Страница 24 из 46
Эта единственная мысль согревала парнишку в этот момент…
Акено бежал, пока не соскользнул по грязи в овраг — и вовремя:
мимо с криками пробежали преследователи. Отдышавшись,
парень поднялся и побрёл обратно в деревню. У него было
ещё время, пока его ищут. Разрезав верёвки о ржавое лезвие
старого плуга, промёрзший до костей Сёгун пробрался внутрь
поселения. Правда, незамеченным остаться не получилось.
Акено схватили за волосы, когда он попытался сбежать от
странной женщины, которая будто поджидала его за углом
дома. Женщина в чёрном балахоне внезапно выскочила из-за
каменной кладки домика на окраине деревни, а когда парень
рванул от неё, схватила его за волосы, повалив в грязь, тем
самым укрыв его от проходящих мимо мужчин. Встревоженные
побегом пленника они патрулировали территорию. Акено, не
зная как себя вести, искал подходящие слова, верить кому-то
было бы большой ошибкой. Пока парень обдумывал, женщина
заговорила, представившись: «Мидори». Она рассказала, что
может помочь его подруге сбежать, но он должен найти её
дочь. Акено в полной растерянности попытался возразить
и переубедить Мидори сначала освободить Лиру, но по
выражению худого лица понял, что это бесполезно. Когда Акено
согласился, женщина вручила ему трость Лиса и велела идти в
дом храмовника, в святилище он должен будет найти потайной
люк, ведущий в подземелье. Сказав это, Мидори, накрыв седую
голову капюшоном, скрылась в ливне, оставив Акено одного.
Но вскоре он уже был не одинок — его нашли двое крепких
патрульных. Прикинувшись испуганным, Сёгун позволил
приблизиться одному, по-видимому, главному. Только большая
рука потянулась к нему, пробил ладонь остриём трости и, схватив
её с другой стороны, используя преимущество внезапности,
юный воин заломил руку крестьянина, сделав его живым
щитом. Но кое-чего Акено не учёл. Справившись с болью,
мужчина, будучи сильнее, просто поднял парня над землёй и
швырнул перед собой. Не растерявшись, Сёгун перекатился,
сделав один оборот по мокрой земле, окончательно сломав
руку и разорвав широкую ладонь крестьянину. Больше ему
не работать в поле. Вырвав трость, Акено кинулся на второго
противника. Ловко увернувшись от мощных лап крестьянина,
он ткнул наконечником в бедро мужчине, отчего тот упал на одно
колено, поравнявшись ростом с воином. Оказавшись позади,
Акено с силой ударил его по голове массивным овальным
набалдашником. Не дожидаясь, пока на крики мужчин сбегутся
остальные жители, Акено бросился к самому заметному в
деревне дому.
Дом храмовника было легко найти среди других
однотипных построек с плоскими крышами из промасленной
ткани, хвороста и вытесанного из камня настила в виде плиты.
На доме старика была тусклая янтарная черепица, но главной
приметой была семиконечная звезда, блестящая даже под
свинцовыми тучами. От капель дождя её блеск становился ещё
ярче, переливаясь радугой.
Акено шагал неспеша, накрывшись сорванной с забора
дорожной накидкой. С виду он походил на семенящую по своим
делам престарелую женщину, такую точно трогать не будут. Но
парень чуть не выдал себя, когда увидел мокнувшую под дождём
Лиру. Первый порыв был броситься к ней, однако его будто кто-
то остановил, и пришлось идти дальше. Так юноша добрался до
дома храмовника, влез в окно, через которое сбежал, и оказался
лабиринте коридоров. Правда, к удивлению Акено, найти
святилище было нетрудно. Старик страдал нарциссизмом,
и поэтому при приближении к заветному месту украшений
и портретов храмовника становилось больше и больше.
Проникнув в помещение, Сёгун застыл, соображая, как можно
найти потайной ход под грудой драгоценных украшений и
цветов. Святилище больше походило на сокровищницу дракона
из древней сказки, которую читал ему в детстве дедушка.
Пришлось взобраться на один из шести столбов с объёмным
изображением богов счастья, чтобы исследовать помещение
сверху. Добравшись до поперечин крыши, он внезапно начал
падать, увлечённый рухнувшей балкой. Парень скатился в
зияющую дыру под колонной, угодив на винтовую лестницу.
Крепко сжав трость, как будто меч, Акено начал спуск…
Лира очнулась от сильного пинка, и была очень озадачена
тем, что к ней кто-то смог подойти так бесшумно. Подкравшимся
оказался белый старик с длинной бородой. Он присел,
оказавшись лицом к лицу с Кошкой. Было неприятно видеть
усмешку на лице старика, и девушка отвернулась. Но храмовник
схватил её за подбородок и заставил смотреть ему в карие глаза.
Лира злобно оскалилась, схватила за бороду, потянув на себя,
да так, что старик потерял равновесие, облокотившись на плечо
Кошки. Девушка, ухмыляясь, врезала старику со всей силы
в грудь, острые когти с лёгкостью пробили тщедушное тело
насквозь, как бумагу протыкает острый карандаш. Храмовник
захрипел, кашляя кровью, его белоснежная борода и одежда
окрасились красным. Девушка вырвала руку, позволив телу
упасть в грязь. Не теряя времени, Лира начала шарить по
грязной мантии в поисках ключа, но, по всей видимости,
стоны услышали местные и прибежали узнать, что случилось.
Застав такую картину, они пришли в ярость и хотели разорвать
кошку на части, но внезапно бездыханное тело старика засияло
ярким солнечным светом. Пока все жмурились, со стороны
дома храмовника раздался приказ не трогать пленницу. Вскоре
в поле зрения показался сам старик, всё также в белом и
с ясными тёмно-зелёными глазами, прикрытыми густыми
бровями. Старик приветливо улыбался, расставив руки в
стороны, как для объятий, и неспешно шёл к людям. Жители с
радостными воплями бросились ему навстречу, напрочь забыв
про девушку, которую секунду назад хотели разорвать за своего
старейшину. Оторопевшая девушка отползла на полную длину
цепи, осмотрела руки — они по-прежнему были в крови, но
убитого старика нигде не было, отчего видавшая виды Кошка
испугалась. Тем временем, храмовник направился к Лире. На
этот раз её держали по рукам и ногам, и старик мог спокойно
заглянуть в глаза пленнице, после чего он удовлетворённо
кивнул и, развернувшись, пошёл прочь.
Акено спустился по лестнице в комнату с гладкими
стенами и прикреплёнными на них полками, на которых
стояли горшки. Некоторые из них были обёрнуты белыми
тряпицами, и всё это походило на обычный подвал с маслами
или благовониями. Держа перед собой трость, парнишка
преодолел комнату. Ведомый каким-то внутренним указателем,
используя неизвестно откуда взявшееся чутьё, он смог найти
потайной рычаг. Потянув трос в три пальца толщиной,
спрятанный за одной из полок, Сёгун открыл прямоугольный
узкий проход, через который мог пройти только ребёнок или
очень худой взрослый. С большим трудом он протиснулся
через него внутрь следующего помещения. То, что он там
увидел, шокировало его: квадратные клетки, какие обычно
использовали на псарнях, были закрыты на замки, но вместо
собак там были дети — замученные, истощённые ребята, разных
возрастов. У клеток были расположены поилки с мутной водой
и пустые миски, в которых когда-то был рис. В присутствии
незнакомца дети вжались в противоположные стенки клеток,
и как бы Акено их не успокаивал, они не верили ему. Юный
воин тростью Лиса начал выворачивать замки. И даже тогда
ребята сидели, не шелохнувшись, только смотрели на парня
пустыми глазницами, отчего Акено затрясла мелкая дрожь, он
отшатнулся от клеток и его вырвало. Облокотившись о стену,
Сёгун пытался сообразить, что делать, но мысли не шли в