Страница 31 из 34
– Имей в виду, – отчеканил шеф, – что здесь думаю, анализирую и делаю выводы я. Твоя же задача – копить информацию и быть готовым ее докладывать в любую минуту. Звоню я тебе ночью и спрашиваю, каково поголовье свиней в провинции Сычуань. Ты обязан без запинки ответить. Вот и все твои функции.
На практике, однако, спускались задания и поинтеллектуальнее. В конце 1985 года О.Б. поручил мне разобраться в причинах прагматизма в китайско-американских отношениях. Следуя инструкциям, я заклеймил прагматизм как чрезвычайно популярную на Западе философию абсолютной выгоды, практики без теории, движения без принципов и направления. «Освятил» эту критику цитатами из трудов В.И. Ленина. Перекинул мостик к Китаю. Отметил, что первым китайским адептом стал Ху Ши, который на протяжении тридцати лет пропагандировал прагматизм, оказав влияние на элиту дореволюционного Китая. Прагматизм явился идейным оружием эксплуататорских классов в борьбе против марксизма-ленинизма и революционного движения в Поднебесной. Прагматики выступали с дискредитацией Советского Союза и добивались прозападного курса Китая.
В заключительной части «исследования» я делал вывод, что нынешнее руководство КНР оказалось в плену прагматических теорий, поэтому оно отгораживается от СССР, ревизует марксизм-ленинизм и скатывается на проимпериалистические позиции. В подтверждение приводились высказывания китайских лидеров и СМИ типа «не важно, какого цвета кошка, лишь бы она могла ловить мышей»; «истину надо извлекать из фактов»; «слишком многого в книгах не прочитаешь, о многих вещах в книгах не написано, надо на практике вести обследование»; «чтобы строить социализм с китайской спецификой, надо работать ощупью»; «если копировать высказывания Маркса, Ленина, то это означает заниматься пустой болтовней, а не решать конкретные вопросы»; «Маркс умер более ста лет назад, его труды написаны более ста лет назад, в некоторых из них нашли отражение представления того времени. Многого Маркс и Энгельс не видели и не затрагивали, то же относится и к Ленину, нельзя требовать, чтобы в тогдашних трудах Маркса и Ленина содержались решения сегодняшних проблем».
В качестве примеров прагматического поведения Пекина приводились его возражения против «интернациональной помощи» советских войск народу Афганистана, «интернационального долга» социалистических стран по защите завоеваний революции в других странах вообще. Упоминался курс КНР на развитие сотрудничества с Западом, привлечение иностранного капитала.
Рахманин остался материалом доволен, кому-то послал его на ознакомление. Мне же до сих пор стыдно за авторство этого опуса.
Но вот весной 1986 года секретарем ЦК и заведующим нашим отделом стал В.А. Медведев, единомышленник Горбачева и послушный проводник его линии. Международными делами он ранее не занимался, порой «плавал» в них, говорил откровенные глупости. Например, на встрече с китаистами отдела вдруг поинтересовался, удивленно вскинув брови:
– А что это китайцы так цепляются за Кампучию? Она ведь и далеко от Китая, к тому же кампучийцы недавно только с деревьев слезли!
Все промолчали, не будешь же растолковывать секретарю ЦК, что кампучийцы давно слезли с деревьев, их цивилизация старше нашей. И расположена Кампучия в непосредственной близости от Китая, причем, согласно китайским представлениям, когда-то входила в пределы Срединной империи.
В другой раз Медведев отбрил меня за рекомендацию не клеймить Пекин за стремление поддерживать нормальные отношения с Вашингтоном. Как заявил Секретарь, «нам Китай важен именно для того, чтобы использовать его против США». Я пытался разъяснить, что такая линия будет воспринята в Пекине как направленная против его интересов и лишь еще больше обострит советско-китайские противоречия. Медведев не принял этот аргумент.
Тем не менее секретарь в целом последовательно и энергично добивался сдвигов в наших отношениях с КНР, требовал соответствующих инициатив от китаистов отдела, призывал отбрасывать стереотипы, находить полезное в опыте китайских реформ, проявлять гибкость в подходе к спорным вопросам.
Обеспокоенный настроениями Секретаря, Олег Борисович принялся вразумлять начальника. Как-то вызывает меня О.Б. и требует подготовить справку о том, что китайцы по-прежнему практикуют маоизм, причем черной краски велено не жалеть. Начинаю работать, и тут звонок. Требует к себе помощник Медведева. Получаю задание сделать материал, из которого было бы видно, что в Китае уже нет маоизма. В итоге пишу два в корне противоречащих друг другу документа. Слева у меня на столе обличающий материал, справа – апологетический.
В левом документе я пишу: «На нынешнем этапе маоизм пока не отвергнут в Китае и продолжает воздействовать на теоретические взгляды и практическую деятельность этой страны». В доказательство привожу следующие аргументы.
1. Китайское руководство неизменно подтверждает свою верность маоистскому наследию (следуют соответствующие цитаты из устава КПК, заявлений членов китайского руководства, публикаций в СМИ КНР).
2. В Пекине пытаются ревизовать марксизм-ленинизм, утверждая, что многое в этом учении устарело (снова цитаты).
3. Маоизм – это национальная идеология, которая ставит марксизм-ленинизм на службу гегемонистским целям превращения Китая в третью мировую силу любыми способами, в том числе игнорируя интернационалистическую суть марксизма-ленинизма. Находясь на позициях маоизма, китайское руководство во внешней политике отрицает деление мира на две противоположные общественно-политические системы, проповедует тезис о независимости международных отношений от классового принципа, играет на противоречиях между СССР и США. Во внутренних делах маоизм, будучи оппортунизмом прагматического толка, толкает Пекин на реформы при поддержке капиталистического мира (далее ворох цитат).
В правом документе говорится совершенно иное: «Социалистическая природа китайского общества, насущные потребности строительства социализма, реальность разделения мира на две общественно-политические системы создают объективную основу для отказа руководства КНР от маоизма как в теоретическом, так и в практическом планах».
Ниже я, ссылаясь опять же на китайские источники, показываю, что нынешние китайские лидеры и на словах, и тем более на деле отходят от левоэкстремистских установок Мао Цзэдуна, осуществляют эффективные реформы внутри страны, проводят все более разумную внешнеполитическую линию.
Подготовленные справки я сдаю заказчикам, и вскоре Медведев и Рахманин, вооружившись моими опусами, сходятся в кабинете и до хрипоты спорят о судьбе маоизма в Китае. Медведев ссылается на аргументы из моей «правой» справки, его заместитель опирается на тезисы из «левой».
В следующий раз О.Б. пытается убедить своего начальника в поддержке Пекином американских бомбардировок Ливии. Медведев утверждает, что Китай ведет себя неплохо. Рахманин категорически не согласен. Но фактов, обличающих китайцев, нет. О.Б. велит китаистам: «Ищите доказательства!». Нашли, но жидковатые.
Разозленный шеф приказывает звонить в КГБ, в Министерство обороны, в МИД, там раздобывать компромат на бывших соратников по международному коммунистическому движению. Но и в ведомствах – ноль.
Тогда раздается конфиденциальный звонок в высшие эшелоны разведки с соответствующими намеками. Надо, мол, китайцев «боднуть». Те ловят мысль на лету. В резидентуры за рубежом направлена депеша с таким примерно текстом: не правда ли, что Пекин занимает гнусную позицию по ливийскому кризису? (по типу вопроса на экзамене блатному абитуриенту: не Париж ли главный город Франции?).
Резиденты – люди, поднаторевшие в заказных делах. И вот уже в Центр через эфир летят дорогостоящие послания. Из Пекина сообщают, что там состоялась антиамериканская демонстрация арабских студентов, которую власти блокировали. В Вашингтоне в те самые дни, когда американская авиация бомбила Триполи, сердечно принимали делегацию работников образования из КНР. Это уже что-то! Наплевать, что в ту же пору в США гостили десятки советских делегаций. Главное – «измочалить» Китай. Подлинные факты – это не та категория, которой должен оперировать боец партийного фронта.