Страница 19 из 25
Назад шли по людным магистралям. Было безумно жарко, и путь казался бесконечно долгим. Зато лицезрели схватки радикальных юнцов со спецназом. Попадали в облака слезоточивого газа. Наблюдали, как стражи порядка проверяли удостоверения у прохожих, особенно молодых. Нас, иностранцев, не только не трогали, а выказывали нам уважение. С удовольствием позировали перед фотокамерой.
Неудовлетворенность условиями жизни и политикой властей, впрочем, никак не мешала (и не мешает) южнокорейцам быть страстными патриотами своей родины. Они необыкновенно дорожат историей, преклоняются перед героями прошлого, особенно теми, кто отстаивал независимость родины. Первым среди героев является адмирал Ли Сун Син, дважды разбивший флот японских агрессоров (в 1592 и 1597 годах). Богатейшие исторические и этнографические музеи страны буквально забиты детьми, вооруженными блокнотами и ручками. В школе их учат, что у Кореи нет близких друзей, она должна полагаться только на себя. Даже американцы, спасшие Юг от коммунистической агрессии в 1950–1953 годах, думали не о корейцах, а о собственных выгодах. Другие тем более корыстны. Разъясняют подрастающему поколению и то, что американские войска находятся на полуострове в интересах корейцев. Когда необходимость отпадет, они будут немедленно отправлены восвояси. Детям внушают: родина никогда не будет чьей-либо пешкой!
Кстати, в Корее иностранцы попадаются на удивление редко. В Сеуле они бросаются в глаза, пожалуй, только в упомянутом выше торговом районе Итхэвон, расположенном по соседству с военной базой США. Мало кто владеет в Южной Корее английским, хотя его и учат все школьники. Любовь к родине выражается у корейцев в ее ласковых характеристиках: это и «Страна утренней свежести», и «Земля, украшенная золотой вышивкой», и «Край белых одеяний», и десятки других.
В Корее все свое, даже названия окружающих морей. Иностранное влияние до сих пор не разрушило привычный, выверенный веками быт. Даже вышколенные в американских вузах политические деятели и бизнесмены предпочитают спать на подогреваемом полу («ондоле»), на полу же, за миниатюрным столиком, они едят.
…Вечером праздничного дня Ким Ен Ман принимал нас дома. Жил он к югу от реки Ханган, у Олимпийского стадиона. В аккуратном квартале многоэтажных домов. Рядом с домом Кима – прекрасный торговый центр, уютный детский сад, разнообразные службы быта. Много зелени, деревья и кусты подстрижены. В самом доме подъезд открыт, никакой охраны, при этом лестничные площадки содержатся в идеальном порядке.
Квартира Кима небольшая: слева кухня, справа гостиная, две спальные. Минимум мебели. Старшее поколение спит на полу, дети – на кроватях. Из украшений только пара ваз. Накрыли ужин на низком столике. Мы расселись вокруг на полу, поджав ноги. Вновь слушали удивительные истории о том, как мало мужья связаны с домашними делами. Все заботы, от питания до смены перегоревших лампочек, лежат на женах. У Кима, кстати, царил полумрак, как объяснила хозяйка, в целях экономии электроэнергии.
Зашел разговор об образовании. В Корее веками высший чиновничий класс набирался из лиц, сдавших сложные экзамены на ученость. И сейчас каждая корейская семья мечтает дать детям образование. К слову, один крупный южнокорейский политик вспоминал, как в юности он, попав в Сеул, голодный и безработный бродил по студенческим районам и «с трепетом в сердце» наблюдал за студентами. А затем преисполнился желанием поступить в университет – на учебу у парня средств не было, но его манил даже статус человека с незаконченным высшим образованием.
Попасть в университет чрезвычайно сложно, блат в Южной Корее не очень работает, поэтому дети с раннего детства грызут гранит знаний, занимаются с репетиторами, посещают курсы, участвуют в олимпиадах. Родители не жалеют на подготовку к вступительным экзаменам в вузы никаких денег. При этом, как и в межчеловеческих личных контактах, во взаимоотношениях высших учебных заведений РК сложилась четкая иерархия. Самый престижный университет – Сеульский национальный. Более половины элиты страны окончила этот вуз. Далее по популярности идут университеты Ёнсе, Корё и Ихва. Их выпускникам тоже открыта дорога в высшие слои общества.
Учеба в университетах сопровождается активной студенческой жизнью – кружки, походы, диспуты, вечеринки. В 1980-х годах университеты превратились и в центры оппозиции. Молодежь страстно выступала против военного режима, американского засилья в РК, за сближение с Севером. Модны были марксизм и его левацкие ответвления. После распада социалистической системы и СССР радикализм стал угасать, ушел на задний план. А за пределами университетских кампусов он никогда и не доминировал. Окончив учебу, бывшие студенты сразу же превращались в типичных трудоголиков со стандартными жизненными установками. Что оставалось у них, так это привязанность к alma mater. Выпускники одного вуза на всю жизнь ощущают себя членами единой «мафии», помогают друг другу, поддерживают друг друга.
Следует, видимо, признать и то, что поколения корейцев, сформировавшиеся в вузах в эпоху борьбы за демократизацию, в целом более либеральны, чем их деды и отцы.
…Ночью, по возвращении в отель, мы опять писали статьи о впечатлениях от пребывания в РК. Очередное задание Ким Ен Мана. На этот раз сделали акцент на том, как южнокорейцы, по нашему мнению, относятся к России и россиянам. Написали следующее:
«Перед нашим отъездом в Республику Корею опытный человек предупредил: «Вы будете потрясены приемом. Такого больше нет нигде!». Он оказался прав. Хозяева, дабы угодить гостям, вставали в 5 утра и бодрствовали до 2 часов ночи. Чтобы повидаться, они мчали 200 км по шоссе, буквально силой впихивали в нас пищу, мотали по бесчисленным достопримечательностям, по городам и весям. И хотя мы уставали до изнеможения, все это было интересно и приятно. Приятно, когда пожилые люди с глубоким поклоном приветствовали иностранцев. Когда полицейские помогали остановить такси. Когда спецназовцы, сражавшиеся с ультралевыми студентами, галантно проводили нас через конфликтную зону, а их противники терпеливо ждали. При въезде в частный клуб охранник хотел было не пропустить нашу автомашину, но, увидев гостей из-за рубежа, улыбнулся и взял под козырек.
Реакция оказывалась еще более позитивной, когда собеседники узнавали, что мы из СССР. Продавцы в магазинах улыбались и восхищенно восклицали; «Горбачев, Ельцин!». Некоторые добавляли имена Толстого, Чайковского, Пастернака, Достоевского, Солженицына. И, как правило, подчеркивалось, что россияне – хорошие, добрые, что каждый кореец мечтает взглянуть на страну великого соседа на севере.
Но иллюзий здесь быть не должно, популярность Советского Союза имеет в Корее не только эмоциональные, но и прагматические корни. С точки зрения южнокорейцев, от позиции Советского Союза в немалой степени зависят поведение лидеров в Северной Корее, перспективы объединения их родины. Как разъяснил один политический деятель, Сеул не жалеет для русских не только улыбок, но и займов, ибо рассматривает затраты как инвестиции в решение корейской проблемы. Есть и неподдельный коммерческий интерес, особенно к нашим сырьевым ресурсам, а также к научным достижениям, которые помогали бы повышать технологический уровень промышленности республики. Играет роль и то, что немногие из нас пока посещают Южную Корею, и мы не успели, как в Европе, прославиться спекуляциями, вымогательством, а то и кражами товаров с полок магазинов, другой уголовщиной.
Корейские бизнесмены, правда, понемногу теряют терпение. На советском рынке проявляют активность практически все крупнейшие корпорации этой страны. Из них 20 % больше не верят в благоприятные перспективы сотрудничества, а почти 100 % жалуются на отсутствие конкретных результатов. Хотя тратятся десятки тысяч долларов на прием советских делегаций, уходит масса времени на поездки, переговоры, выработку контрактов.
Тем не менее в целом отношение к Советскому Союзу пока остается позитивным. Ему симпатизируют не только в вопросах реформ, но и поддерживают по многим внешнеполитическим проблемам. Нас то и дело убеждали или не отдавать японцам «северные территории» вообще, или пойти на уступки лишь после того, как продемонстрирует добрую волю сама Япония. Постоянно подчеркивался интерес к инициативам Кремля в области обеспечения безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (в то время как в большинстве других стран их не воспринимают всерьез). Подобная линия поведения тоже понятна. Советский Союз нужен Сеулу и для того, чтобы увереннее чувствовать себя в отношениях с Японией, США, Китаем.
Давались советы по внутренним делам. В Корее с большим недоумением воспринимают призывы советских консерваторов скопировать в СССР режим бывшего южнокорейского диктатора Пак Чжон Хи (или Пиночета в Чили). «Мы думаем, – звучала мысль, – что тоталитаризм в Советском Союзе не пройдет, ваш народ уже хлебнул свободы».