Страница 17 из 52
— Я боялась об этом даже спрашивать… отец… Боялась, мне придётся долго искать согласия…
— Ну что ж, — Глорфиндэль улыбнулся и переступил порог комнаты, — ты ошиблась. Не пришлось. Идём ужинать, малышка. — Он чуть нахмурился, на миг омрачив высокий лоб тенью раздумий, а затем мотнул головой, словно отгоняя ненужные мысли. — Завтра, сразу после обеда, пойдёшь с Эльрохиром к оружейной. Там и встретимся. Для начала посмотришь несколько основных движений. Потом будет видно…
Утром следующего дня патруль стражи, объезжающей границы Имладриса, доложил владыке, что из-за непогоды в горах произошёл обвал. И охотничий домик, в котором накануне ночевали так вовремя вернувшиеся охотники, оказался погребённым под слоем грязи и камней.
Переглянувшись с Глорфиндэлем, Эльронд не стал озвучивать ни шевельнувшиеся догадки, ни мысли, так и не получившие должного подтверждения. Лишь отправил отряд на расчистку дороги и устремил за окно задумчивый взгляд — на серый, дремлющий в зимней спячке садик перед домом и Эленью, неловко пытающуюся парировать взмахи клинка Эльрохира…
========== Глава 7 ==========
Копыта коня неспешно и мерно застучали по каменистой дороге, поднимающейся в гору. Приостановившись и оглянувшись назад, всадник в дорожной одежде, лёгких кожаных доспехах и длинном плаще бросил прощальный взгляд на открывшуюся панораму золотого леса, во всей красе раскинувшегося у подножия гор. Тёплый южный ветерок, играя, шевельнул длинные серебристые пряди его волос, взметнул шелковистую гриву коня и донёс из долины запах цветущих мэллирн и пробуждающейся от зимней спячки земли.
Он любил это место всегда. И каждый раз, отправляясь в странствия этой дорогой, на мгновение неизменно замирал на повороте, любуясь с высоты Лотлориэном, охваченным синими лентами рек: словно драгоценный камень в оправе. Едва заметный туман, пронизанный лучами восходящего солнца, колыхался над лесом. И неверная, зыбкая дымка, казалось, размывала границы знакомого мира, становясь непроглядно-густой где-то на середине Великой реки.
Вдохнув полной грудью сладковатый запах родного леса, всадник прикрыл на мгновение яркие синие глаза, склонился к шее коня и что-то шепнул ему на ухо, потрепав рукой гриву. Конь в ответ всхрапнул, тряхнул головой, словно соглашаясь с хозяином, и лёгкой рысью привычно пошёл вперёд по петляющей в склонах гор тропе. Впереди лежал долгий опасный путь, и всадник, отгоняя тоскливые мысли и воспоминания, цепко окинул настороженным взглядом вершины Хитаэглир.
Эта дорога была ему знакома до мелочей. Наверное, он мог бы её преодолеть с закрытыми глазами. Сколько раз он вот так же выезжал на рассвете по этой тропе, ловя первые лучи восходящего солнца, горя желанием поскорее оставить за спиной перевал и услышать звонкий цокот копыт коня по узкому каменному мостику над бездной у водопадов Имладриса. Те времена стали прошлым… Пять сотен лет не ступала его нога на эту дорогу — до памятной поездки минувшей осенью, стоившей немалых сил. Память тогда не отпускала ни на мгновение, бередя душу то радостью, то нестерпимой болью, — слишком многое связывало его с долиной Имладриса, слишком свежи ещё были в памяти события пятисотлетней давности… Память — благословение и проклятие эльфов. Она бережно хранит все мгновения долгой жизни, но рождённая ею усталость порой неодолимо зовёт к забытью…
Сейчас приказ владыки Келеборна снова вёл Халдира в Имладрис. Воин ехал знакомой дрогой, ощущая привычный груз памяти, но с удивлением обнаруживая, что невыносимая боль больше не терзает его душу, став обыденностью. Нельзя всегда бежать от себя, невозможно ускользнуть от прошлого. Его стоит принять, чтобы жить дальше. Возможно, свободно читающая сердца владычица Галадриэль была права, отправляя прошлой осенью послания в Имладрис через него? Исполняя свой долг, он делал то, что никогда бы не стал делать по доброй воле, — не вернулся бы в Имладрис, не взглянул бы в глаза Эльронду, не встретился бы с прошлым… И так и не научился бы с этим жить…
Когда пять дней назад Румиль передал ему приказ владык Лориэна прибыть с северных границ в Карас Галадон, он и представить не мог, что так скоро вновь окажется на этой дороге. Стоя перед владыкой Келеборном и слушая распоряжение выехать в Имладрис как можно скорее, он внезапно с удивлением обнаружил, что больше не испытывает давящей тоски и волнения, как в прошлый раз. Всё стало обыденным, всё как всегда — в любом из странствий по бесконечному множеству дорог, пройденных за столетия жизни. Он уверенно принял послания, молча поклонился в ответ на ласковую улыбку владычицы и спокойно встретил её пристальный взгляд. Привычный к странствиям, он успел навестить родных и, проведя ночь в комфорте своего почти заброшенного жилища, ещё до рассвета покинул родные леса, отправляясь в очередной путь.
В этот раз он должен сообщить владыке Эльронду о решении леди Арвен вернуться домой в Имладрис, разведать тропы и помочь устранить все опасности с её пути…
*
— Эллотмериль! Постой! Ну, постой же! — Эленья выбежала из комнаты вслед за подругой, на ходу завязывая пояс зелёного шерстяного платья, украшенного скромной вышивкой по горловине и рукавам, и пытаясь догнать быстроногую эльфийку, чей голос раздался уже у лестницы, ведущей на первый этаж дома.
— Я предупреждала, Эленья, и просила! Поторопись! — остановившись внизу на последних ступенях, та заглянула в лестничный пролёт и призывно взмахнула зелёной лентой, зажатой в руке.
Эленья бросилась к лестнице, сбежала вниз, придерживаясь рукой за перила и едва касаясь ногами ступеней, выхватила из рук Эллотмериль ленту и, кое-как подобрав, связала на затылке волосы.
— Всё, я готова, — выдохнула она, хмурясь и одёргивая впопыхах надетое платье.
— Ну, наконец-то, — рассмеялась Эллотмериль и остановила руку Эленьи, старательно пытающейся пригладить и убрать упрямо выбивающуюся из-под ленты прядь: — Оставь, ты и так красавица. — Внезапно посерьёзнев, целительница виновато заглянула в лицо Эленье и порывисто обняла её: — Прости! Я не обидела тебя? Прости меня, прости! Ты ведь устала, мне не стоило тебя заставлять…
В её голосе звучала неподдельная искренность, и запыхавшаяся Эленья, не слишком довольная быстрыми сборами и пробежкой по лестнице, тут же оттаяла и обняла подругу в ответ.
— Ну что ты, мэльдис. Всё в порядке. Ты ничем не обидела меня.
За последний месяц Эллотмериль сильно изменилась. Обыкновенно весёлая, живая, уверенная в себе и улыбчивая, она стала нервной, взвинченной и подверженной частой смене настроения. Близким эти перемены были понятны — Эллотмериль готовилась к свадьбе и вся без остатка была захвачена хлопотами по подготовке грядущего торжества. До радостного события оставалось ровно два дня, и невеста окончательно потеряла покой, боясь упустить из внимания любую мелочь, не доверяя никому даже самые пустяковые поручения и изводя окружающих то смехом, то слезами. Пару недель назад Истэлен, утомлённая и разозлённая нервными метаниями дочери по поводу выбора отделки платья, полушутя полусерьёзно пригрозила попросту запереть её в комнате до самой свадьбы и насильно поить успокоительными снадобьями. Ненадолго угроза подействовала, но затем всё вернулось на круги своя. А сейчас уже даже мать молчала — лишь терпеливо сносила волнение невесты, с пониманием и затаённой улыбкой ловя мечтательно-рассеянные взгляды дочери.
Свадьбу собирались праздновать на специально обустроенной по этому поводу площадке у дома родителей эллет, в тени высоких деревьев, уже подёрнутых зелёной дымкой юной листвы. Казалось, что даже природа благоволит влюблённым, — весна стремительно расцветала в долине, разливая золотые лучи и расцвечивая мир яркими красками.
Сегодня эллет Имладриса собирались выбраться далеко за пределы крепости к южным склонам гор, чтобы набрать первоцветов для букетов и венков. И Эленья обещалась составить компанию Эллотмериль — с радостью, как и во всём, в чём принимала участие. Но мысли её в данный момент были заняты иным. И иные цели манили с того вечера, как Эльрохир под внимательным взглядом лорда Глорфиндэля вложил в её руку изящную рукоять тонкого лёгкого клинка в кожаных, украшенных плетением ножнах.