-17699, т. 7, л. 40.
228
Там же, лл. 43–44.
229
Там же, лл. 42, 44.