Страница 2 из 26
— Так когда?.. — неугомонный сорванец ухватил руку отца, снизу вверх пытаясь разглядеть выражение его лица.
— Завтра… — мастер шевельнул пальцем, привлекая внимание и останавливая готового сорваться с места малыша, — завтра мы пойдём с тобой к разливу гулять. А через четыре дня, когда Итиль войдёт в полную силу, — он наклонился к замершему от предвкушения ребёнку и тоже перешёл на шёпот, — я буду ждать тебя в полночь на холме. Не забудь одеяло, огниво и свой кинжал.
Взвизгнув от восторга, Ферарод запрыгал на месте, вызвав очередную улыбку отца.
— Ну всё, йондо, всё, беги домой, пока мать не бросилась тебя искать. Мы с Сарнионом сейчас здесь всё приберём, и я приду.
— Хорошо, адар! А можно я скажу нанэт то, что ты пообещал? — прокричал малыш, собираясь стремглав бежать к дому.
— Скажи, — согласно кивнул Тинкондиль. И темноволосый вихрь скрылся за поворотом аллеи, радостно крича.
Мастер повернулся к ученику, враз посерьёзнев:
— Ты слышал, Сарнион. И я не буду дважды ничего повторять. Если ты ещё не передумал осваивать мастерство кузнеца, то встретимся на холме через четыре дня.
— Огниво, одеяло и кинжал? — попытался отшутиться юноша.
Но мастер шуток не поддержал:
— Одеяло, резец, перо, чернила и свитки — вряд ли ты с первого раза запомнишь всё от начала до конца, потому будешь смотреть и писать.
— Хорошо, тано.
Тинкондиль кивнул ему на прощание и вышел из кузни. Ветер тут же забрался под одежду, мазнул влагой по лицу, запутался в волосах. Сырой ветер поздней осени.
Взглянув в небо, синда с грустью усмехнулся — из-за облаков спускалась очередная стая белоснежных птиц, одна из тех, что прилетали в Лебединые топи зимовать.
Скоро зима…
Комментарий к Глава 1
тано — (квен.) учитель
хэру — (квен.) лорд
браннон — (синд.) лорд
ион — (синд.) сын
атар — (квен.) отец; адар — (синд.) отец
йондо — (квен.) сын
нанэт — (синд.) мать; нана — мама
Имена:
Тинкондиль — (квен.) тот, кто предан металлу
Сарнион — (синд.) дословно «сын камня»
Хэльваривен — (квен.) дева в голубом венке
Исильйондо — (квен.) дословно «сын Луны»
Ферарод — (синд.) приблизительно «благородный бук»
География:
Эннорат — (синд.) Средиземье
Ост-ин-Эдиль — столица Эрегиона, располагалась неподалёку от врат Мории, на слиянии рек Сираннон и Гландуин. Главный город Дома Мирдайн, кузнецов нолдор.
Гвайт-и-Мирдайн — (синд.) народ кузнецов и ювелиров, название эльфов-ремесленников, поселившихся в Эрегионе в середине 2 эпохи.
Там Мирдайн — (синд.) залы кузнецов и ювелиров.
Нин-ин-Эйльф — Лебединые топи, болотистая местность в нижнем течении реки Гландуин до её слияния с Гватло.
========== Глава 2 ==========
Дзынь! Дзынь-дзынь! Дзынннь!.. громко звенела сталь в тишине осенней ночи. Гибкая подвижная фигура на пригорке словно танцевала в серебристо-призрачном свете Итиль, окружённая сверкающими росчерками клинка. Выпад, взмах, разворот… Противник, тоже высокий и гибкий, но чуть поуже в плечах, отступал, не находя ни единой прорехи в обрушивающемся шквале ударов и не имея ни единого шанса выйти из глухой обороны. Взмах, уворот… дзынннь!.. Внезапно заскрежетав и громко звякнув, его клинок сломался, разлетевшись неровными осколками. И бой тут же стих, оставив лишь тяжело дышащих противников, разглядывающих друг друга.
— Следующий! — победитель опустил меч и едва уловимым движением подхватил с земли новый клинок, протягивая его противнику.
— Тано Тинкондиль! Достаточно! Я уже всё осознал! — взмолился тот, глядя на оружие.
— Я сказал, Сарнион!
И юноша глубоко вздохнул, пытаясь перевести сбившееся дыхание, и снова встал в исходную позицию напротив кузнеца — холодного, неумолимого, как и сверкающий металл, ставший словно продолжением его руки.
— Давай, Сарнион! Давай! — раздался детский звонкий голос от реки, и юноша, бросив быстрый взгляд вниз, невольно усмехнулся: повторяя его движения, у берега разлива стоял сын Тинкондиля, держа наизготовку свой кинжал и нетерпеливо притоптывая.
— Не отвлекайся, Сарнион, противник напротив тебя, а не у воды, — оглядывания юноши не ускользнули от внимания наставника — кузнец плашмя шлёпнул ученика по плечу клинком, заставляя сосредоточиться. — Давай, смелее, — подбодрил, давая возможность атаковать первым, и с насмешливым вызовом выгнул бровь.
Снова зазвенела сталь, закружился вихрь серебристых росчерков. Но, как и раньше, яростный танец битвы прервало дребезжащее «дзынннь!», и к ногам Сарниона осыпались осколки очередного меча.
— Достаточно! На сегодня всё, — голос Тинкондиля перекрыл донёсшийся с берега разочарованный вздох. — Достаточно, Сарнион, — твёрдо повторил он и наступил на один из разложенных у места боя мечей, к которому потянулась рука разгорячённого неудачами юноши. — Я сказал, всё!
Тяжело дыша и бессильно сжимая в кулаке рукоять сломанного клинка, Сарнион отступился. Кузнец лишь сокрушённо покачал головой, глядя на ученика — зубы стиснуты, глаза горят… Этот бы пыл да для нужной цели… Эх, мальчик, мальчик…
— Ты снова не слышишь меня, Сарнион. Так же, как и тогда, когда ковал эти обломки, — холодно и недовольно обронил Тинкондиль. Но, взглянув ещё раз на юношу, слегка смягчился: — Идём, поговорим…
И кузнец первым направился с пригорка к поджидающему на берегу сыну. Сарнион немного поколебался, разглядывая усеянную осколками притоптанную траву, дёрнулся было подобрать один из ещё целых мечей, но внезапно передумал — отбросил подальше зажатый в руке обломок и поспешил за Тинкондилем вниз.
В молчании спустились они к берегу, прошли по высеребренному светом Итиль песку до развилки дорог и вошли в небольшую каменную беседку, в центре которой теплился на небольшом возвышении огонь и призывно сияли фонари. Огонь был кстати — со стороны разлива тянуло промозглой осенней сыростью, кромку воды облизывал лёгкий туман, а пожухлая трава переливалась белоснежными узорами от прикосновений первых заморозков. И такой же узорчато-белой была и вода — от множества лебедей, грациозно покачивающихся на тихой поверхности разлива Гландуин.
Прошмыгнув мимо отца, первым в беседку вбежал Ферарод и устроился на расстеленном у костра одеяле, разглядывая то отца, то Сарниона. Тинкондиль неспешно проследовал внутрь, отобрал несколько веток и подкинул в огонь, так и не взглянув на остановившегося у входа ученика. Юноша некоторое время сверлил спину мастера настойчивым взглядом, но так и не добился ответного внимания. Наконец, он вздохнул и криво усмехнулся:
— Тано Тинкондиль, ну какой из меня воин…
— Такой же, как и кузнец, Сарнион, — холодно и хмуро бросил тот, обернувшись к сникшему ученику. — Садись. Садись и слушай, что я буду говорить.
Сарнион присел у костра, а Тинкондиль сделал круг по беседке, собираясь с мыслями.
— Я не воин, тано…
— Тихо, Сарнион! Говорить сейчас буду я! — повелительно оборвал его кузнец и нахмурился ещё сильнее. Юноша притих. Тинкондиль, прохаживаясь за его спиной, медленно заговорил, тщательно взвешивая слова: — Ты сам пришёл ко мне в ученики. Ты дал согласие учиться ремеслу…
— Ремеслу кузнеца, тано! А не бойца! — не удержался Сарнион, прерывая его речь, и тут же замолчал, побледнев от осознания своей дерзости.
Тинкондиль остановился и стремительно обернулся, но сдержал полыхавший во взгляде огонь и продолжил говорить — всё так же медленно и веско, припечатывая сникшего ученика каждым словом:
— Ты дал согласие учиться ремеслу кузнеца. И твой долг — покорить силу огня, узнать тайны металла. И если понадобится — сковать не только кубок или пряжку для ремня, но и меч. Меч, мальчик! Понимаешь меня? — Он на несколько мгновений замолчал, но так и не дождался ответа и снова заговорил: — Ты даёшь воинам в руки то, что должно защитить их и помочь. То, что призвано спасти их жизнь, отвести удар в бою, в конце концов, дать возможность воину вернуться домой. Так как же ты можешь сам не владеть оружием? Оружием, которое ты и сковал? Оружием, которое даёшь другим?! И которое рассыпается от одного прикосновения чужого меча!!!