Десять жизней Ван Мина

Юрий Галенович

«Десять жизней» Ван Мина

Вместо пролога

Юрий Михайлович Галенович не просто автор этой книги, он великолепный знаток китайского языка, а также истории, культуры, менталитета, политики, психологии, традиции и этнографии Китая и китайцев.

Тема «Ван Мин» в самом Китае до сих пор считается «архичувствительной», то есть, «не безопасной» для всякого, решившего писать о ней правдиво и достоверно. За пределом Китая и некитайцам это действительно трудно себе представить, но такова реальность.

Вместе с тем, XXI век шагает и по Китаю. Неудержим интерес новых поколений жителей Поднебесной к данной теме. Нынешней высшей власти страны приходится считаться с умонастроением масс и лавировать между маоистской фальшивой схемой и стремлением людей к истине. Как компромисс, власть порой допускает заметные проблески правды – если только они не направлены прямо против Мао Цзэдуна, ушедшего в иной мир более четырех десятилетий назад. Причем там почти всем известно, что по его вине погибло не менее 140 млн китайцев только за три года (1959–1962) его правления страной.

Не удивительно поэтому, какое весомое место в книге занимают взаимоотношения Ван Мина с Мао Цзэдуном. Убежденный коммунист Ван Мин всю жизнь боролся против всех врагов своих убеждений и, – пусть это не покажется странным, – прежде всего против Мао Цзэдуна. На эту борьбу он отдал все, включая свою жизнь.

В данной монографии, с рукописью которой меня знакомил сам автор, несомненно, максимально правдиво отражены сложнейшие перипетии в биографии ее героя во всей (на сегодня) русскоязычной литературе. Остается лишь пожелать, чтобы на Родине Ван Мина, на китайском языке, в обозримом будущем появилась не менее правдивая книга о его жизни.

Ван Даньчжи от всей души.

17.10.2018 Москва

Предисловие

В конце 1988 года, впервые после разрыва в 1960‑х гг. связей между КПСС и КПК, в Москве побывала делегация из Пекина во главе с директором Института реформы экономической структуры Чэнь Ицзы. В составе делегации находился и спичрайтер тогда генерального секретаря ЦК КПК Чжао Цзыяна. Практически это была первая делегация членов КПК, посетившая СССР после 24‑летнего перерыва межпартийных связей. Делегация была принята и побывала в здании ЦК КПСС, где имела сначала встречу в одном из отделов ЦК партии, а затем и беседу с помощником генерального секретаря ЦК КПСС Г. Х. Шахназаровым.

Делегация, очевидно, удивила его с самого начала, поставив на стол звукозаписывающее устройство и попросив разрешения записать беседу. Пришлось согласиться. В ходе обмена мнениями делегация поставила вопрос о том, как действовать коммунистическим партиям обеих стран тогда, когда в парламентах обоих государств возникнет многопартийность, какую работу и как вести коммунистическим фракциям в таком парламенте. Вопрос был поставлен и повис в воздухе, но он дал понять настроения генерального секретаря ЦК КПК Чжао Цзыяна. Внимательное отношение к этому, появление возможности находить взаимопонимание между партиями, могло бы помочь при подготовке к встрече с Чжао Цзыяном в 1989 году во время визита М. С. Горбачева в Пекин. К сожалению, генеральный секретарь ЦК КПСС к содержательной беседе с генеральным секретарем ЦК КПК Чжао Цзыяном в то время был не готов; отказался он и от предложенного ему Чжао Цзыяном диалога с китайскими студентами в Пекине в мае 1989 года.

В Москве делегация Чэнь Ицзы попросила организовать посещение могилы Ван Мина на Новодевичьем кладбище. Это было сделано. Делегация отдала дань памяти Ван Мина, захоронение которого и могила Н. С. Хрущева находятся недалеко одно от другой.

Сама просьба о посещении места успокоения Ван Мина, визит делегации на Новодевичье кладбище, все это имело большое значение. Это показывало, что после многих лет намеренного забвения, осуждения деятельности Ван Мина, в руководстве КПК в конце 1980‑х гг. считали возможным и необходимым показать руководителям КПСС, что отношение к Ван Мину становится иным, чем при правлении Мао Цзэдуна. Очевидно, что это должно было свидетельствовать и о пересмотре в КПК роли Ван Мина в истории партии.

Ван Мин – это единственный руководитель КПК, который похоронен в Москве.

Попутно не забудем о том, что в Москве продолжают находиться останки Линь Бяо. Может быть, придет время, когда их передадут для захоронения в Китай.

Линь Бяо погиб при крушении его самолета в Монголии. Он, как и Ван Мин, был вынужден спасаться от преследований Мао Цзэдуна. Когда Линь Бяо улетел из КНР и, вероятно, направлялся в СССР, возникала, вполне естественно, перспектива его встречи с Ван Мином.

Ван Мин и Линь Бяо входили в руководство КПК, находились на самом верху. Ван Мин в свое время фактически исполнял обязанности генерального секретаря ЦК КПК, по сути дела, был «первым лицом» в партии или «одним из двух первых лиц», так как к положению «вождя» стремился Мао Цзэдун. Линь Бяо в конце 1960‑х – начале 1970‑х гг. был единственным заместителем председателя ЦК КПК, считался преемником Мао Цзэдуна и формально был «вторым лицом» в партии.

Жизнь Ван Мина и Линь Бяо окончилась вне пределов Китая. В чем‑то их судьбы схожи.

Представляется естественным обращение снова к истории и того и другого.

В данном случае сосредоточимся на Ван Мине и его взаимоотношениях с Мао Цзэдуном, исходя, прежде всего, из того, что Ван Мин был человеком твердых убеждений, которые он непреклонно отстаивал в борьбе против взглядов и политики Мао Цзэдуна.

Начиная учебу на китайском отделении Московского института востоковедения в 1949 году, через некоторое время, на втором курсе, я взял в находившейся в институте Синологической библиотеке почитать работу на китайском языке, автором которой был Ван Мин. Затем даже само это имя на многие годы исчезло для большинства людей в нашей стране, в том числе и для меня, хотя я и занимался изучением Китая. Почти два последних десятилетия свой жизни Ван Мин провел в нашей стране. Он жил в нашей стране с 1956 года, умер в 1974 году. Он даже выступал со своими работами. И все же, он как бы и не существовал. Правда, его похоронили на Новодевичьем кладбище. Все это говорило о сложной судьбе этого человека, и о том, что его фигура много значила и в Китае, и в нашей стране.

Прежде всего, сообщим нашим читателям трактовку биографии Ван Мина в современной КНР.

Ван Мин. (1904–1974). Имя, полученное при рождении: Чэнь Шаоюй. Уроженец городка Цзиньчжай в провинции Аньхой. В 1925 году вступил в КПК. Затем был направлен на учебу в московский Университет имени Сунь Ятсена. После возвращения в Китай в 1926 году был назначен секретарем отдела пропаганды ЦК КПК, редактором журнала «Сян дао (Вожатый)». После поражения великой революции снова отправился в Советский Союз, где работал в упомянутом Университете имени Сунь Ятсена. После шестого съезда КПК в Москве стал секретарем партийной ячейки в этом университете, где организовал фракционную группку «двадцати восьми с половиной (большевиков)». В 1929 году возвратился в Шанхай, где вел подпольную партийную работу. В 1930 году написал брошюру под названием «Лян тяо лу сянь – Две линии», в которой выступил против ЦК партии, сформированного после третьего пленума ЦК КПК шестого созыва, выдвинув тем самым политическую программу «лево» уклонистского толка в новых условиях. В конце того же года стал секретарем партийного комитета КПК провинции Цзянсу. 7 января 1931 года на четвертом пленуме ЦК КПК шестого созыва, в силу не нормальной поддержки представителя Коминтерна, стал членом ЦК партии, членом Политбюро ЦК; вскоре, 27 января, на заседании Политбюро ЦК КПК стал также членом Постоянного Комитета Политбюро, возглавил повседневную работу ЦК. «Лево» уклонистский авантюризм, с ним в качестве представителя этого авантюризма, начал захватывать руководящее положение в ЦК партии, и это господство продолжалось четыре года, что нанесло партии и делу революции серьезный урон. В том же (1931) году после ареста генерального секретаря ЦК КПК Сян Чжунфа, был назначен исполняющим обязанности генерального секретаря. В октябре отправился из Шанхая в Москву, где стал руководителем делегации КПК при Коминтерне. В январе 1934 года на пятом пленуме ЦК КПК шестого созыва в продолжение (существовавшего положения) был избран членом Постоянного Комитета Политбюро ЦК. В 1935 году присутствовал на седьмом конгрессе Коминтерна, где был избран членом исполкома Коминтерна и кандидатом в члены его секретариата. В этот период составил проекты нескольких документов для ЦК КПК, имеющих отношение к созданию и развертыванию единого фронта нации в борьбе против агрессии японского империализма; например, декларацию. 17 января 1933 года, «Декларацию 1 августа» 1935 года, что сыграло активную роль. В ноябре 1937 года возвратился в Яньань, продолжил занимать посты члена Постоянного Комитета ЦК КПК, секретаря секретариата ЦК КПК; в декабре на заседании Политбюро ЦК КПК выступил с ошибочной правоуклонистской платформой по вопросу о Войне за оказание отпора Японии в масштабах всей страны; затем стал секретарем Чанцзянского бюро (бюро по району реки Янцзы) ЦК КПК. В 1938 году подвергся критике на шестом пленуме ЦК КПК шестого созыва. Затем занимал посты заведующего отделом единого фронта ЦК, председателя комитета женского движения. В 1945 году на седьмом съезде КПК был избран членом ЦК партии. В период Войны за освобождение всей страны занимал пост председателя комитета по законодательству ЦК КПК. После образования КНР был членом комитета по законодательству Центрального Народного Правительства, заместителем председателя политико-юридического комитета, в январе 1956 года выехал в СССР. В сентябре того же года на восьмом съезде КПК был по‑прежнему избран членом ЦК партии. Однако он так все время и оставался в СССР, написал целый ряд статей, открыто выступая против КПК и КНР. В марте 1974 года в результате болезни умер в Москве.