Страница 26 из 100
– Что будет, если мы не справимся с заданием?
– Когда не справимся, тогда узнаем. Нет проблемы, нечего решать! – шикнул Михаил, прячась в кустах, окружающих кирпичное здание.
– Как это? – выпрямилась она.
– Да сядь ты! – он дернул ее за руку, и она скрылась из виду.
– Почему всегда все по-твоему? – обиженно спросила Маша.
– Потому, что из нас двоих думать могу только я. А чем забита твоя голова, вот уж точно – одному только Богу известно. Как только я скажу, хватай меня за руку и беги за мной.
– След в след?
– Ты что, смотрела телевизор?
– «Теле» что?..
– Такая небольшая орущая коробка, – объяснял Миша, выходя из себя.
– Да.
– Тогда все ясно. Запомни: ангелам смотреть телевизоры не положено.
– Это почему еще?!
– Потому, что ангелы – это дети, хотя, к сожалению, не все дети – это ангелы…
– Ну и что?
– Дети – это не устоявшиеся понятия, несформировавшаяся психика. Значит, на них можно чем угодно повлиять. И если ты будешь смотреть этот ящик, боюсь, до добра это не доведет.
– Ты можешь объяснить, что в нем такого плохого?
– Аргументирую: в этом ящике пропагандируют посредством частых показов наркотики, секс, ненормативную лексику, суицид, педофилию, спекуляцию, инцест и прочую мерзость. Конечно, не стану отрицать, что есть в нем и хорошие моменты. Но чтобы их поймать, приходится до этого просмотреть всё вышеперечисленное… Теперь понятно?
– Но ведь люди же его смотрят!
– А что, все, что делают люди, это хорошо?
Мария тут же вспомнила ту страшную женщину, заплаканного чумазого ребенка и жестокого соперника Михаила, не преминувшего воспользоваться его минутной слабостью.
– Нет, но мне понравилось… Там одни люди рассказывают про других людей. Ведь они стараются! Ты только представь, про всех людей земного шара рассказать! Это ж какое терпение надо иметь! – восхищалась Маша. – И главное – они про них так рассказывают, будто все люди друг друга знают по фамилиям, именам!
– Они не про всех рассказывают… – почти плача, сказал Михаил, качая головой и закрывая глаза руками. – Это называется пиар. Одни рассказывают о других исключительно из «шкурного» интереса.
– А?
– «Шкурный» – не в буквальном смысле! Это значит, что у каждого своя выгода!
– То есть они не про всех рассказывают?! – искренне возмутилась ангел.
– Господи! Нет!
– Чего ты так разволновался? Телевизор как телевизор! Никому ничем не мешает. А вечерами люди даже говорят о нем. Значит, это хорошо.
– Люди говорят о нем просто потому, что им больше не о чем говорить! В конце концов, я элементарно запрещаю тебе смотреть телевизор где бы то ни было и когда бы то ни было! А в качестве последнего аргумента вопрос: Бог поступает плохо?
– Нет!
– А он смотрит телевизор?
Черт послал ей недвусмысленный взгляд, который, казалось, поняла не только она, а даже кружившие рядом пчелы. Она виновато опустила голову и кивнула, то ли соглашаясь и обещая слушаться, то ли делая вид, что соглашается.
– А как ты узнал, что я его смотрела? – тихо спросила Маша.
Михаил повернулся к ней, опять отвлекаясь от важного для них слежения:
– Ты сказала: «След в след».
– Ну и что в этом такого? Разве люди так не говорят?
– Так говорят только люди из телевизора. Еще вопросы?
– Нет. Нет вопросов… А?..
– Да?
– Нет, ничего…
– Меня больше интересует, почему ты ничего не знала о современной технике… – задумчиво сказал он.
Маша пожала плечами.
– Ангелов так много, что для того, чтобы все были заняты, каждому дают задание раз в 70 – 100 лет, в остальное время мы молимся о людях. Так что обо всем новом узнаем, когда приходим выполнять задание. К тому же предыдущие задания мы забываем, чтобы не использовать потом шаблонные решения. Действовать по шаблону – это всегда провал. Только уникальное решение для уникального человека, и никак иначе.
Миша ничего не ответил, лишь нахмурившись, посмотрел на нее и промолчал.
Прошел час.
– Ну и где твоя женщина? – с укором спросила Мария.