Кровь

Драган мрачно озирается. За пределами башни не видно знакомого пейзажа. Под глухие завывания ветра там вспыхивают и тут же гаснут кроваво-красные зарницы, в свете которых множатся и причудливо искривляются чудовищных размеров тени, словно чёрное месиво бурлит в необъятном котле, а его лижут языки адского пламени.

Решительно подойдя к стене, Драган заглядывает за её край, и сейчас же множество корявых, изломанных конечностей, похожих на цепкие корни, жадно тянется в его сторону. И по морю этих болезненно неестественных членов, непрестанно копошащихся, словно жирные черви, перекатываются, набухая и лопаясь, одутловатые почки человеческих голов. Их мертвенные лица бессмысленно пучат слепые глаза, механически двигая синюшными губами.

Но вампира, кажется, совсем не трогает и даже не удивляет картина мучительно переплетенных и тонущих в жгучей агонии тел. Драган напряженно всматривается в красно-чёрную даль, где огненная линия горизонта время от времени перекрывается вспышкой ослепительного серебра. И поймав взглядом эту единственную ясную точку, он легко касается тянущейся к нему черноты. Волна, яростно взметнувшись до самого неба, отбегает назад и бурно катится вдаль до пылающего горизонта.

Через пару секунд серебристая звезда ещё раз тревожно вспыхивает и тонет в тёмной гуще. Драган продолжает спокойно стоять у края, выжидательно всматриваясь в бурлящий ужасом пейзаж. Плотный стон ветра обнимает его чёрными порывами, багровый отсвет далеких зарниц ложится на бесстрастное лицо.

Над стеной внезапно и бесшумно вырастает бесплотная серая фигура, нависает гигантским сгустком полупрозрачного тумана над каменной кладкой. Эта фигура была бы похожа на человеческую, если бы не шесть безобразно вытянутых рук и полное отсутствие головы. Впрочем, три верхних конечности держат за волосы по одной призрачной голове. Под тонким дымчатым покровом громадного тела клубится неясный свет и время от времени пробивается наружу, прорезая торс чудовища зигзагообразными вспышками. По плечам монстра змейкой вьется серебристое чешуйчатое существо.

Три пары призрачных глаз с трех сторон вперяют свой взгляд в неподвижно стоящего Драгана. Свободные руки ласково поглаживают серебристого змея, скользящего по великанским плечам, и, зачерпывая из окружающих волн, подкидывают ему в пасть человеческие головы.

А головы исполина, попеременно скалясь и огрызаясь, перебивая друг друга, заговаривают с Драганом:

– O, mladi Nevar! – Sin Trepeta! – Vnuk kneza Jezerskega! Dolgo – sedem stoletij – sedemsto petinštirideset let – je minilo! (А, молодой Невар! – Сын Трепета! – Внук князя Озерского! Давно – семь столетий – 745 года – не виделись!)

– Zdravo, Oče! (Здравствуй, Отец!)

Головы с довольным видом улыбаются в ответ на это приветствие:

– Si prišel prositi – prositi – prositi me nekaj? (Пришел просить – просить – просить меня о чем-то?) – головы поочередно заглядывают в холодные глаза вампира и лукаво ухмыляются.

– Še premišljujem. (Я ещё думаю.)

– In tako je prav. – Vzami si časa. – Dobro premisli. Ne bi smel dati najpomembnejšega – najdragocenejšega – najljubšega v zameno za malenkost. (И правильно. – Не спеши. – Подумай хорошенько. Не стоит отдавать свое самое дорогое – самое ценное – любимое в обмен на пустяки.)

– Premišljujem, (Я думаю.) – невозмутимо повторяет свой ответ Драган, а головы продолжают крутиться вокруг него с хитрым плотоядным выражением.

– Ampak obišči – vsekakor – ne pozabi. (Но ты заглядывай – обязательно – не забывай.)

Чудовище театральным движением раскидывает руки:

– Inkakšno družbo boš imel! – Ni družba, a vizija! – Čudovita! – Do konca večnosti in dlje. (А какая компания у тебя будет! – Какая! Загляденье! – Чудо! – До конца вечности и дольше.)

Вампир отвечает на это молчанием и хладнокровным взглядом

– In Lilit te čaka! (И Лилит ждет тебя!) – ловким движением свободные руки гиганта снимают с плеч серебристого змея, и тот изящной лентой переливается по бугристым ладоням прямо перед глазами Драгана. На секунду их взгляды пересекаются: льдистые прозрачные глаза вампира тонут в притягательной синеве по-человечески красивых глаз серебристого существа.

– Bi rad preskusil? – Kaj, če je to resničen občutek? – Ali misliš, da je samo padla pod tvoj urok? – Tako kot vsaka ženska? (Не хочешь проверить? – А вдруг это настоящее чувство? – Или, думаешь, она просто попала под твои чары? – Как и всякая женщина?)

Сияющая бестия не отводит гипнотического взгляда. Драган не выдерживает и первым опускает глаза. Призрачные головы чудовища заразительно хохочут, а змей взбегает обратно на плечи своего хозяина и под его хохот подхватывает очередную голову, смачно разгрызая её острыми, как клинки, зубами.

Драган, по-видимому, восстановив самообладание, снова заговаривает ровным тоном:

– Prišel bom. Človek, ki me je prvič pripeljal k tebi, je že dolgo mrtev. Zato nisem prišel prej. (Я приду. Человек, который привёл меня к тебе в первый раз, давно уже мёртв. Поэтому я не приходил.)

– Da – da – da! (Да – да – да!) – подхватывают головы, – Tisti gospod, ki je prosil za kamen – za kamen modrosti – za kamen filozofov. (Тот господин, что просил камень – философский – философский камень.)

И тут одна из голов нарочито округляет глаза:

– Si pozabil besede? (Ты забыл слова?) – другая с плутовским выражением подсказывает: – «Gallia est omnis divisa in partes tres». (Латинский: «Вся Галлия делится на три части».)

Разгорается спор:

– Hej, prenehaj! Neumna šala! – Ničesar ni pozabil, le dojenčka noče pripeljati. – Ampak raje na to opomnim. – «Terra patrum in tenebris latens...» (Перестань! Глупая шутка! – Ничего он не забыл, просто не хочет приносить младенца. – Но лучше напомнить. – Латинский: «Земля отцов, сокрытая во тьме...»)

Драган решительно прерывает трехголового монстра:

– Ni treba. Sedaj vem, da obstaja še druga pot. (Не надо! Теперь я знаю, что есть другой проход.)

Головы снова приходят к согласию:

– Da, obstaja. – Ta prehod je odprl tvoj dedek – stari Nevar – stari knez. (Да, есть. – Этот проход открыл твой дед – старый Невар – старый князь.)

– Pogrešam ga. (Я скучаю по нему.)

– Lahko se pogovoriš z njim, (Можешь поговорить с ним.) – и великан как будто бы наугад зачерпывает из черноты.

На плечи Драгана насаживают мёртвую голову, и та начинает дико, судорожно вращаться. Тело вампира охватывает чудовищная дрожь. Судороги сотрясают его, искажая очертания фигуры, рвут и размазывают его образ по тёмному ветру. И в конце концов он обращается в князя Невара. В старого раненого князя, который под покровом ночи неверной походкой поднимается на смотровую площадку.

***

В торжественной тишине рядом с князем степенно шествует древний старик. Его богатое одеяние говорит о высоком положении. Князь почтительно пропускает старика вперед. Княжеская свита факелами освещает путь к подъёмнику. Лебёдка отодвинута, крышка люка откинута. В каменный колодец сходят только двое – князь и старик – свет их факелов тает в непроглядной глубине.

Князь и старик опускаются на тёмное земляное дно и в полной тишине разжигают костер. Старик сыплет в разгоревшееся пламя какие-то травы и порошки, и в поплывшем тумане начинает беззвучно шевелить губами, прикрыв свои воспаленные, слезящиеся глаза. И вот тишина начинает наполняться шорохами и вздохами. Старик кивает князю, и тот, расправив плечи, как будто бы возвращает себе силу и стать молодого воина. Набрав полную грудь воздуха, он выкрикивает в темноту: «Отьчє! Ѥсмь сътворилъ ѹговоръ – мои съıнъ ѥстъ ѹмрълъ!» (Отец! Я выполнил условие – мой сын мёртв!)