Практическая евгеника

Теперь Сопротивлению, вдруг оказавшемуся единственной регулирующей социум силой, предстояло решать множество задач. Во-первых, как следует преподнести смену власти: как результат освободительной войны или как естественную преемственность внутри существующего строя. Во-вторых, что делать с взятыми в плен квинси — казнить, оставить в заключении или вовсе проявить невиданное милосердие и просто выгнать обратно на их материк. В-третьих, надо было как-то решать судьбу капитанов-нихонцев, сотрудничавших с Вандеррейхом не в порядке шпионажа и подрывной деятельности, а от чистого сердца, так сказать. В-четвертых, предстояла долгая, кропотливая и очень трудная работа по приведению всего нихонского населения в адекватное состояние, и начать ее надо было с непримиримой борьбы за моральное здоровье нации. Было еще и в-пятых, и в-шестых, и в-десятых. Но на «моральном здоровье» Бьякуя почувствовал, что не способен находиться здесь, среди новых властителей страны, и ушел.

Настроение в армии победителей было двойственным. С одной стороны, всех радовала победа. С другой стороны, всю свою жизнь готовившаяся к решающей схватке молодежь явно была разочарована: битвы-то не случилось! Поэтому юные бойцы, особенно воинственные по природе своей арранкары, выразительно погромыхивали прикладами, нарочито рассматривали плененных квинси сквозь прицелы и перебрасывались злыми шутками. Довольными выглядели немногие. Слегка подкопченный Джаггерджак успел схлестнуться с каким-то отрядом и проявить себя во всей красе и великолепии, и теперь удовлетворенно скалился, поддразнивая менее удачливых соплеменников. Хмурые и разочарованные девочки Тии Харрибел в шесть рук удерживали Базза Би, рвавшегося найти своего ненаглядного Хашвальта и сначала надавать ему по щам за излишнюю доверчивость и неуместное благородство, а потом хватать в охапку и прятать от гнева победителей. Похоже было, что все его боевые ранения получены в борьбе с этими девицами. Как всегда спокойный и лишь более бледный, чем обычно, Шиффер монотонным голосом требовал прекратить безобразие, а вокруг него прыгала Орихиме и пыталась добраться до ожога, видневшегося сквозь проломленные пластины брони. Бьякуя повертел головой в поисках Ичиго и Рукии, но их видно не было.

Зато в помещение вломился взбудораженный Абараи, размахивая то ли куском арматуры, то ли трофейной катаной, и проорал, что на улицах-то как раз все самое интересное: первые районы Руконгая просекли, что неладно что-то в местном королевстве, и уже потихоньку грабят магазины и дома. Все, кто был способен стоять на ногах и держать оружие, то есть подавляющее большинство, радостно ломанулись наводить порядки. Мощный рык Джаггерджака остановил одно из подразделений, и понурившиеся бойцы покорно остались контролировать захваченный дворец.

— Демоны тебя побери, Кучики! — раздалось над самым ухом, и только многолетняя выучка не позволила Бьякуе присесть и прикрыть руками голову. — Я же тебя просил надеть броню! Хуже младенца, честное слово!

Бьякуя повернулся и придирчиво оглядел Куросаки. Ичиго дымился. В прямом смысле слова дымился — от белых пластин исходил остаточный жар, воздух над плечами плыл маревом. Шлем где-то пропал, и рыжие вихры свивались в кольца от температуры. Одну из перчаток — покореженную, с разбитыми пальцами — Ичиго держал в руке, во второй ладони стискивая приклад полностью разряженной плазменной винтовки.

— Сам-то, — сдерживаясь, проговорил Кучики.

— А я-то что? — с искренним недоумением вскинулся Ичиго. — У меня-то как раз все норм, даже почти без царапин…

Увидев, как при этих словах перекосило Бьякую, Куросаки благоразумно заткнулся и только плечом дернул, мол, ну что ты психуешь? Между тем в дверях нарисовался Оторибаши, окинул имеющийся личный состав томным взором и певуче напомнил, что под контролем еще далеко не весь комплекс, и в дворцовых подвалах вообще-то тоже есть темница, неплохо бы туда наведаться… Бьякуя без лишних слов двинулся за бывшим капитаном, на ворчание увязавшегося следом Ичиго про незащищенные участки тела молча откинув в сторону полу куртки — под ней была облегченная броня, не сковывавшая движения. Надо отдать Ичиго должное, он сразу умолк и просто топал позади, на ходу сменив обойму и поглядывая по сторонам.

Царская темница поистине была царской. Высоченные своды терялись в подвальном полумраке, решетки тянулись от пола до потолка, и лишь необдуманно пнув один из прутьев, Куросаки на собственной шкуре убедился, что силовое поле надежно защищает невольников от свободы. Сейчас, когда во дворце наличествовал полный и беспредельный бардак, за этими решетками было, пожалуй, и впрямь безопаснее, чем снаружи. Однако из заключенных в подземелье обнаружились только опрятная женщина без возраста и бледный миловидный юноша, кого-то неуловимо напоминавший. На известие о свободе оба отреагировали более чем безэмоционально. Обшарив все три подвальных этажа и собрав на себя килограммы пыли, добровольные разведчики вернулись к людям, в гигантский приемный зал.

Пока Ичиго выяснял, что нового случилось за прошедшие полтора часа, Бьякуя отправился искать потерявшуюся где-то дочь и шебутного зятя. Он помнил о Рукии и Ренджи постоянно, но запрещал себе предаваться беспокойству со всей силой, на которую был способен. Иначе велик был риск превратиться в настоящую наседку — сграбастать девчонку, запихнуть в надежно изолированное место и не выпускать оттуда ради ее же безопасности. С учетом того, что первые двенадцать лет своей жизни Рукия провела именно в таких условиях, вряд ли она была бы благодарна отцу. Бьякуя честно боролся со своими порывами. Вот у Куросаки как-то получалось и проявлять заботу, и не давить слишком сильно, и Бьякуя от всей души этому умению завидовал. Он все еще помнил, как Ичиго наезжал на него перед штурмом — буквально тряс, требуя обвеситься доспехами, щитами и прочей защитой, — и в то же время не пытался спрятать ото всех опасностей. Да и после того, как они встретились уже во дворце, парень лишь окинул Бьякую пристальным взором, отмечая, не ранен ли, и в дальнейшем вел себя как боевой товарищ, а не заполошная нянька. Кучики подавлял тяжелые вздохи, мысленно увещевал себя брать пример с рыжего — и беспрестанно оглядывался не только в надежде увидеть ребенка, но и чтобы удостовериться, что с Куросаки все в порядке.

Сам Куросаки был полон сил, хотя все еще источал дивный аромат паленого термопласта, и по-деловому сосредоточен. На мимолетные взгляды Бьякуи он изредка вопросительно вскидывал брови и едва заметно улыбался. Кучики со скрежетом признавался сам себе, что эта молчаливая поддержка значит для него намного больше, чем все громкие слова и широкие жесты вместе взятые.

Пока их не было, никаких особых изменений не произошло. Урахара вскрыл сейф в кабинете Эс Нодта, Айзен взломал защиту на терминале, и теперь они под чутким руководством Ямамото просматривали документы. Остальные так или иначе налаживали контакт с полицией и прочими службами, наводили порядок и уже даже прикидывали, как и что будет происходить дальше. Между руководителями подразделений метался взъерошенный мужчина средних лет — кажется, его звали Кулхорн, — и требовал дать ему доступ к дворцовой кухне, иначе все Сопротивление так и останется голодным. Бьякуя проводил его очередной забег по залу равнодушным взглядом и углубился в один из коридоров — кто-то сказал, что Рукию последний раз видели в той стороне.

Кучики присоединился к Сопротивлению одним из последних и претендовать мог только на место рядового бойца во вспомогательном составе. По сути, он и не жаждал каких-либо чинов. Методично осматривая опустевшие помещения, Бьякуя на миг задумался, будет ли у него возможность продолжить службу в Готей-13… капитаном, наверное, ему не быть, но младший офицерский состав — это реально. Почему бы не искупить свою многолетнюю глупость и слепоту честной работой на благо общества?.. Вот только бы найти Рукию, убедиться, что с ребенком все в порядке, и можно вливаться в ряды…

Дворец был большим, но довольно бестолковым зданием с уймой переходов, маленьких коридорчиков, заканчивающихся тупиками, пустующих и даже не обставленных мебелью комнат. Штурм не прошел для королевской резиденции бесследно: освещение если где-то и работало, то нестабильно, все время норовя осчастливить завоевателей коротким замыканием. В совершенно неожиданных местах встречались двери с кодовыми замками, непонятно от какого источника запитанными, на некоторых виднелись следы попыток взлома. Их Бьякуя игнорировал, справедливо полагая, что если внутрь так и не попали, то и Рукии там не будет. Он сам не заметил, как оказался в западном крыле — в этой части дворца отряды Сопротивления были только на первом этаже. Он честно спустился, дал о себе знать Айкаве, спросил про дочь. Лав отмахнулся, сказав, что мелкая Кучики мелькала где-то в группе Ядомару. Как будто Бьякуя помнил всех командиров по именам! Пока он досадливо морщился, Айкава как единственный представитель командования приспособил его к руководству разведывательным отрядом. Надо было пройтись по верхним этажам, проверить на всяческие неожиданности, если придется — зачистить… Бьякуя не стал спорить, тем более что его поискам задание только способствовало.