Страница 13 из 15
Развёрнутый букет, уверенно пытаясь заявить о своей значимости, быстро наполнял комнату ароматом. Неожиданно нахлынули воспоминания. Я люблю все цветы, включая скромные лесные, но перед розами преклоняюсь. Это сильнее меня. Оказавшись в доме Вейховичей в качестве прислуги, часто засматривалась на них в окно и в саду, проходя мимо. Заметивший это Милослав постоянно издевался надо мной, объясняя, что я могу только глазеть на эти цветы. Потому что трогать руками мне их не придётся никогда, ведь грязной крестьянке их никто не подарит. Но в первом своём утверждении он был неправ уже тогда. Однажды я подобрала обрезки розовых стеблей, которые выбросил садовник, и захватила их с собой. Суровая лесная земля приняла маленькие черенки и бережно вырастила их. В моём саду цветут розы, но они другие, не такие, которые предстали передо мной сейчас.
– Да ты влюбилась в него, – изумлённый голос соседки вырвал меня из воспоминаний.
Прищурившись, посмотрела на неё, и с силой выдавила:
– Похоже на то…
Даже ледяная вода из кувшина, щедро выплеснутая на лицо, не принесла мне ожидаемого облегчения.
– Чтобы влюбиться нужно время. Ты никогда не говорила мне, что знакома с Анжичем, – обиженно пробормотала Северина.
– Я была знакома с ним так же, как и ты. Просто вчера он пришёл на ужин к пану директору.
– И что? – девушка оживилась и подсела ко мне вплотную.
– Знакомство произошло по его инициативе, – ответила я, намеренно забывая о подробностях.
– Вот это, да! – восхищение Северины достигло апогея. – А почему ты такая кислая?
– Хотела бы я знать…
– Я тебя не понимаю. Обратить на себя внимание такого парня – аристократа, мага и умопомрачительного красавца. А потом сидеть и гнить…
– Ты, знаешь, что такое иллюзии, Северина?! – крикнула я.
Девушка открыла рот, осмысливая услышанное.
– Они опаснее кинжала и смертельнее яда. От всего этого можно спастись. Будь ловкой, сильной, носи с собой надёжное противоядие – и выживешь! А открывать душу не смей! Рана будет незаживающей, и ничто тебе не поможет!
Северина помолчала, нахмурив брови, а потом сказала:
– Ты слишком пессимистична. Я верю, что в жизни есть место сказкам.
– Да, – согласилась я. Только жизнь гораздо длиннее, чем любая из сказок.
Вечером мы уже были в доме пана Руевича. Закончив с уборкой, перешли к готовке.
– Дайте мне почётную грамоту, – ворчала Северина. – Я худший кулинар в королевстве.
– Не наговаривай на себя, – сказала я. – Ты делаешь успехи.
Но она мне не поверила.
– Что ты несёшь? Я бездарность везде и во всём. Даже картошку сварить правильно не могу.
– А ты не вари «правильно», – отмахнулась я. – Вари вкусно, как для себя. Завтрак и обед для пана в чулан вынесла?
– Угу.
Я старалась загрузиться работой до отказа, чтобы только не вспоминать Анджича и его слова: «Сердечко моё». Но мои мысли не слушались меня, и образ юноши упрямо стоял перед глазами.
– Пан директор! – вскрикнула Северина. – А мы вас тут ждём-ждём. Что-то вы припозднились сегодня.
Она бросилась навстречу Руевичу, слегка опешившему от такого приёма. У меня сложилось впечатление, что девушка сейчас кинется ему на шею. Директор остановил её коротким кивком и произнёс, обращаясь к нам обеим:
– Надеюсь, вы составите мне сегодня компанию?
– Большое спасибо, мы с удовольствием, – Северина ответила за нас двоих, как это часто бывало, бросила чугунную сковороду на стеллаж и, открыв рот, стала наблюдать, как он падает.
С невиданной мной ранее скоростью Руевич оказался рядом и практически одним пальцем водрузил тяжёлое сооружение на место, а затем, будто ничего не произошло, ушёл во двор умываться, проигнорировав кухонный рукомойник с тёплой водой.
Мы уже сидели за столом, ожидая его, когда Северина прошептала мне:
– Надо же, у травника такая реакция и сила.
– Разуй глаза, он маг, – нетерпеливо бросила я, раздражённо глядя в круглые от изумления глаза Северины.
– Опять ты, сказочница. Да к нам магов не ставят, у прошлого директора тоже было немножко сил, но это ещё не значит, что он маг, – громко прошептала она.
– Я сказочница? – не менее громко прошипела я. – Это ты раззява.
Пан директор вовремя подошёл к столу, и мы не успели подраться. Ужинал Руевич без своего балохона и без шапки с наушниками. Многолетняя боевая практика приучила меня видеть истинное телосложение мужчин, не обращая внимания на одежду. Их силу и способности я оценивала звериным чутьём. Вацлав был строен и весь состоял из мышц. Теперь было заметно, как они перекатывались под его белой рубашкой. На нём по-прежнему висели круглые очки, искажающие черты лица. А вот густые русые волосы волнами падали на лоб, скулы и струились, почти достигая плеч. Сейчас я как никогда понимала, что в качестве противника Руевич мне не по зубам. Даже моей сверхсилы, по сравнению с простыми смертными, не хватит, чтобы одолеть его.
– Вы так рассматриваете меня, Анешка, я вам нравлюсь? – ровным тоном спросил пан директор, принимая от своей студентки чашку чая.
Северина мгновенно побагровела и стала похожа на свёклу. Я бросила на неё быстрый взгляд и слегка усмехнулась, принимая нарочито расслабленную позу. После этих слов бедняжка несколько минут не могла прийти в себя, давясь хлебом.
А Вацлав Руевич между тем в упор посмотрел на меня. Я не отвела взгляда, продолжая улыбаться.
«Это вызов. Я знаю, что вы сильнее, но мне плевать», – думала я.
– Может быть, я нравлюсь вам, пани Драга?
Северина звякнула чашкой, едва не разбив её. А я нагло протянула:
– Не стану скрывать, пан Руевич, нравитесь.
– Мне, как любому мужчине, хотелось бы узнать подробности, – сказал он, отвлёкшись, чтобы намазать хлеб маслом, а потом снова уставившись на меня.
– Извольте, – я выдержала взгляд. – Во-первых: вы не тот, за кого себя выдаёте. Тайна подогревает интерес.
Вацлав размешивал мёд в чае, как ни в чём не бывало.
– Во-вторых: вы сильны и не только физически. Как показывает моя жизненная практика, размер мышц – ничто. Вы – боец, который одерживал победу много раз и при этом никогда не терял головы. А ещё я завидую вашему хладнокровию и умению владеть собой.
– Вам в этом тоже не откажешь, – Руевич скривил губы в ухмылке.
– О нет, бывало много случаев, когда я не могла совладать с эмоциями. И одному из них вы стали свидетелем.
Северина почти в шоке слушала нашу беседу.
– Во многом вы правы, – сказал пан директор. – Но думаю, вы скоро поймёте, что эмоциями и чувствами управлять невозможно. Лучший способ совладать с собой – освободить их. А что касается моего хладнокровия, то оно проявляется лишь внешне. Увы, страсти бушуют во мне так же, как и в вас.
Я опустила голову и вздохнула.
– Благодарю вас за превосходный ужин, студентки, – Руевич вышел из-за стола с лёгким поклоном.
Как всегда в чувство меня привёл голос Северины.
– А о чём это вы сейчас говорили? – спросила она.
– Совершенно пустой разговор, – ответила я. – Пересказали друг другу то, что итак очевидно.
На следующий день в нашу комнату принесли огромную коробку дорогих шоколадных конфет. Я сама получила её, обратив внимание на надпись: «От Анджича Вуича». Северины не было, поэтому мне не пришлось изображать гордость и неприступность. Быстро распечатала упаковку в поисках письма, но оно отсутствовало, в груди что-то заныло от разочарования. Кого я пытаюсь обмануть, напуская на себя безразличный вид, Северину что ли? По большому счёту ей всё равно. Юный маг ограничивался только подарками, сам же не появлялся на территории школы. Хотя раньше бывал здесь каждый день.
«За взгляд любви и нежные слова отдам полкоролевства», – вспомнила я слова из песни. Вскоре в комнате появилась моя шумная соседка. Увидев на кровати распечатанную коробку, она тут же присела рядом и медленно протянула пальчики к кондитерскому изделию, опасаясь получить по рукам. Но я никак на это не отреагировала. Поэтому вскоре услышала восхищённое мычание.