Страница 50 из 58
— Прости, Эллотмериль, прости. Я… — Эленья встала и тут же оказалась в её объятиях.
— Я скучала, Эленья, — отбросив шутки, прошептала эльфийка, цепким взглядом целителя разглядывая бледную и осунувшуюся девушку. — Ужасно! Ты выглядишь ужасно! — воскликнула она, усаживая Эленью назад на скамью.
Та нервно засмеялась и хмыкнула:
— Спасибо. Но я могу…
— …порадовать меня как целителя… — непререкаемым тоном перебила её Эллотмериль. — И выпить отвар, который я тебе принесу. Надеюсь, за эти месяцы ты не забыла, где самые лучшие целители?
— В Имладрисе… — послушно согласилась Эленья, втайне радуясь нарочито-беззаботной болтовне подруги. Меньше всего ей сейчас хотелось серьёзных разговоров, расспросов или сочувственных взглядов.
Эллет ушла, а Эленья снова опустила голову на скрещенные на столе руки, вслушиваясь в журчание воды. И сама не поняла, как провалилась в тяжёлый сон.
Разбудил её тихий шорох неподалёку, и она резко вскинулась, едва не опрокинув стоящий под рукой бокал. Беседку заливало ярким светом переползшее к закату солнце, знакомый розоватый отвар Эллотмериль переливался золотистыми искрами в резном стекле, а плечи и спину Эленьи согревал накинутый поверх собственного ещё один плащ. Лорд Глорфиндэль со вторым бокалом в руках сидел напротив, вытянув ноги и откинувшись на спинку скамьи.
— Твоя комната давно готова, Эленья. И я слышал, что отдыхать удобнее в кровати, — без тени улыбки произнёс он, наблюдая за девушкой.
Эленья закусила губу, стараясь не кривиться от боли в онемевших руках, и попыталась перевести дыхание, борясь с головокружением. Лорд встал.
— Почему?.. почему мне так плохо?.. — Эленья закрыла лицо руками, не в силах выдержать его пристальный взгляд.
— Потому, что удар, под который ты подставилась, был слишком силён — вообще чудо, что ты осталась жива, Эленья! Потому, что не стоит вмешиваться в то, в чём не разбираешься. И потому, что ты влюблена, малышка, — уже мягче закончил он, протягивая ей руку, — а любовь никогда не несёт одни лишь радости.
Девушка поднялась на ноги, воспользовавшись предложенной помощью, и смягчившийся лорд раскрыл ей объятия. Она подалась вперёд, спрятав лицо на его плече, и глухо выговорила:
— Прости… не сердись на меня и прости, адар…
— Мы уже говорили с тобой когда-то об этом, Эленья. Ты помнишь? — Она кивнула в ответ и тяжело вздохнула. Лорд поправил на её плечах плащ и потянул к выходу: — Идём. Я распорядился принести нам ужин в дом. Тебе нужно нормально поесть и спокойно отдохнуть.
— А потом?.. — с горечью и тоской переспросила она, представляя бесконечную череду одиноких дней и ночей в просторной спальне с полупрозрачными занавесями на окнах и перемигивающимися в арочном проёме звёздами. — Что будет потом?
— А потом нужно разобраться в твоих возможностях, воспоминаниях и путешествиях, в том числе и за границы Лотлориэна. — Глорфиндэль вышел из беседки и направился к возвышающемуся в конце аллеи дому, ведя за собой притихшую Эленью. — И тебе необходимо усвоить некоторые правила…
Он приостановился, окинул девушку задумчивым взглядом и снова пошёл вперёд.
— Митрандир вряд ли объявится раньше осени. Элладан сейчас тоже не помощник… Владыка Эльронд и без того имеет достаточно сложностей, требующих его участия. Поэтому, думаю, я сам разъясню тебе кое-что из того, с чем можно столкнуться в Незримом. Но, — он чуть повысил голос, безошибочно различив встрепенувшийся в девушке интерес, и строго закончил: — до этого ты должна восстановить силы и ни в коем случае — ты слышишь меня?! — ни в коем случае не делать никаких самостоятельных попыток вмешиваться в то, чего не понимаешь!
— Хорошо, отец, — тихо ответила Эленья.
Лорд недоверчиво взглянул на неё, нахмурился и снова остановился, словно вспомнив о чём-то важном:
— Возьми, это тебе. — В протянутой ладони лорда-командующего ослепительно сверкнули радужные брызги шлифованных алмазов, переливчато заиграла на солнце паутинка невесомого звёздного шлейфа, между пальцев скользнула змейка тонкой цепочки, продетой в изящную подвеску.
— Но…
— Это не украшение, Эленья, — отмахнулся Глорфиндэль от любых её возражений. — Вернее, не совсем украшение. И ты со временем поймёшь это сама. Носи и никогда не снимай, — добавил он, застёгивая цепочку на её шее. Придирчиво взглянув на засиявшую поверх запылённой дорожной одежды звезду, он негромко добавил: — Никогда не снимай. Может быть, если бы эта вещь попала к тебе до поездки, всё сейчас было бы по-иному…
Эленья недоумённо взглянула на него и осторожно коснулась звезды. По груди растеклось ласковое щекотливое тепло, проникло под кожу холодных рук, пробежалось вверх и расцвело горячим цветком где-то у сердца. Она опустила голову и с удивлением вгляделась в разливающееся из-под руки сияние — словно удивительно-прекрасное изделие внезапно ожило на её груди и зажило собственной жизнью, подчиняя свой ритм биению её сердца…
*
Опустевшие и обезлюдевшие холмы северного королевства эдайн тоже встречали свою весну — очередное возвращение жизни и тепла в уставшие от снегов и морозов земли. Ночи ещё дышали холодными испарениями и туманами, утренние заморозки облизывали склоны, но всё же молодая трава упрямо пробивалась к свету и теплу, а болота вокруг Четвуда медленно но верно превращались в непролазные топи, оглашаемые лишь комариным звоном и лягушачьими концертами.
Элладан и Эльрохир свернули с тракта на север и углубились в дикие земли сразу за Последним мостом. Они торопились, стремясь избежать окончательного таяния болот и разлива рек. Здешние места были им прекрасно знакомы; ни в припасах, ни в ночлеге под крышами редких ферм нужды у них не было. И близнецы дали волю резвым коням, стремясь поскорее достичь затерянного у дороги старого дома, куда так рвался в последние недели Элладан. Эльрохир лишь искоса поглядывал на брата, но молчал — не препятствовал в его стремлении и не перечил, прекрасно ощущая и настроение, и мысли, и тревоги близнеца. Не часто доводилось видеть его таким. Чем меньше миль оставалось до цели, тем сильнее мрачнел, хмурился и уходил в себя Элладан, словно ведя незримый спор и разбирая неясные противоречия.
Высокая ограда одинокого дома с расколотым деревом напротив ворот предстала взорам эльдар уже к рассвету четвёртого дня пути — они спешили, а старая дорога благоволила братьям, не чиня препятствий и ровно стелясь под копыта скакунов. Поначалу сыновья Эльронда не обратили особого внимания ни на близкий волчий вой среди холмов, ни на спугнутую стаю ворон, ни на отсутствие малейших проблесков огня вдоль дороги. Лишь когда вместо покатой крыши двухэтажного дома из-за ограды выглянули покосившиеся балки и обнажённая труба очага, они в изумлении переглянулись.
Элладан первым слетел с коня и устремился к прикрытым воротам. Тяжёлая, разбухшая за зиму створка неохотно заскрипела, поддаваясь его рукам, и сдвинулась, увязая в раскисшей земле. Эльда издал сдавленный звук, исчезая в глубине пожарища. За зиму запах гари приутих, зеленеющая ива стыдливо прикрыла ветвями почерневший колодец и каменную скамью, кое-где сквозь покрывшую двор сажу пробивалась молодая трава. Но в руинах уже успели похозяйничать и вороньё, и волки, растащив останки мёртвых по пепелищу. И нельзя уже было с уверенностью сказать, кто именно нашёл свой конец за высокой оградой выжженного двора…
Выкатившееся из-за горизонта солнце в полной мере явило братьям картину разыгравшейся трагедии, расчертило чёрный двор ещё более густыми тенями. Заглянувший за ворота ветер стряхнул пригоршню золы с остатков лестницы, под поваленной балкой что-то ярко блеснуло. Эльрохир осторожно приблизился, выверяя каждый шаг и старательно обходя обезображенные останки, и вытащил из пожарища кинжал — работы наугрим, великолепно сбалансированный, острый, лёгкий и тонкий, с украшенной резьбой костяной рукояткой. В последний раз виденный братьями на оружейной стойке у входа в дом…