Кукла вуду

– Да, конечно, ты говорила. Жаки… Жанна?

– Жаклин, – вставляет блондин и снова смотрит на госпожу. Очень странно смотрит, с недоумением пополам с испугом.

– Ваша семейная тайна, ну да, – хмыкает мужчина. – И что?

– Наша семейная тайна, – тихо повторяет женщина. – Есть веская причина, почему мы о ней не говорим. Но ты наверняка узнавал, не так ли, Толья? Что ты уже знаешь?

Мужчина отводит взгляд.

– Совершенно нормально, что я навёл справки о твоей семье, – говорит он, словно оправдывается.

Блондин в углу хмыкает, но на него не обращают внимания. Мужчина продолжает:

– О Жаклин я знаю лишь, что она ушла из дома, когда тебе было двадцать. Исчезла, и ваш отец, – тут в его голосе появляется недовольство, как будто ему неприятно говорить об этом человеке, – её искал. Безуспешно. Лика, и что? Прости, конечно, но от твоего отца не сбежал бы только святой.

Из угла слышится смешок, но на блондина снова не обращают внимания.

– Отец тут ни при чём, – холодно говорит женщина. Её руки вцепились в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев. – Жаклин… связалась с…

– Оккультистами, я в курсе, – усмехается мужчина. – Твой брат рассказывал про неё детям как о ведьме. Да, Фредерик?

Из угла доносится вздох, потом, ёжась под взглядом женщины, блондин говорит:

– Да, рассказывал. Лика, она всё-таки наша сестра… И, Толя, она и есть ведьма.

Некоторое время в гостиной снова царит тишина, потом мужчина опять взрывается:

– Ведьма? Серьёзно? Фредди, этот розыгрыш не вовремя, тебе не кажется? Я-то не ребёнок.

Блондин не успевает ответить – женщина взглядом указывает на меня.

– Толья, ты действительно всё ещё не веришь?

Мужчина тоже смотрит на меня, и в его голосе теперь звучит растерянность.

– Но… Лика, мы же взрослые люди!

– И как взрослые люди должны признать факт, – перебивает женщина. – Несколько дней назад мы похоронили нашего сына, он был мёртв, Толья, твои врачи это десять раз нам повторили! Отёк лёгкого. И я десять раз, не меньше, просила поставить охрану у его могилы. Ты этого не сделал. Ты счёл меня сумасшедшей.

– Но, Лика, это было чересчур! Зачем охранять могилу?

– Чтобы он не встал! – Женщина яростно смотрит на меня, и её голос срывается на крик: – Видишь, что она с ним сделала? Видишь?!

Снова тишина.

– Я не понимаю, – беспомощно говорит мужчина, и на мгновение мне становится его жаль. Это как искра – блеснула и исчезла. Меня даже удивляет это странное чувство к незнакомцу. Ведь весь я: любовь, жалость, горе и прочее, – принадлежу госпоже и только ей.

– Анатолий, – успокаивающе-тихо начинает блондин, вставая с кресла в углу. – Вы слышали что-нибудь про… колдовство вуду? Сантерию?4

Мужчина хмыкает.

– Да, они кукол делают. И… – Он снова смотрит на меня. – Вы хотите сказать, что это… – хмурясь, он замолкает.

– Кукол они тоже делают, – кивает блондин. Его голос звучит преувеличенно безмятежно. – Только их называют “вольты”, но дело не в этом. Считается, что бокоры, колдуны вуду, способны поднимать мёртвых.

– Считается! – снова выходит из себя мужчина. – Зомби! Детские сказки!..

– Толья, твой сын сейчас часть этих сказок. Открой, наконец, глаза! – шипит женщина.

О ком они говорят?.. Не имеет значения. Я сжимаю руку госпожи и мысленно прошу, чтобы она очнулась поскорее. Увидеть её взгляд, услышать голос – ничего другого мне не нужно.

– Посмотрите на запястье девочки, Толя, – просит блондин, когда снова воцаряется тишина. – Необычная татуировка, правда?

– И что? – Мужчина обескуражен, ничего не понимает и зол из-за этого. Кажется, он не привык быть в таком положении.

Блондин грустно улыбается.

– Погуглите, Толя. Это знак Барона Субботы, лоа5 смерти. О нём вы наверняка слышали?

Мужчина хмурится.

– А…

– Толья, тебя не смущает, что эта «совершенно обычная» татуировка светится? Фредерик, выключи свет, пусть посмотрит.

Становится темно, и в этой мягкой, уютной темноте из-под моих пальцев с запястья госпожи вырывается алый свет. Я почти не замечаю его: для меня она и так сияет, как солнце. Но мужчину это почему-то удивляет.

– Ну знаете! Если вколоть себе фосфор, к примеру… Это сейчас модно6.

– Не неси чепухи, Толья, фосфор ядовит, она была бы уже мертва.

– Так она и… так почти…

– Это бронхит, – отрезает женщина.

Снова тишина. И снова нарушает её мужчина:

– И причём здесь ваша сестра?

– Она колдунья…

– Да, это я уже слышал, Фредерик. Вы говорили это моим детям. Но я не ребёнок…

– Колдунья вуду, – добавляет женщина.

Мужчина смотрит на неё сначала недоумённо, потом со злостью.

– И ты хочешь сказать, что ваша сестра… оживила Антона?

– Сначала она его убила, – голос женщины снова звучит глухо, зло. – А потом… – Она бросает взгляд на госпожу и кусает губу.

В наступившей было тишине мужчина резко хлопает в ладоши. И заявляет:

– Это бред. – И тут же: – Мне надо выпить.

Когда он уходит, никто его не останавливает. Какое-то время в комнате ещё царит тишина, потом, глядя на меня, блондин нерешительно говорит:

– Господи… Антуан, тебе нужно переодеться. Это всё тот же костюм, в котором мы тебя… да?

И замолкает, как будто ждёт ответа.

Вздыхает женщина.

– Он не будет говорить с тобой, Фредерик, и ты это знаешь. Прекрати.

Блондин обескураженно смотрит на неё.

– Но…

– Он выполняет теперь её приказы, – женщина кивает на госпожу. – Все. Без неё он и шага не ступит.

Блондин снова смотрит на меня, и в его глазах жалость мешается с ужасом.

– Лика, – неожиданно решительно говорит он. – Жаки не могла этого сделать.

– Неужели? – усмехается женщина. – Ты не видел, как она меняет тела. Взгляни, – она снова смотрит на госпожу… И я неосознанно заслоняю моё солнце от её взгляда. – Взгляни, как выглядит теперь наша сестра.

Блондин качает головой.

– Лика, я понимаю, ты её ненавидишь. Но подумай: зачем ей убивать племянника? Семья для Жаки значит очень много, ты это знаешь. К тому же, зачем тогда его оживлять? И приходить в твой дом? Из всех мест – в твой дом?

– Неужели не понимаешь? – Каким ядовитым становится у женщины голос! – Она мне мстит! И хочет насладиться этой местью сполна.

– И потому появляется здесь с этим? – Блондин кивает на татуировку госпожи. – Наверняка чтобы ты точно на неё не подумала, не так ли?

Женщина качает головой.

– Ты можешь себе представить, что королева вуду7 появится в Москве? – она кивает на госпожу. – Вот так сразу, в считанные дни? В России, где о магии знают только, что “они делают кукол”?

– Отсвечивая татуировкой? – подхватывает блондин. – Действительно, Лика. Разве ты не видишь: девочку просто подставили. Повторяю: Жаки не станет так мстить. Как правильно говорит твой муж, мы уже не дети.

Женщина не успевает возразить: в гостиной снова появляется мужчина… Толья. Выглядит он теперь куда более собранным и спокойным. И на меня старается не смотреть.

Видимо, алкоголь помог.

– К чёрту вашу сестру, – сходу говорит Толья. – Объясните, что сейчас творится с Антоном. Как ему помочь? За каким врачом поехать, когда рассветёт?

Женщина и блондин переглядываются.

– Ни за каким, – отвечает женщина. – Вот теперь его врач, – она кивает на госпожу. – Толья, я понимаю, это будет казаться странным… и звучать тоже, но наш сын теперь полностью зависит от неё. И наверняка ничего не помнит. Включая нас.

– Не помнит? – повторяет мужчина, всё-таки глядя на меня.

– Ты же видишь: мы говорим о нём, а он не отвечает. Скорее всего, он даже не понимает, что речь о нём. Она, – женщина снова кивает на госпожу, – могла назвать его иначе, и тогда он будет откликаться на другое имя.

4

Сантерия – религия, распространённая на Кубе и среди афрокубинских эмигрантов в США, очень похожая на вуду.

5

В религии вуду лоа – невидимые духи, посредники между людьми и Богом.

6

Имеются в виду ультрафиолетовые татуировки, которые или видны только в темноте (неоновые), или с наступлением темноты начинают светиться. И в их краску фосфор, конечно, не входит.

7

Королева вуду – верховная жрица (мамбо) вуду в Новом Орлеане. Верховный жрец обычно зовётся «доктором». В словах героини неточность: мамбо не станет оживлять зомби, этим занимается бокор, чёрный колдун, которого никогда не признают ни доктором, ни королевой вуду.