Страница 48 из 58
* мудрый целитель
** пей, девочка
*
— Это невозможно, сестра! — обычно мелодичный голос лорда Глорфиндэля прозвучал чуть более резко и громко, выведя Эленью из состояния полусна-полубеспамятства, в котором она пребывала — несколько последних часов, дней или же недель, она не смогла бы с уверенностью сказать. — Невозможно… — уже тише добавил лорд, приближаясь к постели Эленьи.
— Это так, брат. Я уверена, — бархатисто-низкий голос владычицы Галадриэль звучал успокаивающе, но с нотками лёгкой укоризны. — Абсолютно уверена. Я почувствовала и поняла это только сегодня ночью. Да и не только я… Почему тогда, ты думаешь, все наши усилия вернуть её к жизни пропадают зря? Талгарас — лучший целитель в наших землях, — и тебе ли не знать о его способностях? — но и он не в силах сейчас что-либо изменить. И ответ кроется только в одном…
Владычица резко оборвала фразу, не договорив, при одном только взгляде на тихо лежащую в постели девушку.
Эленья была бледна и слаба, дышала неглубоко и часто. И выглядела непривычно — обычно светлая кожа, казалось, еще сильнее побелела и истончилась, глаза ярко горели лихорадочным блеском то ли восторга, то ли радостного возбуждения, и казалось, что вся её хрупкая фигурка источает слабый серебристый свет.
Владычица приблизилась к молчаливо наблюдающей за присутствующими девушке и присела на край её койки.
— Дитя, зачем? Что ты делаешь? — прошептала она, вглядываясь в бесконечную глубину зелёных глаз, где, казалось, кружили серебристые метели ослепительно-ярких искр. — Остановись…
— Я не могу, — почти беззвучно выдохнула Эленья. Её голос безлико прошелестел, почти как осыпающиеся за окном золотые листья, и слабая улыбка скользнула по бескровным губам. — Это… это мне не подчиняется… и это выше моих сил. Я не властна уже…
— Я ведь просил тебя! — подлетевший справа лорд резко опустил ей руку на плечо и, хмурясь, всмотрелся в лицо, убеждаясь в правоте владычицы. Кому до конца открываются те силы, что хранят покой этих лесов? Кому подчиняются? И кому, как не мудрой Галадриэль, понять, что происходит с выстроенными ею же защитными рубежами… — Я предупреждал тебя не ввязываться в то, о чём не имеешь представления! Не играть с теми силами, что выше твоих знаний и понимания!
— Я не играла, отец, — тихо ответила Эленья на его отповедь. — Это вышло случайно… Но пусть… пусть лучше будет так. И пусть мои силы тоже помогут…
— О бессмысленной помощи тебя просили меньше всего! — воскликнул лорд.
Эленья устало прикрыла глаза, не желая видеть его пугающий кипящий гнев, и подняла руку, стирая снова появившуюся на лице кровь. Её губ коснулся ободок чаши, и она безропотно отпила поднесённый целителем отвар, на время заглушающий болезненную пульсацию в висках.
— И меньше всего мы здесь желаем видеть тебя в таком состоянии, — донеслось от входной двери, и вошёл Митрандир.
Ощутив, как в комнате словно сгустился воздух, Эленья приоткрыла глаза. Маг, лорд и владычица явно вели о чём-то беззвучный разговор, и девушка заподозрила неладное. Шевельнулась в постели, прилагая усилия, чтобы приподняться на подушках, но её опередил громкий оклик лорда:
— Элладан! — Глорфиндэль стремительно выпрямился и, едва на пороге мелькнула тень Эльрондиона, скомандовал: — Распорядись конюшим седлать Тиннара! — Едва заметно кивнул в ответ на вскинутую в вопросе бровь принца и отрывисто бросил: — Самое позднее, через час…
Сын Эльронда скрылся за дверью, а Эленья изумлённо выдохнула:
— Что?!
— Мы уезжаем, немедленно! Пока ещё не поздно, и пока есть возможность и время, — жёстко отрезал лорд.
— Я никуда не поеду! — запротестовала девушка, не веря услышанному. Но Глорфиндэль уже покинул комнату, и отрывистые распоряжения посыпались снаружи дома целителей, поднимая суету спешных приготовлений. Эленья недоверчиво повернулась к всё также сидящей рядом владычице: — Но… Прошу… прошу… это невозможно… позвольте мне остаться…
— Так будет лучше, дитя. Лучше для всех, — мягко ответила Галадриэль, ласково поглаживая ошеломлённую Эленью по щеке. И, не в силах противиться ни её взгляду, ни голосу, ни прикосновению, девушка умолкла, с ужасом осознавая бесполезность любой мольбы.
Лишь крупные слёзы, как яркие чистые адаманты, покатились из глаз, прокладывая блестящие дорожки по неестественно-бледному, осунувшемуся лицу…
*
Резвые неутомимые кони стремительно летели по каменистой долине, отмеряя мили полуразрушеной дороги подгорного народа, что терялась вдали за вырастающими из тумана отрогами и зубцами Хитаэглир. Только-только просыпающаяся от зимней спячки земля дышала сыростью, не успевая прогреваться за короткий ещё день, но кое-где на пригорках и древних курганах уже зеленела юная трава — ещё почти невидимая, колючая и блёклая, но всё же разбавляющая красками тоскливо-серый пейзаж долины Нандухирион. На горизонте всё выше поднимался укрытый вечно белой шапкой Карадрас. А вскоре на склонах гор замаячили и сверкающие серебристыми водопадами ступени Димрил.
Лорд Глорфиндэль торопился. Он едва дождался спешно собраных мастеров-галадрим, которые навели временный мост через Келебрант, и покинул Лотлориэн кратчайшей дорогой, выбрав перевал Карадрас.
Эленья ехала с ним, — и отнюдь не добровольно, — Тиннар рысил рядом, временами бросая на хозяйку укоризненные взгляды и терпеливо дожидаясь от неё хоть какого-то ответа. Эленья молчала. Замкнувшись в своих эмоциях, она боялась любого вопроса со стороны эльдар, боялась не удержаться от криков, слёз или опрометчивых слов — но они молчали. Даже Элладан. Временами бросая взгляды назад, сын владыки ехал рядом с лордом, ни словом, ни мыслью не выдавая своё настроение. Но Эленья и без того знала, чего эльда ищет и ждёт — Эльрохира не было с ними. Второй Эльрондион умчался на юг, к границам Лориэна, пообещав нагнать отряд лорда в пути.
Ночь перед самым перевалом, куда вывела гигантская лестница, отряд лорда провёл на небольшом пятачке перед узкой тропинкой, жмущейся к краю склона над бездной гулкого ущелья. Небольшое углубление в стене скал, которое едва ли можно было назвать пещерой, не могло дать приюта всем стражам и их лошадям, но всё же с ледяными порывами ветра немного справлялось.
Было холодно, пугающе холодно. И воспоминания о снежных вершинах не давали Эленье покоя. Она не пыталась уже ни храбриться, ни изображать гордое безразличие — слёзы хлынули из глаз непрерывным жгучим потоком, горяча замёрзшие щёки, сразу же, как лорд снял её с коня и усадил у разведённого воинами огня. Мягкое тепло скользнуло на плечи, и она закрыла лицо руками, утирая солёные дорожки мехом накинутого Элладаном плаща.
— Эленья… — негромко позвал эльда, выбрав момент, когда всхлипывания чуть утихли, — Эленья, позволь сказать тебе несколько слов.
— Не нужно мне ничего говорить, Элладан, — глухо отозвалась девушка, не открывая спрятанного в плаще лица. — Ты не сможешь открыть мне ничего нового. Уже не сможешь…
Он не отступился. Присел рядом, ковырнул в костре веткой, рассыпая искры и жар разломившегося полена.
— Ну что ж, зато ты заговорила, — негромко обронил он. — И к тому же явно избавилась от влияния тех сил, с которыми не смогла совладать…
Эленья промолчала, а Элладан усмехнулся:
— Ты ведь и сама понимаешь, что не нужно было…
Она не дала ему договорить:
— Не нужно? А что нужно? И кому?! Мне нужно было остаться там!
Эльда промолчал, а Эленья вскинула голову и резко заговорила, выбрасывая скопившиеся в сердце обвинения:
— Вы спасли меня тогда, помогли сейчас, вы заботитесь обо мне и предупреждаете малейшие желания. Но я не прошу!.. не прошу ни о чём… Я хотела всего лишь… — не договорив, девушка всхлипнула и уронила голову на скрещенные руки: — Зачем?! Зачем мне всё, если нет главного?
— Эленья, у тебя всё есть…
— У меня всё было, Элладан! Теперь… зачем мне теперь жизнь, в которой ничего нет?