Королевство (ЛП)

Съехав на обочину, я вышла из машины и медленно подошла к птице. Комок перьев не шевелился, но я понадеялась, что птица всего лишь сбита с толку. Я видела, как они падают камнем после удара в окно, только чтобы очухаться спустя несколько минут и улететь. Но столкновение с движущейся машиной куда серьёзнее, чем полёт в оконное стекло.

И всё же я не увидела крови, да и шея не показалась мне сломанной. Не зная, что ещё можно сделать, я осторожно подняла крошечное тельце с дороги и отнесла к обочине, где положила его на «ложе» из клевера. Я просидела возле него целую вечность, пока что-то не заставило меня поднять взор. Десятки ворон молча прожигали меня взглядом с ветвей и линий электропередач. Я затаила дыхание от этой жуткой картины и подумала в тот момент про тёмное облако, которое спикировало с гор. Птиц стало больше. Более сотен. Я не боялась нападения, но тот факт, что они слетелись посмотреть на меня, заставил моё сердце неприятно вздрогнуть.

Я медленно поднялась на ноги и отступила к машине. Завела двигатель, подняла стёкла и выехала на дорогу. К счастью, птицы не стали меня преследовать.

Подъехав к съезду, я себя строго отчитала. Я позволила своему воображению взять над собой верх. Вороны, вероятно, были там всё время. Я просто их сначала не заметила. И хвати мне мудрости, я бы не стала придавать слишком большое значение бабушкиным сказкам, которые утверждали, что птицы служат не только предвестниками смерти, но и безумия. Я не стану вплетать убийство ворона ко всем странностям, что произошли со мной с момента прибытия в Эшер Фоллс. Не буду заострять внимание на тревожном поведении того человека на кладбище или предупреждении шерифа Ван Зандта об опасных животных, бродящих по лесу. Не стану зацикливаться на том, почему именно меня выбрали для этой работы или почему Луна Кемпер устроила мне прибежище на освящённой земле.

Но прежде всего я не стану вспоминать о случайной встрече с Тейном Эшером.

Позже днём я позвонила маме, но после сеанса химиотерапии у неё не хватило сил, чтобы со мной поговорить. Ей поставили диагноз весной, и большую часть времени она проводила в Чарльстоне у моей тёти Линроз, чтобы находиться возле больницы и спокойно проходить лечение. Мне было немного больно, что она не захотела остаться у меня, но беря во внимание мой график работы и путешествие, такое решение более логично. Тётя на пенсии и может посвятить всё своё время заботе о моей матери. Да и по правде говоря, эти двое намного ближе, чем я с мамой, хотя я её очень люблю.

Я поговорила с тётей пару минут, а затем пошла с Ангусом ужинать на террасе. Кажется, качество собачьего корма обеспокоило его не больше, чем меня — перезревший банан в фруктовом салате. Он вычистил миску, а потом мы посидели на террасе и полюбовались закатом. Несмотря на все ужасы, что произошли со мной с момента прибытия в Эшер Фоллс, это был момент глубокого удовлетворения. Я чувствовала такую связь с Ангусом, которую редко ощущала с людьми. Он был идеальным компаньоном. Благородный и верный, и мне не нужно скрывать от него свою тайну. Он уже знает о призраках.

Я тихонько произнесла его имя, проверяя его слух. Он обернулся на звук моего голоса и положил морду на колено, посмотрев на меня своим нежным проникновенным взглядом. Я почесала за его отрезанными ушами и прижалась щекой к голове. У него была грубая спутанная шерсть, да и пах он отнюдь не собачьим шампунем. Но я хотела заслужить его полное доверие, прежде чем вобью в наши отношения клин в виде «страшной» ванны.

Мы просидели так очень долго. Я рассеяно поглаживала его спину, восхищаясь сменой узоров цвета и света на озере. Но как только сгустились сумерки, я вошла в дом, уберегая себя от призраков. Послушала музыку, немного почитала и рано легла спать без особых проблем. Если под озером и трезвонили колокольчики или в окно заглядывало призрачное лицо, я об этом не узнала.

Хотя они явились мне во снах.

ГЛАВА 9

На следующее утро я взяла Ангуса с собой на кладбище. После разговора с Уэйном Ван Зандтом мне захотелось держать собаку подле себя и приглядывать за ней. Ещё я подумала, что Ангус сможет вовремя предупредить о появлении того странного мужчины или ещё кого чужого.

Принимая во внимание всё, что пришлось пережить бедной собаке, я решила, что полное восстановление сил займёт несколько недель. Но к моему удивлению, стоило выпустить Ангуса из машины, как он стал резво носиться по окрестностям. Пока пёс гонялся за белками, я приступила к трудоёмкой задаче по фотографированию каждой могилы и надгробия со всех углов для того, чтобы создать предреставрационные записи для архива. Утомительное занятие для одного. Новая часть кладбища пошла быстро, но как только я приступила к части Эшеров, меня стали замедлять тени от многочисленных деревьев и кустарников. Там, где надписи скрывали лишайник и мох, приходилось использовать зеркало, чтобы свет лёг на камень. В идеале, это работа для двоих, но я уже научилась справляться в одиночку.

Я неотрывно проработала всё утро и устроила себе перерыв на обед около часа дня. Открыла заднюю дверь внедорожника и села на бампер, жуя яблоко и кидая лакомство Ангусу. Он сожрал его с неприличным аппетитом. Я дала ему свежей воды, а затем он нашёл солнечное местечко, чтобы прилечь, пока я ушла на работу. Вторая половина дня прошла без приключений, и я так увлеклась съёмкой странных ангельских лиц, что потеряла счёт времени. Солнце уже начало опускаться за верхушки деревьев, когда я упаковала оборудование и направилась обратно к машине. Стоило мне выйти за ворота, как я услышала лай Ангуса. Он раздавался откуда-то из леса.

Обеспокоившись, я побросала вещи в багажник и прошла к углу забора, чтобы позвать пса. Лай стал ещё более яростным, когда он услышал мой голос, но пёс так и не пришёл.

Граница леса утопала в глубокой тени. Я бы предпочла дальше не заходить, но не могла бросить Ангуса. Что-то мешало ему вернуться ко мне. Может, он загнал белку или опоссума. Или горного льва или медведя...

— Ангус, ко мне!

Я услышал вой, но не смогла определить, воет это собака или кто-то ещё. Вдруг это один из тех неуловимых волков. Жуткий вой полностью меня парализовал. У меня был сотовый телефон и крошечный баллончик слезоточивого газа в кармане, но я содрогнулась при мысли, насколько близко мне придётся столкнуться с опасностью, чтобы его использовать.

В лес вела узкая тропа, но мне пришлось постоянно с неё сходить, чтобы обойти упавшие ветки. Запах прелой листвы и влажной земли смешался с древесным ароматом хвои. Когда я начала спускаться с другой стороны горы, кедры и ели расступились, и я оказалась в туннеле вересковой пустоши, которая настолько плотно заросла рододендрон и горный лавр, что можно было без труда потеряться. Папа́ говорил, что однажды заблудился в подобной «чаще». Он назвал её лавровым адом. Лабиринт занимал не больше квадратной мили, но у него ушёл практически весь день, чтобы из него выбраться. И это рассказал человек, который родился и вырос в горах.

Как только я выбралась на тропу, низкорослые рододендроны вцепились в мои волосы и стали дёргать за одежду. Растительный полог висел так низко, что сквозь спутанные ветви просачивалось очень мало света. Было очень жутко. Темно и одиноко. Когда я остановилась и прислушалась к тишине, меня накрыло ощущение запустения. Я не услышала ни пения птиц с верхушек деревьев, ни шелеста в кустах, вообще ничего, кроме далёкого грохота водопада. Может поблизости есть пещера, так как я почувствовала серный запах селитры.

Чтобы нарушить эту давящую тишину, я снова позвала Ангуса, и его ответный лай принёс облегчение. Спустившись по скальному гребню, я наконец-то его нашла. Его взгляд был устремлён на скалы позади меня, и я обернулась, надеясь встретиться лицом к лицу с самым страшным — загнанным енотом, хотя в случае угрозы они могут вести себя весьма агрессивно. Тщательно окинув взглядом окрестности, я сначала ничего не заметила, одни лишь пряди пурпурной наперстянки, которой удалось выжить в столь враждебной среде. И тут я приметила узор из камней и ракушек на небольшом холмике земли и поняла, что смотрю на могилу, скрытую и защищённую скалистым навесом. Понятия не имею, как Ангусу удалось её разыскать. Не думаю, что могила свежая. Кроме запаха селитры, я больше не смогла ничего уловить.