Страница 7 из 19

Творческий путь Н. В. Устюгова в контексте развития советской исторической науки

Емельянов Евгений Петрович

Анализируя зачетную книжку Устюгова, мы выделили в учебной программе отделения четыре блока дисциплин, различавшихся по цели и методике преподавания: идейно-политический, экономико-статистический, исторический и педагогический. Наибольшее значение придавалось предметам первого блока, которые должны были читаться преподавателями-коммунистами. К этим предметам относились курсы по истории социализма, истории первобытной культуры и учению о происхождении и развитии общественных форм, истории русской революции, истории Запада XIX в. и истории рабочего движения, преподававшиеся, соответственно, деканом ФОН В. П. Волгиным, П. Ф. Преображенским, В. Н. Сторожевым, Н. М. Лукиным и В. Я. Яроцким[81]. Также, наряду с историческими дисциплинами, к данному блоку относились курсы исторического материализма, читавшегося Н. И. Бухариным; экономической политики СССР, преподававшейся М. Г. Бронским; государственного права и государственного устройства РСФСР, читавшихся Д. А. Магеровским, и семинар по историческому материализму повышенного типа, руководителем которого был С. С. Кривцов[82]. Кроме вышеназванных предметов, к идейно-политическому блоку можно отнести философские и экономические курсы, преподаватели которых не состояли в партии большевиков и применяли марксизм как научную теорию. К ним относились курсы политической экономии капитализма, преподававшейся И. А. Трахтенбергом; логики и методологии общественных наук, читавшейся Г. О. Гордоном, истории мировоззрений, читавшейся А. В. Кубицким, и семинар по диалектическому материализму, руководителем которого была Л. И. Аксельрод. К предметам первого блока примыкали и два курса, которые мы выделили в отдельный экономико-статистический блок: теория статистики, преподававшаяся активным членом партии эсеров П. А. Вихляевым, и семинар по политической экономии, руководителем которого был бывший депутат Государственной думы и министр путей сообщения в составе Временного правительства Н. В. Некрасов, работавший под псевдонимом В. А. Голгофский[83]. Вероятно, по замыслам составителей учебной программы, эти курсы также должны были служить цели идейно-политического воспитания студентов, но поскольку их преподаватели были далеки от любых разновидностей марксизма, мы посчитали невозможным их отнесение к идейно-политическому блоку.

Несмотря на то, что официальной целью отделения являлась подготовка учителей обществознания, дисциплины педагогического блока составляли небольшую долю среди учебных курсов, выбранных Устюговым. Марксистом-ленинцем среди преподавателей данных предметов был только К. Н. Корнилов, читавший курс по теоретической педагогике и руководивший семинаром по трудовой школе. Другие преподаватели, читавшие курсы педагогического блока, принадлежали к ученым «старой школы» и марксистской методологии не придерживались. Единственным педагогом среди них был Н. Г. Тарасов, руководивший семинаром по методике обществознания и много лет преподававший в одной из московских гимназий и Педагогическом институте имени П. Г. Шелапутина. Однако это не означает, что другие преподаватели этого блока были непрофессионалами и обладали низкой квалификацией. Б. И. Сыромятников, читавший курс по истории народного образования в России в связи с историей образования и педагогической мысли на Западе, был незаурядным историком; А. Г. Цирес, руководивший семинаром по педагогике и психологии мышления, был талантливым философом и искусствоведом; Г. И. Челпанов, читавший курс психологии, являлся одним из крупнейших представителей московской психологической школы[84].

Стремясь минимизировать влияние представителей «старой профессуры» на студенчество и столкнувшись с острой нехваткой специалистов-коммунистов, руководство ФОН сделало необязательными лекционные курсы по всем историческим предметам, за исключением истории России XIX–XX вв. и истории Запада за тот же хронологический отрезок[85]. В качестве обязательных предметов руководством ФОН устанавливались курсы, которые должны были преподаваться коммунистами и давать идейно-политическое воспитание: исторический материализм, политическая экономия, история развития общественных форм, история России и история Запада в XIX–XX вв., экономика переходного периода[86]. Однако членов коммунистической партии, пригодных к преподаванию в высшей школе, остро не хватало, поэтому весной 1922 г. Устюгову курс истории России в первой половине XIX в. читал бывший член ЦК кадетской партии, один из крупнейших представителей московской исторической школы – А. А. Кизеветтер[87]. Принципиально немарксистское содержание этого курса заставляет нас отнести его к следующему блоку учебных дисциплин – собственно историческому.

Большая часть предметов этого блока выбиралась для прослушивания самими студентами, и перечень исторических курсов, прослушанных Устюговым, позволяет выявить его научные интересы в период обучения в высшей школе. Кроме курса Кизеветтера, в весеннем и летнем триместрах 1922 г. он прослушал курсы по истории Греции, истории Римской империи и истории Средних веков, читавшиеся, соответственно, Д. Н. Егоровым, В. С. Сергеевым и Д. М. Петрушевским[88]. В 1922–1923 учебном году Устюгов прослушал курсы по удельному периоду русской истории, истории России XVI–XVII вв. и общей экономической истории Средних веков, преподававшиеся, соответственно, С. В. Бахрушиным, М. М. Богословским и Д. М. Петрушевским. Из лекционных курсов, прослушанных Устюговым в 1923–1924 учебном году, к историческому блоку могут быть отнесены только курсы по методологии истории, экономической истории России XIX в. и истории рабочего класса в Англии в Средние века, читавшиеся, соответственно, А. И. Яковлевым, В. Н. Бочкарёвым и Е. А. Косминским[89]. Следует отметить, что курс Яковлева по методологии истории принадлежал к числу факультативных предметов, к которым также относились курсы по истории интернационала, философии материализма, технике исторического исследования и экскурсионному делу и краеведению[90].

На наш взгляд, выбор Устюговым из данного перечня курса по методологии истории свидетельствует о формировании у него уже в студенческие годы интереса к фундаментальным проблемам исторической науки. В дальнейшем лежавшие в основе яковлевского курса позитивистские идеи оказали значительное влияние на самостоятельное научное творчество Устюгова. Говоря о влиянии университетских предметов на дальнейшее творчество Устюгова, важно подчеркнуть, что, по данным его зачетной книжки, он не изучал историю стран Запада в раннее Новое время (XVI–XVIII вв.). Вероятно, отсутствие в учебном плане Устюгова курса по истории Европы в эпоху формирования в ней капиталистических отношений в дальнейшем повлияло на разработку им концепции раннего генезиса капитализма в России, которой он активно занимался в 1950–1960-х гг.

Относительно небольшое количество лекционных курсов в учебной программе студентов ФОН повышало значение учебных семинаров, традиционной формой которых в то время являлось обсуждение докладов, подготовленных студентами по темам, определенным руководителем семинара[91]. При этом нередко в роли руководителей семинаров выступали выдающиеся ученые-историки. Весной 1922 г. одновременно с прослушиванием лекционного курса А. А. Кизеветтера Устюгов занимался в его семинаре по истории сословий[92]. В 1922–1923 учебном году он занимался в семинарах С. В. Бахрушина по удельному периоду русской истории и в просеминарии Е. В. Оловянишниковой по экономической и культурной истории Средних веков. Занимаясь в бахрушинском семинаре, Устюгов выполнил работы «Бояре и слуги вольные в удельную эпоху» и «Управление Московским государством в эпоху Владислава (1610–1612)»[93]. В 1923–1924 учебном году именно семинары составили основную часть выбранных им учебных дисциплин. В это время он принимал участие в семинарах А. И. Яковлева по земскому положению 1864 г. и политическим проектам эпохи Александра I, где горячо отстаивал научность и объективность в изучении истории. Его соученица А. Б. Закс, вспоминая его участие в семинаре по эпохе Александра I, писала: «Хотя тема звучала довольно сухо и академично ‹…› в аудитории горели страсти. Одна группа участников семинара, считая себя марксистами, и увлеченная трудами М. Н. Покровского, критиковала „старых“ историков, провозглашала прямую зависимость надстройки от базиса и классовую борьбу единственным двигателем процесса. Их лидером был студент Я., державшийся довольно нахально: ругал „фактологию“ и сыпал цитатами из Маркса – Ленина – Покровского. Его ярым оппонентом был будущий известный историк Н. В. Устюгов. Внешне он проигрывал, в сравнении с высоким, громкоголосым Я. Худенький, с острой бородкой и небольшими умными глазами. Он поражал не только знанием фактического материала, но и умением создать образ „действующих лиц“. Возникало впечатление, что он лично знаком со всеми – от царя до крестьянина. Он единственный из всех нас использовал для своего доклада архивные материалы. Семинар нередко посещали студенты других отделений, желающие послушать „классовую борьбу“ на яковлевском семинаре»[94].

АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 12. Л. 1 об.

АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 12. Л. 1-2.

Иванова Л. В. Указ. соч. С. 30.

Иванова Л. В. Указ. соч. С. 24.

АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 12. Л. 1 об.

АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 12. Л. 1 об. – 2 об.; АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 49. Л. 1–20.

Скворцов А. М., Гришина Н. В. Историческое образование в первое десятилетие советской власти: основные векторы развития // Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 2. С. 53.

Чанбарисов Ш. Х. Формирование советской университетской системы. Уфа, 1973. С. 427–429.

АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 12. Л. 1 об.

АРАН. Ф. 1535. Оп. 2. Ед. хр. 50. Л. 6 об.

Закс А. Б. Факультет общественных наук МГУ (1921–1924): Из воспоминаний историка // Археографический ежегодник. 1993. М., 1995. С. 199.