Страница 6 из 26
Зашелестели одежды, заскрипели отодвигаемые кресла, зашуршали на дорожках шаги. Один за другим эльфы вставали, склоняли головы в согласии словам владыки и покидали двор, исчезая в бесконечных залах и переходах Дома Мирдайн. Лорд Исильйондо поклонился одним из первых. А следом за ним, чуть поколебавшись и поймав выжидающий взгляд владыки, склонился и светловолосый кузнец из синдар, когда-то, ещё в бытность учеником школы Гвайт-и-Мирдайн, неплохо ладивший с подгорным народом. И превосходно знакомый с каменным лабиринтом коридоров и дорог за гостеприимно распахнутыми дверями под горой Карадрас…
Комментарий к Глава 3
*юный умелец
иньйо - (квен.) внук, потомок.
йондо - (квен.) сын
Хадо́дронд - (синд.) Мория, Кхазад-Дум. Поселение гномов под горой Карадрас.
**на описываемый в тексте момент одно из гномьих колец уже было отдано королю Хадо́дронд, Дурину III
В тексте использованы те варианты текстов из “Неоконченных сказаний”, согласно которым Галадриэль и Келеборн участвовали в создании Эрегиона и были изгнаны из него в результате восстания Гвайт-и-Мирдайн, подпавших под влияние Аннатара-Саурона.
Примечания:
Единое кольцо создано было в 1600 году Второй Эпохи. Война Эрегиону - объявлена в 1693 году. Три эльфийских кольца были сокрыты до вторжения, хотя точная дата не упоминается.
========== Глава 4 ==========
Тусклые лучи заходящего солнца, отражённые множеством потайных зеркал подземного города наугрим, едва-едва разгоняли сумрачные тени, клубящиеся под арочными сводами каменных чертогов. Но веренице эльфов, пятый день идущих через владения друзей-наугрим, вполне хватало и этого бледного, размытого света, чтобы в должной мере оценить великолепие и роскошь парадных залов Хадо́дронд.
День угасал. Где-то там, далеко на поверхности, наступала ночь, рассыпая пригоршни ярких звёзд над зубцами Карадрас, но здесь один за другим зажигались фонари. Спрятанные в толще камня, под полупрозрачными плитами стен, развешанные над головой и обрамляющие сияющей каймой ровную дорогу — от чертога до чертога, через лестницы и переходы, по балюстрадам галерей, колоннам и мостам, — яркие огни вспыхивали по мере продвижения отряда эльдар и медленно гасли позади них, скрывая во тьме явленные на время чудеса. Казалось, что живой свет бежит перед отрядом, указывая путь, направляя, ободряя, ведя. И не единожды за время пути то один, то другой эльф из тех, кто вызвался идти с владыкой Келебримбором через подземный Карадрас, восхищённо таил дыхание и украдкой вздыхал, любуясь искусством, с каким наугрим заставляли светиться сам камень, отдавая собранный с поверхности солнечный свет.
Проводники-хозяева лишь посмеивались втихомолку в густые бороды, сменяли друг друга и вели гостей всё дальше, в глубь лабиринта высеченных в теле скал коридоров, по раскинувшимся над бездонными пропастями мостам, мимо водопадов, запертых массивных дверей и играющих всеми цветами радуги пещер.
Бесконечно-долгий переход под высокими сводами без чистой синевы небес начинал угнетать и эльдар, и их привыкших к просторам Эрегиона коней. Эльфы Келебримбора, каждый из которых уже не раз бывал в подгорном царстве наугрим, понимали, что выбранный гномами-проводниками путь петляет и ветвится далеко в стороне от основной дороги, связывающей Западные и Восточные Врата — вырастающие на пути отряда чертоги никто из эльдар никогда не видал. Цель хозяев — поразить воображение гостей — тоже стала быстро ясна. Но никто не роптал. Эльфы держали догадки при себе, выражали неподдельное восхищение искусством мастеров и неутомимо шли, оставляя за спиной мили подземной дороги и потрясающие результаты упорного труда хозяев. Не время выражать недовольство, выигранные день-два не избавят от тех тревог, что толкнули в неблизкий путь, и не исправят совершённых ошибок. И ничего уже не может быть хуже, чем потерять сейчас друзей — ближайших по духу, мастерству и знаниям, способных многое понять…
Из таких размышлений никто из вошедших в Западные Врата Кхазад-Дум эльдар — ни сам лорд Келебримбор, ни сопровождающий его отряд — не отверг приглашение короля Дурина осмотреть новые залы, полюбоваться Великой Лестницей и оценить великолепие каскадов водопадов, сбегающих в бездну к, наверное, самым корням Хитаэглир. «Ненадолго заглянуть…» — сказал при встрече король Дурин. Но даже на пятый день пути всё ещё не брезжил свет, всегда виднеющийся у Восточных Врат…
— А здесь мы остановимся, браннон Келебримбор, — низкий голос короля Дурина, шагавшего впереди отряда с владыкой Эрегиона, привлёк внимание разом всех эльдар.
— Твои владения бескрайни и безгранично прекрасны, мой друг, и мы готовы идти и дальше, любуясь трудами мастерства ваших гондхиррим*, — учтиво ответил Келебримбор, вызвав громкий хохот короля.
— Ты был терпелив, мэллон, но больше я не стану задерживать вас. Да и нечего больше показывать гостям. Пока что нечего, — многозначительно прибавил он, сделав едва уловимый знак провожатым.
И тут же, как по волшебству, как и во все минувшие с момента входа в подземное царство дни, вокруг отряда вырос лагерь — появившиеся откуда-то из боковых полутёмных проходов и из-за неприметных дверей хозяева быстро обеспечили гостям и стол, и свет, и ночлег.
— Не устаю восхищаться, мой друг! У тебя всё продумано просто великолепно, — не удержался от восклицания Келебримбор, вызвав новый раскат смеха короля наугрим.
— Для друзей, хир Келебримбор, только для друзей, — произнёс Дурин, взмахом руки приглашая гостей к позднему ужину. — Садитесь, мэллин, разделите наш хлеб. Завтра к утру вы будете уже у Восточных Врат.
— Благодарю за гостеприимство, мой друг, — вежливо поклонился владыка Эрегиона, первым принимая приглашение. И воздавая должное предусмотрительности наугрим — нет ни малейшего сомнения, что в случае нужды или опасности гостеприимно освещённые коридоры вмиг могут обернуться непроходимыми ловушками, а из-за каждой потайной двери врагам прилетит смерть…
— Всё для друзей… — пробормотал ещё раз довольный похвалами гостей король — новые залы, только-только законченные, нашли достойных ценителей, а произвести впечатление на соседей-эльдар… Что может быть лучше?..
Одобрительно глянув на своих перешептывающихся и втихомолку посмеивающихся мастеров, король Дурин присоединился к предложенной гостям трапезе. И долго той ночью ещё разносило подгорное эхо хвалебные речи, праздные разговоры, громкие голоса и смех по гулким лабиринтам подземных чертогов. А после, когда небольшой отряд снова тронулся в путь, до самых Восточных Врат эльфов провожало скрытое в камне сияние и едва уловимая мелодия, звучащая где-то в невыразимой дали — наверное, именно та, что слышали только искусные мастера, высекая и обустраивая неприступное жилище в теле скал…
_____________________________
* гондхиррим (синд.) — владыки камня.
*
Каменистая долина за Восточными вратами Кхазад Дум встретила эльдар неприветливым сырым туманом и мелким моросящим дождём. Лошади, поначалу рвущиеся наружу, под открытый простор небес, вскоре стали недовольно фыркать и мотать головами, безуспешно пытаясь избавиться от оседающих в гривах капель дождя. Серый камень, выступающие из тумана валуны, серая лента реки, теряющаяся в необозримой дали, и серое небо, низко нависшее над долиной — такой предстала гостям из-за гор долина Нандухирион. И никто из них даже не пытался разглядеть звёзды в бесконечной серой глубине Келед Зарам.
Отряд владыки Эрегиона ехал на юг, шаги лошадей вязли в сыром тумане, а эльфы, изредка переглядываясь, всё сильнее беспокоились предстоящим. Лорд Келебримбор мрачно молчал. И казалось, что даже воздух становится тяжелее и плотнее, с трудом проникая в стиснутую волнением и виной грудь…
Тряхнув головой, светловолосый синда глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Тёплое дыхание на мгновение сгустилось у его лица облачком пара и развеялось, сливаясь с тягучим туманом. Осторожное касание южного ветра принесло на несколько восхитительных мгновений сладостный запах далёкого леса — густой, глубинный, тёрпкий и пряный, давно оставшийся далеко в прошлом, но всё ещё желанный и памятный. Он отвлёк на время от тяжёлых раздумий и подарил давние воспоминания — колышущиеся над головой ветви, мягкая трава под ногами, серебристые от росы листья, мелькающие меж необъятных стволов огоньки и кружащиеся на полянах пары в лёгких струящихся одеждах… Песни леса, голоса птиц, мерцание углей… Жар горна, послушно меняющийся металл и счастье… Счастье созидания, распирающая грудь радость творца… Громкая ругань и спор — тот, последний, когда высокая светловолосая эллет резко развернулась и покинула совет, окинув перекрикивающих друг друга мастеров гневным уничижительным взглядом. Навсегда… И потом, как пустая попытка оправдаться — требуем изгнать…