Страница 23 из 46
опустив голову, он продолжил отбивать подругу от теней. Кошке
пришлось приложить немало сил, чтобы сломать инструмент,
но стоило это сделать, как женщина душераздирающе завопила,
будто её сжигали заживо, а когда флейта было окончательно
сломана, она занялась пурпурным огнём. За ней последовали
и девушки-пауки, и призраки давно умерших людей. Их
бесконечный праздник подошёл к концу. Здания начали чернеть,
будто от древности, разрушаясь на глазах, пока не стали кучами
тлена. Побранив Акено, Лира забрала трость и, чтобы спрятать
слёзы радости, неожиданно крепко его обняла. Разобравшись с
нахлынувшими чувствами, Кошка потребовала от парня слово,
что он впредь не будет отлучаться без её ведома. Акено дал
клятву императора, что больше никуда не двинется без своей
спутницы.
С горем пополам парочка путников выбралась из пещеры. К
своей радости они обнаружили, что их лагерь стоит нетронутым.
Быстро собрав пожитки, ёкай и человек отправились в путь,
рассказывая друг другу о случившемся, каждый со своей
стороны. Это было только начало пути, а путь был неблизким…
Осень всё больше и больше захватывала территорию у лета,
а двое путников очень старались обогнать золотую захватчицу,
ведь холодная морось и сильные ветра, как разведывательные
отряды, нагоняли всё чаще и чаще, заставляя путешественников
искать укрытие. Прячась от очередного набега осенней орды,
парочка забрела под крышу амбара, стоящего на отшибе
деревни. Сломав замок, путники проникли внутрь. Развесив
походную одежду для сушки и укрывшись сухими одеялами,
Лира и Акено, прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть,
разговаривали, вспоминая их общего дорогого друга. Так
постепенно под завывание ветра и монотонные удары капель с
мокрой одежды, парочка задремала. Дождь лил, не переставая,
становясь всё сильнее, и вот уже огромные капли барабанили
по деревянной крыше.
Лире показалось, что звуки были слишком громкими
для капель дождя. Открыв глаза, кошка дёрнулась, грозно
зашипев, — в глаза бил яркий свет, а за ним стояли тени,
окружившие парочку. Лира потянулась за тростью, но ей на
руку кто-то наступил. Это было явно материальное существо.
Вырвав отдавленные пальцы, кошка не на шутку испугалась.
Молниеносная, как щелчок плети, реакция, заставила её
мгновенно перепрыгнуть в ближайшую тень и оттуда напасть
на врагов. Не разбирая противников, так как яркий свет слепил
её, кошка бросалась на ближайшего и, повалив, старалась как
можно быстрей лишить его чувств, чтобы перейти к другому, но
не тут-то было. Лира, видя, что Акено тоже очнулся и отбивается
длинным посохом от скрытых в тени людей, бросилась ему на
помощь, что и привело к ошибке. Слепящий свет совсем лишил
девушку зрения. Защищая парнишку, она сама попала под удар
дубины. Потом свет погас, остался только шум идущего дождя.
Очнувшись, от того, что зубы начали выдавать барабанную
дробь, Лира с трудом разлепила глаза. Правый глаз почти ничего
не видел, голова гудела, как после празднования в пещере капп.
От сковывающего холода кошка не могла и пошевелиться,
казалось, что вот-вот — и она покроется коркой льда. Дождь
нещадно щекотал девушку по полуобнажённому телу, щипля
свежую рану. Свернувшись калачиком, Лира молила богов о
том, чтобы Акено удалось сбежать из лап врагов, и не заметила,
как потеряла сознание. Громкий говор вернул Кошку к жизни.
Разговаривали двое мужчин-крестьян — их нельзя было спутать
ни с кем. Они спорили о её смерти, и что нужно сделать после.
Спор продолжалось недолго, и закончился тем, что каждый,
пнув её по разу, ушёл восвояси. Ещё тёплые солнечные лучи
согревали тело Кошки, и она постепенно приходила в себя.
Когда в следующий раз очнулась, она поняла, что сидит.
Открыв глаз — второй просто не открывался — девушка увидела
худощавую женщину средних лет с редкой сединой. Её губы
растянулись в улыбке, когда она заметила, что Лира смотрит
на неё. Женщина представилась: «Мидори», — и объяснила, что
Кошку хотят казнить за похищение детей из деревни. Но она
знает, что Лира и её спутник только вчера пришли в деревню,
но ей никто не верит из-за храмовника. Во время объяснений
Мидори пыталась покормить голодную девушку. Лира всё
время кивала, принимая рисовую кашу, и только один раз
задала вопрос, касающийся Акено. В ответ женщина покачала
головой, рассказав, что парнишка у храмовника, и ей неизвестна
его судьба. Тогда Лира попросила хоть как-нибудь помочь ему
убежать, но Мидори отрицательно покачала головой. Скормив
кошке миску риса, она пообещала, что попробует достать ключ
от цепи, на которой сидела девушка, и к вечеру принесёт ей
горячих пирожков.
Крестьянка ушла, а Лира попыталась встать, но цепь
оказалась уж очень короткой. Покрутив головой по сторонам, она
почувствовала, что металлический ошейник сильно натирает ей
шею. Однако кошка продолжала оглядываться и заметила, что
это достаточно богатая деревня, даже по сравнению с её старым
домом. Весь оставшийся день Лира провела в медитации, только
иногда, заслышав шаги, она притворялась спящей, ей нужно
было восстановить как можно больше сил, чтобы освободиться
и поквитаться с обидчиками…
Акено сильно ударили по щеке, чтобы успокоить его
порывы вырваться, и связали ему руки за спиной. Надев
на голову мешок поволокли куда-то. Парень видел только
мельтешащие по земле ноги, которые дотащили его до какого-то
дома и там швырнули на циновку, как мешок с картошкой. Упав,
Акено сразу заёрзал, пытаясь встать, но его грубо поставили на
колени, уложив головой в пол. Когда мешок сорвали с головы,
парень увидел стоящего перед ним человека. Это был старик с
длинной бородой, которая своим кончиком касалась циновки,
её почти не было видно на фоне белоснежной мантии. Было
странно видеть столь святящуюся от чистоты одежду. Старик
наклонился, и парень почувствовал его кислое дыхание, отчего,
наморщившись, попытался отвернуться, но сухие, похожие на
корни, пальцы схватили его за подбородок: старик заставил
посмотреть Акено себе в глаза. Сёгун обратил внимание на
испещренное морщинами лицо: кожа старика была похожа на
истлевшую от времени рисовую бумагу, что говорило о долгих
годах жизни. Несмотря на это, под густыми белыми бровями
были видны ярко-карие глаза, горевшие искрами молодости.
Пристально взглянув в карие глаза Акено, он невольно
прикусил нижнюю губу — было странно встретиться со столь
необычным и даже пугающим взглядом человека. Не сказав
ни слова, старик кивнул стоящим позади крестьянам, и те,
подхватив парня под руки, потащили его мимо старика дальше
по длинному коридору.
Снаружи снова зарядил дождь, тихо стуча по черепице
дома. С открытого настежь окна на пол налило целую
лужу. Неосторожно шагнув по мокрому полу, один из
мужчин поскользнулся, и, потеряв равновесие, упал. Акено
воспользовался этим. Пнув второго в колено, он выкрутился,
сделав кувырок через голову, вывернул обоим руки, выпрыгнул
в окно — и был таков. Крестьяне, очнувшись, попытались
броситься в погоню, но окно было маловатым для взрослого
коренастого человека, поэтому парню удалось уйти. Акено
слышал через шум дождя разъяренные крики, но продолжал
бежать, хорошо скрываемый стеной воды из разверзнувшихся
небес. Было холодно и неприятно бежать по грязи босыми
ногами да и одежда за секунды вымокла, прилипая к телу,
обжигая кожу при каждом шаге, но пока нужно было бежать,
бежать чтобы вернуться деревню и спасти Лиру от недругов.