Страница 8 из 55
Ещё не закончив фразу, я прочла одобрение и радость в глазах отца, а его тёплая улыбка стала мне наградой. Значит, я всё сделала правильно…
Только мне от этого не стало легче. Вихрь намёков, недосказанных слов, обрывков разговоров и вопросов, порождённых недопониманием и нехваткой знаний, закружил в сознании, лишая покоя, вызывая сомнения, тревоги и всё новые вопросы. Лишь сейчас я постигла глубочайшую мудрость отца и матери, способных быстро составить полную картину событий по разрозненным осколкам действительности и обрывкам отдельных фраз. Почему владыка Орофер отнёсся настолько холодно к лорду Келеборну? Что знают отец и мать о нём и его семье? Почему отец именно сейчас решил удовлетворить мою жажду приключений и с такой готовностью дал давно ожидаемое разрешение покинуть пределы наших земель? А ведь поездка была неблизкой… И чего он ждёт от меня? Ведь я почти ничего не знаю, не умею и, в отличие от матери, ничем не смогу помочь ему в его делах.
Кружение мыслей, сливаясь с музыкой, звучащей в зале, унесло меня далеко от реальности, и к действительности вернул лишь мягкий глубокий голос отца, чьи сильные руки удерживали меня за талию, уверенно ведя в танце.
— Элириэль, что с тобой?
Я подняла на него взгляд, медленно приходя в себя.
— Всё в порядке, отец.
— Девочка моя дорогая, ты забыла, что ты моя дочь? — улыбнулся он и добавил, отвечая на мой рассеянно-недоуменный взгляд: — Ты не умеешь скрывать от меня своё настроение. Что тебя беспокоит?
— Отец, это всё так сложно объяснить…
Он протянул руку и убрал мне за ухо прядь волос, заглядывая в глаза.
— Ты всё же попробуй.
— Лучше прочти сам, — покачала я головой, не находя слов, чтобы разом выразить все обуревавшие меня эмоции и сомнения. — Ты ведь умеешь…
— Нет, — строго оборвал он меня, — я не буду делать этого. Я хочу, чтобы твоё сердце само открывало лишь то, во что ты готова нас с матерью посвятить. И чтобы ты умела скрывать всё, принадлежащее одной тебе.
— Тогда научи меня, — отчаянно прошептала я, упираясь лбом в его плечо. — Научи, как разобраться без вашей мудрости, дара и силы во всём, что происходит вокруг. Зачем меня пригласил лорд Келеборн? Почему ты согласился взять меня с собой? Чем я могу тебе помочь? Почему владыка в этот раз был так холоден с посланником Лоринанда?
Лицо отца посуровело, пролёгшая между бровей озабоченная морщинка прочертила высокий гладкий лоб.
— Владыка Орофер не любит упоминаний о наугрим, а супруга лорда Келеборна давно, ещё до времён разорения Эрегиона, искала с ними союза. — Отец ненадолго замолчал, продолжая двигаться по залу, почти неосознанно повинуясь звукам музыки. — Скажи мне одно, девочка моя, угадал ли я порывы твоего сердца? Есть ли у тебя желание узнать больше, чем жизнь в границах наших земель? И по своей ли воле, или, как ты сегодня сказала, лишь в поисках моего одобрения, ты приняла приглашение владыки Амдира?
— Отец, не говори так, — я порывисто сжала его плечо, — прости меня за эти слова. Конечно, ты всё угадал верно, — его взгляд потеплел, а морщинка на лбу слегка разгладилась, — я очень хочу увидеть хоть долю того, что повидал за свою жизнь ты.
— Тогда я отвечу на ещё один из твоих вопросов, а остальное расскажу позже. — Он слегка улыбнулся, поймав мой вопрошающий взгляд. — Тебе не нужна сила и какие-то особые способности, дорогая. Ты ещё так юна. У тебя есть пытливый ум и желание познавать мир. А мудрость к тебе придёт в своё время, родившись из знаний и опыта. Лорд Келеборн многое знает о жизни и о том, что происходит по обе стороны склонов Хитаэглир. — Отец смолк и подарил мне многозначительный взгляд. — Но об этом потом. Тебя ждут. Трандуиль со своим отрядом только что вернулся. Пойдём, я провожу, — добавил он, направляясь к выходу из зала, легко и изящно скользя мимо движущихся в танце эльдар.
*
Он стоял, прислонившись плечом к деревянному столбику навеса, укрывающего резную каменную чашу со стекающими с гор водами. Неглубокий говорливый ручей мерно журчал, спадая каскадом с горного склона, наполняя чашу кристально-чистой водой и, искрясь серебром в лунном свете, вытекал в сад, продолжая свой путь к лесным низинам.
Бесшумно подойдя к мужчине со спины, я привстала на цыпочки и закрыла ладонями его глаза.
— Я тоже рад был бы увидеть тебя, Эль, — с лёгким смешком произнес он, отводя мои ладони от лица и оборачиваясь.
— Когда вы вернулись? — спросила я, пожимая его руки.
— Только что. Твой отец сказал, что ты хотела видеть меня.
— Да, Лаэрлинд, хотела. Днём. Я думала, что сегодня мы вместе съездим к верхним источникам.
— По всей видимости, сейчас уже не хочешь. И тебе предложили уже гораздо более увлекательную поездку.
Раздражённый тон, которым он произнес эту фразу, несколько удивил меня.
— Тебе, как я понимаю, тоже. — Ответ не был случаен. Я знала, что мой друг уже давно просил зачисления в пограничный отряд, а сегодняшняя его поездка с сыном владыки была, скорее всего, исполнением давних желаний. — Ты доволен сегодняшним днём?
— Вполне, — его глаза вызывающе блеснули.
— Лаэрлинд, — произнесла я примирительно, снова пожимая его руку, — ну прости, что не сказала тебе о своих планах заранее.
— Эль, — в его голосе послышалось сомнение, — я тоже не всё сказал тебе. Трандуиль согласился взять меня в свой отряд на постоянную службу, — тихо произнёс он, отводя в сторону взгляд.
— А я? — вырвались невольные слова.
Странное смешение грусти, сомнений и вины мелькнуло в устремлённом на меня взгляде.
— Мне больше нечему учить тебя, Эль, — так же тихо продолжал он, покачав головой. — Ты уже ни в чём не уступаешь мне. А в некоторых вещах, — он с лёгкой усмешкой кивнул на украшавший мои волосы самоцвет, — превосходишь. И не только меня, что уж тут скрывать.
Я удивлённо молчала. Его слова стали для меня полной неожиданностью. Мысль о том, что однажды наши пути разойдутся, никогда не приходила в голову. Его постоянное присутствие, опека, наставления, забота о моей жизни и безопасности были привычны и естественны, как ежедневный восход светил, размеренно отмеряющий проведённые рядом годы. Я не могла себе представить свою жизнь без него.
Лаэрлинд напряжённо перевел дыхание, старательно отводя глаза.
— Скажи, это лишь твое решение? Или ты о чём-то говорил с моими родителями? — все попытки встретиться с ним взглядом окончились провалом.
— Конечно, моё. — В его уставшем голосе явно звучало желание поскорее закончить этот разговор.
— Хорошо, Лаэрлинд, как скажешь, — эмоции до конца скрыть не удалось, и он поднял, наконец, голову, заслышав лёгкую дрожь в моём голосе. — У меня есть для тебя кое-что.
Я протянула ему свой подарок. Гранатовые капли на ладони казались почти чёрными, переливаясь в лунном свете, подобно застывающей горячей крови. Лаэрлинд, оторвав взгляд от украшения, с сомнением покачал головой и хрипло произнёс:
— Я не могу… Я не могу взять это, Эль.
— Почему? Считай это прощальным подарком.
Он отвернулся, собираясь уйти.
— Ты лишаешь меня своей дружбы? — с трудом произнесла я.
Резко обернувшись, он положил руки мне на плечи.
— Как ты можешь так говорить?
— Тогда в чём дело? Знаю, я часто беспричинно обижала тебя и бывала несправедлива. Я доставила тебе немало неприятностей, волнений и тревог. Ты вправе злиться на меня и винить во многом. Но…
— Эль, послушай, — его руки сильнее сжали мои плечи. — Не надо так говорить. Я не злюсь и не обижаюсь на тебя. Но я не возьму. Этот подарок слишком ценен для меня.
— Я сделала эту застёжку специально для тебя, Лаэрлинд. В память о том дне, два десятилетия назад, когда ты спас мне жизнь у Старой дороги. Если ты отказываешься, она не достанется никому, — вытянув руку над водой, я перевернула ладонь, и фибула, сверкнув серебром, соскользнула вниз.
Молниеносным движением Лаэрлинд перехватил её в воздухе. Подняв голову, я встретила его грустный взгляд и привычную полуулыбку.