Страница 24 из 27
Губы Карра дернулись.
– Отвратительно, правда?
Мистер Холдернесс побарабанил по колену большими белыми пальцами.
– Ты же понимаешь, что, если все это всплывет, тебе грозит арест.
– Я только об этом и думаю.
– Конечно, нет причин для того, чтобы все это выплыло.
– Как это?
– Кто знает, что ты приходил в Меллинг-Хаус вчера вечером? Скольким людям ты об этом сказал?
Карр дернул плечом.
– Риетте, Элизабет и вам.
– Тогда не говори больше никому. Они должны держать язык за зубами, и ты тоже.
– Насчет этого я не уверен, – медленно сказал Карр.
– Напрасно.
– Не уверен. Понимаете, полиция знает, что Риетта была там. Они станут говорить, что у нее был мотив. Она пошла предупредить его о том, что я узнал про него и Марджори. Он рассказал ей какую-то малоправдоподобную историю, чтобы ее успокоить. Потом он достал завещание, которое составил в ее пользу, когда они еще были помолвлены – и миссис Мэйхью подслушивала под дверью! Она услышала, как он сказал: «Если бы юный Карр убил меня сегодня, ты бы унаследовала весьма солидное состояние». Это же совершенно четко указывает на Риетту или на меня. Если я отойду в сторону, останется только Риетта. Кроме того, даже если отбросить все остальное, Фэнси точно им расскажет, что я узнал его на фото, пришел в ярость и выбежал из дома, хлопнув дверью.
Мистер Холдернесс упрямо стиснул зубы.
– У тебя еще будет время на то, чтобы совершить самоубийство, если Риетта окажется в реальной опасности. Я настаиваю на том, чтобы ты держал язык за зубами.
Карр вопросительно вздернул бровь.
– Самоубийство?
Мистер Холдернесс сердито воззрился на него.
– А как еще это назвать, если ты предлагаешь рассказать полиции, во-первых, что ты вчера вечером опознал Джеймса Лесситера на фотографии как человека, который соблазнил и бросил твою жену, а во-вторых, что ты был на месте преступления примерно в то время, когда оно было совершено? Можешь поступать как знаешь, но я отказываюсь иметь дело с такой глупостью. Риетта, на мой взгляд, находится вовсе не в таком серьезном положении, как ты. Ни один человек из тех, кто ее знает, не поверил бы, что она способна совершить такое отвратительное преступление ради денег.
Карр рассеянно кивнул и вдруг сказал:
– Интересно, кто же это сделал…
Мистер Холдернесс поднял свою крупную ухоженную руку и снова опустил ее на колено.
– Джеймс Лесситер сколотил большое состояние. Зачастую за счет других людей. Мне кажется маловероятным, что это преступление совершил кто-то из местных, хотя вполне вероятно, что его очень старались представить именно таким. Интересно, пропало ли что-либо из вещей. Я провел тщательную опись после смерти миссис Лесситер. Думаю, первое, что я сделаю – свяжусь с полицией и предложу им проверить сохранность имущества. В доме были ценные вещи. Если какие-то из них отсутствуют – что ж, тогда полиции будет за чем проследить. А тем временем я настаиваю, чтобы ты помалкивал. Если тебя попросят дать показания, ты скажешь, что по совету своего адвоката ты предпочитаешь ничего не говорить до начала следствия. Это даст мне время выяснить, как обстоят дела.
Карр коротко кивнул, мысли его были далеко. Казалось, он над чем-то размышляет. Эти колебания в итоге вылились в слова:
– Вы что-нибудь знаете о Сириле Мэйхью?
Лежавшая на колене рука мистера Холдернесса слегка подпрыгнула.
– Почему ты спрашиваешь?
– Из праздного любопытства. Я на днях спросил о нем у Риетты, а она перевела разговор на другую тему. Чем он занимается?
– Кажется, у него проблемы.
– С полицией?
– Боюсь, что так. Ему дали условный срок.
– Что он натворил?
– Обокрал работодателя, кажется. Его родителей это сильно подкосило. Тяжело, когда единственный сын пошел по плохой дорожке. Они ведь такие приличные люди.
– Единственного ребенка часто слишком балуют. Сирил был ужасным наглецом.
– Родители часто бывают весьма неразумны. Что заставило тебя спросить о нем?
Карр поглядел в потолок.
– Да так, ничего. Просто я видел его на станции в Лентоне вчера вечером.
Мистер Холдернесс сдвинул брови.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Ты с ним разговаривал?
– Нет. Я увидел его случайно: он вышел из последнего вагона и проскочил мимо билетной кассы. Не похоже было, что он хочет с кем-то разговаривать. Интересно, приезжал ли он домой вчера вечером.
Мистер Холдернесс сказал:
– Думаю, мы спросим об этом у полиции.
Глава 22
Закончив разговор, Риетта Крэй осталась сидеть за письменным столом, на котором стоял телефон. Она любила большие столы и была рада тому, что для него как раз хватило места в проеме передней стены в столовой. Она сидела спиной к обеденному столу – это был старомодный викторианский стол, предназначенный для целой семьи и слишком большой для своего нынешнего местоположения. Ни он, ни обитые поблекшей парчой тяжелые стулья с прямой спинкой, имитировавшей стиль Шератон[10], были совершенно не к месту в коттедже, но Риетта выросла среди этой мебели, ей бы и в голову не пришло ее сменить. Эта мебель стояла здесь с тех времен, когда у ее отца была оживленная практика в Лентоне и они жили в большом доме на центральной улице. Это время казалось теперь таким далеким. Доктор Крэй умер, и они переехали в Белый коттедж. Почти тридцать лет назад. Очень давно.
Несколько минут она смотрела на аппарат, потом протянула руку и сняла трубку. Голос, ответивший ей с коммутатора, принадлежал не Глэдис Люкер, которая соединяла ее для разговора с Карром. На этот раз ответила мисс Проссер, сказавшая «Алло!», и Риетте сразу стало легче. Все в Меллинге знали, что Глэдис подслушивает на линии, если считает, что есть что послушать, но мисс Проссер было не до того. Она была слегка туговата на ухо, и как она сама выражалась: «Мне трудно услышать даже то, что нужно, куда уж мне подслушивать».
Риетта назвала ей нужный номер и была вынуждена его повторить: 21, Ленфолд. Интересно, вспомнит ли мисс Проссер, что это личный номер Рэндала Марча. После того как его назначили начальником полиции округа, он купил милый маленький домик в нескольких милях от Лентона, поселил там пожилую супружескую пару, которая вела его хозяйство, и стал заниматься садоводством на участке, который мог похвастаться крошечным ручейком, прудом с кувшинками и клочком леса.
Пока она ждала соединения, она говорила себе, что сглупила, позвонив ему, но, может быть, последствия этой глупости ее минуют, так как, скорее всего, Рэндала нет дома. Он мог и быть там, если пришел домой на обед, но вряд ли. Может, он вообще уже едет сюда, если комиссар Дрейк успел составить и передать ему отчет.
На другом конце провода подняли трубку. Рэндал Марч сказал: «Алло!» Риетта покраснела до корней волос. Господи, зачем она ему позвонила? Совершенно абсурдный и безумный поступок. Она услышала свой спокойный глубокий голос:
– Это ты, Рэндал?
– Риетта! – отозвался он тепло и радостно.
Кровь отлила от ее лица. Она подумала: «Он еще ни о чем не слышал. Все хорошо».
– Я хотела кое о чем у тебя спросить. Это насчет твоей мисс Сильвер. Ты знаешь, она гостит здесь у своей старой школьной подруги миссис Войси…
– Да, я слышал. Ты с ней уже встретилась? Она уникальна, правда?
– Да. Рэндал, а насколько она хороша… в своей работе?
Он рассмеялся.
– О, определенно высший класс! Нет, это неточное сравнение. Она – учитель за кафедрой, а мы все сидим перед ней, как первоклашки.
Голос ее стал ниже, она заговорила медленнее.
– Ты правда так считаешь? Серьезно?
– Совершенно серьезно. Риетта, а почему ты об этом спрашиваешь? Что-нибудь случилось?
– Много чего. – На всякий случай она перешла на французский. – Джеймса Лесситера убили вчера вечером.
– Да, мне сообщили. Я еще не читал отчет.
10
Неоклассический стиль мебели в Англии второй половины XVIII века, который характеризуется легкостью конструкции и прямыми линиями.