Страница 5 из 23
ЦК КПК попросил ЦК ВКП(б) направить в Китай группу «товарищей», которая помогла бы решить некоторые назревшие вопросы.
Речь шла, прежде всего, о взаимодействии при организации работы пропагандистского аппарата.
В Москве такая группа была сформирована. Группе понадобился переводчик. В качестве такого специалиста, исходя из оценки его политических и деловых качеств, был выбран обучавшийся в Москве китаец, член КПК и член ВКП(б) Чэнь Шаоюй, которому в Советском Союзе дали фамилию «Голубев».
Так Чэнь Шаоюй оказался вовлечен во взаимоотношения ВКП(б) и КПК.
Китайская сторона при этом нуждалась в деньгах для осуществления своей пропаганды. Группа Агитпропа ВКП(б) привезла в Китай 50 тыс. долларов на издание газеты.
В то же время при встрече с Чэнь Дусю, очевидно, выполняя задание Москвы, был поставлен вопрос о подготовке кадров вооруженных сил КПК. Предложен план создания рабоче-крестьянской Красной армии Китая и вооружения рабочих и крестьян.
Очевидно, что здесь и произошло, вероятно, первое, или одно из первых, заочных столкновений между взглядами Чэнь Дусю и Сталина.
В Москве руководство СССР, ВКП(б), Сталин пришли к выводу о том, что отныне в Китае КПК придется буквально воевать, вести внутреннюю войну, за власть с Гоминьданом. Следовательно, необходимы вооруженные силы.
Чэнь Дусю, со своей стороны, продолжал исходить из того, что все еще возможно некое сотрудничество, или совместные, или параллельные, но однонаправленные, действия в северном направлении, то есть фактически совместная борьба и КПК и Чан Кайши против общих противников – местных, провинциальных военных властителей, милитаристов. Во всяком случае, Чэнь Дусю отвергал превращение военной борьбы против Чан Кайши в главное направление политики КПК.
В этом, очевидно, находили свое выражение разные взгляды Сталина и Чэнь Дусю на ситуацию в Китае и на дальнейшие действия КПК.
Чэнь Шаоюй оказался в Ухане, где столкновение этих различных взглядов и происходило.
Чэнь Шаоюй работал в качестве переводчика на пятом съезде КПК, состоявшемся в Ухане в 1927 году. Здесь он впервые увидел, что происходило в руководстве КПК.
В частности, он увидел, что Чэнь Дусю придерживается того мнения, что на том этапе революции в Китае Компартия не должна претендовать на руководство пролетариатом, рабочими классом и крестьянством, но сотрудничать с буржуазией, исходя из того, что речь идет об этапе буржуазно-демократической революции.
Такова была точка зрения Чэнь Дусю.
Чэнь Шаоюй уже тогда приходил или пришел к мысли о том, что буржуазно-демократическая революция неизбежна и необходима, но КПК должна вести дело к социалистической революции.
Чэнь Шаоюй видел в буржуазии лишь временного союзника, которого можно использовать. Он считал, что Чэнь Дусю был не прав, предлагая уступать ведущую роль в революции национальной буржуазии страны.
В Китае в Ухане во время пятого съезда КПК Чэнь Шаоюй также стал свидетелем того, как Чэнь Дусю продолжил занимать пост генерального секретаря ЦК КПК. Очевидно, что Чэнь Шаоюй был с этим не согласен.
Тогда же Чэнь Шаоюй, вероятно, впервые узнал о поведении Мао Цзэдуна, который фактически не участвовал в работе пятого съезда, но обозначил свое присутствие на нем, побывав на протяжении короткого времени на одном из заседаний.
Чэнь Шаоюй также узнал о том, что Мао Цзэдун был членом ЦК после третьего съезда (1923 год), перестал им быть после четвертого съезда (январь 1925 года) и снова стал кандидатом в члены ЦК партии после пятого съезда (апрель – май 1925 года).
Итак, пятый съезд КПК оказался, в частности, первым съездом КПК, к которому, в разной степени, имели отношение и Чэнь Шаоюй и Мао Цзэдун. Мао Цзэдун в качестве делегата и будущего кандидата в члены ЦК. А Чэнь Шаоюй в качестве переводчика, члена группы, прибывшей из СССР, и номинального сотрудника пропагандистского аппарата ЦК КПК.
Последнее свидетельствовало о том, что в КПК уже тогда нашлись люди, в частности, Цюй Цюбо, которые оценили способности Чэнь Шаоюя в области пропагандистской и идейно-теоретической работы. Именно эта склонность оказалась одной из главных черт политической деятельности Чэнь Шаоюя.
Необходимо также обратить внимание на то, что это пребывание Чэнь Шаоюя в Китае было коротким. Оно составило всего несколько месяцев. Однако эта поездка дала Чэнь Шаоюю очень многое. Он как бы «прикоснулся» и к деятельности ЦК КПК в Китае и к деятельности ЦК ВКП(б) и Коминтерна в Китае, по отношению к Китаю, к КПК.
4. В СССР: 1927–1929 гг.
Чэнь Шаоюй возвратился в Москву в июле 1927 года.
Поскольку Чэнь Дусю отказался создавать курсы подготовки военных кадров из рабочих и крестьян, Коминтерн и ЦК ВКП(б) решили направить группу студентов КУТК в различные военные учебные заведения СССР для изучения военного дела. Было решено также отобрать лучших из студентов и направить в Институт красной профессуры для углубленной подготовки (С. 91.) В том числе Чжан Вэньтяня, Ван Цзясяна, Чэнь Шаоюя. (С. 93.)
Чэнь Шаоюй поддерживал линию Коминтерна. Был избран членом бюро партячейки КУТК. Чэнь Шаоюй отвечал в бюро за пропаганду и продолжал участвовать в руководстве борьбой против сторонников Чэнь Дусю и троцкистов в КУТК. (С. 94.) Противники Чэнь Шаоюя утверждали, что активных коммунистов и комсомольцев в КУТК было якобы всего «28 с половиной человек (28 с половиной большевиков)», и что они являются сторонниками Сталина и Чэнь Шаоюя. (С. 94.)
Между китайцами, учившимися в КУТК, тогда велись споры. Чэнь Шаоюй считал, что правильная линия – это линия Коминтерна, ЦК ВКП(б) и ЦК КПК, суть которой заключается в создании условий для спокойного изучения китайскими коммунистами и комсомольцами марксизма-ленинизма, опыта ВКП(б) и опыта китайской революции, чтобы по возвращении на родину лучше работать для партии, для революции. Ради этой цели необходимо раскритиковать троцкизм и чэньдусюизм, враждебные марксизму-ленинизму, ВКП(б), Советскому Союзу, Коминтерну и КПК. (С. 95.)
Очевидно, что все то, что Чэнь Шаоюю пришлось наблюдать и в чем ему, так или иначе, пришлось участвовать в 1926–27 гг., совпало с его представлениями об интересах Китая, китайцев в том смысле, что Чэнь Шаоюй пришел к мысли о том, что СССР, ВКП(б), Коминтерн действительно оказывали помощь КПК, поддерживали ее. При этом никакой опасности стать их марионеткой для КПК не возникало. Более того, никто не был способен навязывать свое мнение по кардинальным проблемам, по существенным вопросам, китайцам.
Здесь важным, с точки зрения Чэнь Шаоюя, в то время, оказались два вопроса. Во-первых, вопрос о подготовке военных кадров, кадров военачальников в СССР для КПК. Во-вторых, вопрос о теоретической, идейной подготовке кадров партийных работников в СССР для КПК.
И то, и другое представлялось Чэнь Шаоюю правильным и полезным для КПК, для Китая, для революции в Китае.
Поэтому Чэнь Шаоюй по возвращении из Китая твердо выступал за линию и политику ВКП(б), Коминтерна в отношении КПК. Ему особенно претил отказ Чэнь Дусю от помощи со стороны СССР в деле создания Красной армии в Китае. Это объяснялось теоретическими расхождениями между Чэнь Шаоюем и Чэнь Дусю по вопросу о характере революции в Китае.
Да, Чэнь Дусю был лидером КПК, а Чэнь Шаоюй всего лишь молодым членом партии, обучавшимся в Москве. Но здесь важно обращать внимание на суть политических воззрений и того и другого, а не на их положение в партии.
Чэнь Шаоюй оказался тогда в руководстве партийной работой в КУТК. Здесь вокруг него, прежде всего как талантливого мыслителя и теоретика-писателя, но и активного партийного работника, собрались единомышленники.
Впоследствии в КПК сторонники Мао Цзэдуна осуждали группу единомышленников Чэнь Шаоюя, презрительно называя их «двадцатью с половиной большевиками (один из них был человеком небольшого роста)», а также обвиняя их в том, что они являлись приверженцами Сталина.