Страница 29 из 89
Мыльный настой имел самый приятный аромат. То есть, практически ничем не пах. И замечательно, потому что моя невероятная грациозность способствует тому, чтобы стать мокрым до ушей... Кстати, о мокром. Я подумал и снял фуфайку, пристроив её на перилах террасы - погода хорошая, день обещает быть тёплым, можно рискнуть и раздеться. Я поболтал ладонью в ведре, взбивая радужные пузыри, окунул туда мочалку и уже приготовился начать свой "скорбный" труд, когда откуда-то сверху раздался громкий нахальный голос:
- Что это у тебя?
Я поднял голову и застыл с открытым ртом. Надо мной возвышался - да-да, именно возвышался, потому что ничего иного я не могу сказать про человека, которому свободно могу пройти под мышкой - рыжеволосый верзила таких пропорций, которые внушали уважение, смешанное со страхом. И как только на свет появляются гиганты?... Узор на лице не произвёл на него никакого впечатления, из чего я сделал вывод: либо доктор рассказал истинную причину появления клейма, либо просто попросил не обращать внимания. Ну, хоть здесь проблем не предвидится... Карие глаза буравили мою грудь. Куда всё же он смотрит? Я опустил взгляд и понял причину любопытства: мешочек, подаренный гномой, всё ещё болтался на мне. Странно, но я так привык к нему, что даже перестал замечать...
- Что это?
- Моя личная вещь, - я старался говорить исключительно вежливо, на грани подобострастия, потому что не хотел оказаться на койке с переломанными ногами.
- Это же девчачья игрушка! - вполне разумно заявил верзила.
- Это... подарок, - неопределённо ответил я.
- Дай сюда! - растопыренная пятерня качнулась перед моим носом.
Вы пробовали спорить со стихией? Вот-вот, и мне не хотелось... Я снял с шеи шнурок, на котором висел мешочек, и вложил всё "имущество" в открытую ладонь рыжего.
- Милая вещичка... - он раскрыл мешочек. - А это что такое?!
В солнечных лучах сверкнул металл.
- Не отвлекайте юношу от работы, почтенный Борг... - доктор выглянул из дверей дома и замер на месте, увидев родовой знак оборотня в руке верзилы.
- Откуда у Вас эта вещь? - доктор только что не облизывался, пожирая глазами переплетения жёлтого металла.
- Это было у парня в кошельке... - растерянно признал рыжий гигант.
Глаза Гизариуса переползли на меня.
- Как это понимать?
- Что именно?
- Где ты взял столь... редкую вещь?
- Где взял, там больше нет, - огрызнулся я. Мало того, что всё отняли, так теперь ещё и выспрашивают!
На ажурной пластинке отчетливо виднелись махонькие бурые пятна. Надо было вытирать получше... Доктор наверняка догадывался, что единственный способ заполучить родовой знак оборотня - это снять его с мёртвого тела, а дальше оставалось только сложить два и два, чтобы понять, кто первым оказался у трупа шадды. Глаза Гизариуса тревожно сузились, но он сказал только:
- Я заберу это. На время.
Борг поддержал его идею:
- А я возьму кошелёк! Подарю своей девчонке...
Мило, правда? Не то чтобы я сильно сожалел об этой утрате, но всё же... Это был один из немногих подарков, полученных мной за всю жизнь. А за последние годы вообще - единственный. А уж что касается пластинки - это мой боевой трофей! И у меня были на него вполне определённые виды... Ладно, протестовать бессмысленно: выяснять отношения с доктором мне не к лицу, поскольку сейчас он формально является моим хозяином, а спорить с Боргом... Я хоть и дурак, но не самоубийца! Оставалось только закусить губу и заняться мытьём террасы...
***
...Я отложил мочалку в сторону и сел на сухое место, обняв руками колени. Что-то произошло. Со мной или во мне? Нет, всё же вокруг меня. Моя рваная Мантия... Я совсем её не чувствую. Но почему? Она не могла исчезнуть или исцелиться - таких чудес не бывает. Возможно... Нет, я не хочу в это верить! Это значит, что Слияние завершено. Я шагнул на следующую Ступень. Правда, цена слишком высока, да и результат, скажем так, больше пугает, чем радует. Фрэлл, почему меня так плохо учили?! Или это я плохо учился?... Обрывки знаний никак не хотят складываться в цельную картину. Что там было дальше? Сражение? Служение? Подчинение? Совсем запутался... Да и какое в моём случае могло быть Слияние? С чем, простите? С Пастью Пустоты? Со всей Тканью Мироздания разом? Лучшие философы Четырех Шемов умрут от зависти, если я смогу описать этот процесс доступными словами и образами...
Чья-то неловкая нога наткнулась на ведро, и грязная вода, довольно журча, разлилась по уже почти подсохшему и - что самое мерзкое! - почти чистому дощатому настилу террасы.
- Ну что за... Только ведь закончил! - я вскочил на ноги, задыхаясь от злости - хотя меня скорее разозлил прерванный сеанс самоанализа, чем опрокинутое ведро - и оказался лицом к лицу с новым персонажем трагикомедии "Бытие Джерона".
- Куда прёшь? Не видишь, что ли... - начал было я, но тут же стыдливо осёкся.
Он и в самом деле ничего не мог видеть. Этот темноволосый и утончённо красивый молодой человек был абсолютно слеп - большие глаза на породистом лице были словно затянуты белёсой дымкой. В первые мгновения я почувствовал себя неловко, но мысли быстро перетекли на тему, которую я полагал главной. Какую? О себе любимом, конечно! А что, если бы принц велел выколоть мне глаз? А ещё веселее - оба глаза? Что бы я вот тогда делал? Или велел бы мне что-нибудь отрезать... Да, недаром говорят, что чужое несчастье слаще, чем своя радость... Мучительно пытаясь подобрать слова для извинения, я разглядывал незнакомца. Нет, ростом он всё же повыше, чем я, и торс у него помассивнее... А вот такие локоны мне никогда не заиметь, поскольку мои немногочисленные кудряшки не поддаются никакой укладке и выбирают только исключительно им самим известное и приятное направление... В целом производит впечатление обеспеченного человека, принадлежащего к высшим слоям общества - одежда из дорогой ткани, хотя и нарочито простая, кожа на руках нежная, не осквернённая мозолями и ссадинами. Он выглядел бы совершенно здоровым и довольным жизнью, если бы не глаза... Да в уголках рта намечается скорбная складка - свидетельство того, что он страдает своим недугом достаточно долго, чтобы познать все неудобства, с этим связанные.