Страница 18 из 100
– А кто остался рядом?
– Не понимаю тебя…
– Исцеленные вернулись в семьи, поумневшие разбогатели и приобрели свой кров, свою уверенность и более в Нем не нуждались. А те, кто остался, были удерживаемы не верой, а простой человеческой ответственностью, привязанностью… Как позже сформулировал Антуан де Сент Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Чудеса не существуют без зрителей. Скорее сам Иисус нуждался в них, чем они в Нем. То же самое и с Дьяволом. Люди же не просто задаром ду́ши ему отдают. И вот теперь у меня к тебе вопрос. Я серьезно, без иронии. Мне бы очень хотелось, чтоб ты на него ответила, поскольку мучает меня эта мысль давно… Ежели люди созданы по Его подобию, какой же тогда Он? Либо же не по Его подобию, зачем тогда эта ложь? Ведь получается, это все-таки ложь. А меня ты во лжи обвиняешь. Я ни в коем случае не иронизирую, а действительно желаю знать. Поскольку у меня есть душа, я порой даже слишком много думаю. И есть такие мысли, которые особенно не дают мне покоя. Ответы священнослужителей, с которыми я когда-либо общался, не удовлетворяют моей жажды знаний.
– К примеру?
– К примеру, раз уж мы Библии коснулись, то скажи мне вот что… Вот создал Бог его и ее. Зачем?
– То есть как это «зачем»?! Но ведь есть же настолько очевидные истины, что их невозможно доказать!
– Ну вот просто – зачем?
– Чтобы жили.
– Ладно, этот пункт проехали. Создал Он их, чтобы они… жили. Зачем Он тогда создал эту треклятую яблоню? Прошу заметить, кстати, что нигде в первоисточниках не сказано, что это именно яблоня. Или иначе вопрос: зачем Он создал людей изначально любопытными и непослушными? Откуда взялись другие, с которыми связывали свои жизни их дети? Если бы ты смогла ответить на эти мои вопросы, я бы, наверное, перестал считать, что Бог создал людей исключительно с целью занять свое свободное время игрушками…
– Ты даже думать так не смей! Он людей создавал, чтобы жили они! А яблоня…
– Опять тупик?
– Нет! – сердито воскликнула она. – Нет никакого тупика! Люди жить должны и не лезть не в свое дело! А что, твое начальство не ответило на эти твои вопросы?..
«В чем-то он прав», – закралась предательская мысль, но она тут же отогнала ее. Если я не вижу ответа, это не значит, что его нет.
– То есть, вот вам все, живите себе на здоровье! А вот вам яблоня, посажу ее под самым вашим носом, чтобы каждый день, когда вы станете пересиливать себя, я убеждался в вашей вере! А то мне так внимания не хватает!
Она влепила ему звонкую пощечину, и воцарилась гулкая тишина.
Мария испуганно смотрела на черта своими огромными глазами. Зачем ударила? Страшно. Почему и люди, и черти мыслят в одном направлении? Ведь Жора говорил о том же. Лицемерно смолчать о том, что беспокоит, на что не находишь ответа, разве лучше, чем высказать вслух и попытаться его найти?
Он печально улыбнулся.
– Да и при чем тут Библия? Ее ведь люди писали. Потом переписывали, и еще раз, и еще раз, и переводили, и трактовали каждый по своему усмотрению… А то, что люди современные читают, слишком далеко от истинных откровений тех страдальцев, на каждого из которых находился свой Йося. Это ведь тоже ложь?
Она опустила голову, задумчиво разглядывая подол своего платья.
«Неудобная одежда», – отстраненно подумала она. – И поменять не получается. Кажется, я слишком задержалась здесь. Что же тогда будет за целый месяц жизни среди людей?» – в ужасе думала Мария. Но внутренний голос пробивался с совсем другим вопросом. А вспомнит ли она свои предыдущие задания, если пробудет так долго на земле? Хватятся ли ее? Или боец нужен только пока он на поле боя?
Мария решительно подняла голову, отгоняя назойливые мысли, которые начальник вряд ли одобрил бы.
– Кажется, нам неизбежно работать вместе, – неуверенно сказала она, протягивая ему руку. – Мария.
Он несколько раз удивленно моргнул и аккуратно пожал протянутую ладошку, почти вдвое меньше его руки. Машинально сравнил их руки, отмечая для себя ее беззащитность перед ним. Сердце болезненно сжалось.
– Михаил, – представился он, размышляя о том, как переменчиво ее настроение.
Затем он обернулся белым псом и исчез.
– Где ты? – обратила Мария в пустоту бесполезный вопрос.
Ответом ей было молчание. И тогда она стала молиться. Молиться о том, чтобы он вернулся. Ибо молящийся не успевает думать о чем-то, кроме молитвы, содержанием которой просит страданий и боли для очищения своей души. На чужих ошибках можно поумнеть, но мудрость приходит только вместе со своими ошибками и болью.
Привычное состояние и поведение давало ощущение стабильности, а значит, покоя. Она боялась, что здесь отравлен сам воздух. Иначе как объяснить, что стала задумываться о словах Георгия и Михаила?