Страница 11 из 15
Частные системы являются задачей отдельных систематических дисциплин; из них систематическая или сравнительная анатомия – одна из самых абстрактных, она отвлекается от всех вообще изменений и процессов и строит систему вневременных форм, как бы моментальных снимков, причём каждая стадия рассматривается как нечто самостоятельное, и как таковое сравнивается с другими стадиями того же или других морфопроцессов. Архитектоника и тектология, как я их определил в другом месте (о крит/ериях/ примит/ивности/ стр/оения/), являются в свою очередь подчинёнными частями, разными сторонами сравнительной анатомии.
Наименее абстрактную точку зрения физиологии в широком смысле, то есть учения об органических процессах вообще, мы можем тоже подвергнуть и другому расчленению. Два главные рода процессов протекают в живых телах: /во-первых/, процессы не связанные с длительными, необратимыми изменениями анатомических признаков тела, но сопровождающиеся воздействием на окружающую среду, процессы специфического функционирования и, во-вторых, процессы метаморфические, процессы необратимого (без изменения условий) изменения живого тела. Точнее, может быть, было бы сказать, что две различные стороны имеются в каждом органическом процессе: всякий является и изменением живого тела, и воздействием на среду (если речь идёт о части организма, то под средой подразумеваются, прежде всего, другие части того же организма); но в одних процессах преобладает внешнее действие, другие представляют главным образом деятельность самопостроения. В зависимости от этих двух типов процессов, можно различить точки зрения чистой физиологии, отвлекающейся от процессов изменения анатомических форм, и морфофизиологии, отвлекающейся от специфического функционирования частей. Между этими двумя дисциплинами как раз и проходит традиционная грань между физиологией и морфологией. В обеих этих дисциплинах возможны две основные точки зрения – систематическая и номотетическая.
Возможны и существуют 4 комбинации: 1) номотетическая морфофизиология = механика развития Roux31 или физиология формы других авторов; 2) систематическая морфофизиология = сравнительная морфология /многих/авторов; 3) номотетическая чистая физиология – соответствует физиологии в обычном понимании; и 4) систематическая чистая физиология, или сравнительная физиология специфических отправлений.
Нам незачем касаться номотетических дисциплин. Что касается сравнительной морфофизиологии и сравнительной чистой физиологии – они принципиально представляют вполне равноправные части систематики. Специфические отправления являются такими же признаками определенных частей организма на той или иной стадии, как и структура или архитектура, а потому не могут быть догматически отстранены от рассмотрения с точки зрения общих методов оценки систематических признаков. Система сравнительной чистой физиологии должна войти в общую систему; в систематике этого желал Мечников, когда он требовал, чтобы морфологи принимали во внимание отправление при определении гомологии листков. Однако в чистой физиологии лишь немногие области разработаны по методам систематики. Кое-что сделал сам Мечников – в области пищеварения и воспаления32; сюда же относятся в особенности учение об инстинктах Вл. Вагнера – Малышева33 и вообще «генетической» школы, или учение о паразитизме (см. Мордвилко)34, выводящие прототипы образа жизни. Сравнительная чистая физиология пользуется некоторыми вполне правильными принципами, например, принцип разделения труда или дифференциации отправлений вполне соответствует принципу дифференциации в морфологии вообще. Но в общем можно сказать, что описательная чистая физиология разработана лишь по отношению к немногим организмам и немногим физиологическим свойствам, тогда как описательная морфофизиология под названием эмбриологии за последние лет 70 распространилась на все почти животное царство, и потому вторая даёт сейчас систематике гораздо больше первой и большее число признаков.
Итак, мы имеем дихотомическую таблицу систематических дисциплин в порядке последовательного увеличения:
Изо всех этих дисциплин до сих пор не существует вовсе, разве в зачатке[8], сравнительной эмбриологии, или учения о ходе морфопроцессов, о форме развития независимо от его содержания, о смене стадий независимо от их конкретного анатомического содержания. Какую практическую ценность представляло бы подобное учение, я судить не берусь ввиду того, что доселе оно в биологии не осуществлено; в теории музыки учение о ритмах, а может быть и о мелодии, представляет нечто в этом роде, так как и то, и другое касается только последовательности и отношений между качествами, тогда как самое качество звука – вопрос гармонии. Итак, при построении главной системы организмов мы пользуемся понятиями и терминами отдельных, более абстрактных систематических дисциплин, которые разрабатываются в меру их прагматической полезности и того значения, которое они могут иметь для построения главной системы. Но никогда свойства, рассматриваемые одной из них без предварительной оценки, не могут быть признанными более или менее важными – будь то признаки анатомические, эмбриологические (вообще морфофизиологические) или чисто физиологические.
Н. Braus (1, 1906, ref. 21)36 ставит себе целью создание экспериментальной морфологии, как морфологии атипичных процессов, которая путём эксперимента устанавливает не причинные связи морфогенеза, а морфологическое значение (то есть в сущности – сходства и различия) частей. Это систематическая морфофизиология в нашем смысле, с некоторым расширением против обычных рамок ее поля зрения также и на атипичные процессы. Расширение это весьма законно и приводит к употреблению кондициональных признаков второго порядка, то есть проспективных потенций. От номотетической морфофизиологии или механики развития, также вызывающей и изучающей атипичные процессы, она отличается лишь способом использования данных; материал же их может совпадать на всем протяжении, так как не только систематика может пользоваться экспериментом для установления кондициональных признаков второго порядка, но и механика развития может для своего причинного анализа использовать чисто описательные данные нормального развития, как делал, например, Е.Geoffroy de Saint Hilairе (Phil. Anat. и др.)37.
Экспериментальная морфология в смысле Брауса, то есть экспериментальное изучение морфогенеза для целей систематики широко культивировалось на русской почве. Наиболее важные русские работы по регенерации носят такой, чисто систематический, нисколько не номотетический, характер; таковы работы: К.Н. Давыдова (Nemertini, Balanoglossus, офиуры)38, П.П. Иванова (полихеты)39, отчасти – Ласточкина (Naididae)40 и пр.
Итак, для наивного наблюдателя явления органического мира связаны с индивидуальными живыми телами. Мы уже внесли разъяснение к слову тела: «истинными объектами являются не индивидуальные тела, а индивидуальные морфопроцессы». Теперь мы должны разобрать понятие индивидуального и указать на относительность этого понятия, в разной мере приложимого к различным природным объектам: в природе мы находим много форм и степеней индивидуальности.
Живой индивид – это высший род биологической систематики; индивидуальность или категория индивидуальности, как говорит Дриш, это форма, при помощи которой мы постигаем организацию в явлениях. Применение этой формы ограничено прагматической ее полезностью; мы применяем мерку индивидуальности к объектам, пользуясь регулятивным правилом: искать постоянные отношения, – и можем прилагать ее к любым объектам. В тех случаях, когда ее применение оказывается плодотворным и система частей, выделенная нами как целое, представляет действительно большое количество отношений, остающихся постоянными в потоке изменений, мы говорим, что перед нами организм. Правильнее было бы сказать – высокая степень организации, ибо организация имеет степени.
8
Зачатками сравнительной эмбриологии в этом смысле слова являются такие общие понятия, как гетерохрония, неотения, педогенез, метаморфоз, личинка, диапауза, некротическое и прямое развитие, метагенез, гетерогония, выпадение стадий и пр. Все они совершенно формальны и относятся только к ходу развития, к отношению стадий, причем самое содержание последних выпадает из рассмотрения. Существует ли система онтогенеза, построенная на применении этих исходных понятий? О чем пишет, например, Е. Шеревез [в]?35