Страница 15 из 100
– Это просто потому, что у тебя душа есть… – пробормотала Мария, отгоняя назойливые мысли.
– А что, по-твоему, это как-то взаимосвязано? Да ладно, можешь и не отвечать. Есть вопросы и актуальнее.
– Например?
– Если бы он доел этот проклятый цветок жизни…
– Как же жизни, когда он умер?
– То, что ты с ним сделала, хуже, чем смерть.
– Н-но…
– Ты что же, считаешь, что есть вечная жизнь на земле? Да уж, высочайший уровень интеллекта! Он бы преспокойненько съел этот цветок и умер, а там – вечная жизнь. Такая, какую захочет он сам, и никто не станет за него выбирать.
– А зачем же вы тогда души забираете у людей?
– Ах, так ты и в это не посвящена! Любопытненько! Ты знаешь, а наше начальство в самом начале нам все рассказало…
Она бросила на него сердитый взгляд. Он продолжил:
– То, что происходит в верхах, неизбежно приведет к своего рода глобальным переменам. При этом приоритет окажется на стороне, у которой большинство голосов, то есть душ. Так что и ваши, и наши борются сейчас за одно и то же, только методы у нас, как видно, разные. Впрочем, и это спорный вопрос, как показывает практика.
– Что методы разные, меня как раз не удивляет. А вот остальное выглядит как-то неправдоподобно. Больше смахивает на выдержки человеческих мыслей. Жора тоже об этом думал.
– Верить или не верить – дело твое глубоко личное. А вот наше общее дело, – он глянул на Жору, – надо незамедлительно решать.
– Так что же с ним?
– Это практически смерть, что-то похожее на летаргический сон. Из этого состояния еще можно вернуться. Если, конечно, есть кто-то, кому ты по-настоящему нужен.
Они обреченно переглянулись, подумав об одном и том же.
– У него как раз никого нет. И все это время он будет одиноко блуждать в неопределенности.
– Это больно? – спросила Мария прежде, чем обдумала вопрос. Почему вдруг стала волновать физическая боль? Или, может быть, больно душе блуждать в неизвестности и неопределенности? Этого не любят ни бодрствующие, ни спящие, пожалуй. Людям все время нужно понимать, что происходит. И если не дать им вразумительное объяснение, они найдут его сами, найдут неверное. Тогда, получается, он прав? Но этого не может быть!
– Хуже, чем больно. Это страшно, – подтвердил он ее опасения.
– По-моему, ты сгущаешь краски. И что же нам теперь делать?
– У меня есть один вариант, но, боюсь, ты не согласишься, а я один не справлюсь…
– Мне кажется, у меня и выбора-то нет, – печально вздохнула ангел. – Что за вариант?
– Чтобы найти его в этом забытьи, нам необходимо провернуть огромнейший обман. И обманывать нам придется всех, включая наше непосредственное начальство.
– Но Его же обмануть невозможно!
– Это ты так считаешь. Практика показала, что невозможного нет.
– Что за идея? – обреченно опуская голову, спросила она.
– Это очень сложный и болезненный процесс. И я не совсем уверен, что это сработает. Потому что, если говорить честно, никогда с такого рода проблемами не сталкивался.
– Нет?!
– Нет. И не надо на меня так смотреть! Я же не всегда вру!
– У-у… – скептически протянула Мария, украдкой поглядывая на черта. – Просто мне на минуту показалось, что ты сталкивался со всем. И в чем план?
– У меня есть на примете один знакомый зельевар, – он странно смутился, отводя взгляд, но быстро взял себя в руки. – Мы выпьем несколько зелий. Одно, которое превратит нас в людей, и одно, которое отправит нас в такое же состояние, в котором сейчас он, – черт указал головой на Георгия. – Только в этом состоянии мы сможем найти его и вернуть оттуда, – он с сомнением поглядел на хрупкое создание перед собой и добавил: – Это больно.
– Ты это уже говорил, – деловито кивнула Мария.
– Меня не мучает склероз, я просто хочу, чтобы ты оценила всю сложность происходящего. Это тебе не помолиться перед изображением!
– Не смей! Не смей так говорить!
– Смей – не смей, это все лирика. А я с тобой о серьезных вещах говорю! Ты меня хоть слушала сейчас?
– Слушала. Слушала я тебя!
– Ну, тогда думай, потому что времени у нас всего месяц. После этого он умрет. Совсем. Вместе с душой. И оба мы будем наказаны за невыполненное задание.
– Ну, хорошо…