Практическая евгеника

— Давайте не будет рисковать? — безапелляционным тоном предложил Бьякуя. — Если все пройдет по плану, мы обязательно сводим тебя в кафе-мороженое. А пока… — он выразительно положил ладонь на пояс: под курткой у него был лазерный пистолет.

— Хорошо, отоо-сама, — было видно, что Рукия огорчилась, но как девушка разумная правоту Бьякуи не признать не могла.

Кучики очень хорошо понимал девушку — он и сам не прочь был бы прогуляться по Сейретею. Оказывается, он скучал по этому городу, по его бестолковой суете и даже по грязным подворотням. Однако сейчас было не время. Да и не место — за «историческим центром» почти сразу шли первые районы Руконгая, где отбросы человеческого общества еще не утратили внешнего сходства с гражданами, но уже и не тряслись так над общечеловеческими ценностями, как-то: не красть, не нападать, не убивать за новую одежду или кусок хлеба. Приличного мороженого тут тоже не сыщешь. Если честно, самому Бьякуе хотелось навестить свой дом. Взглянуть, осталось ли еще хоть что-то от родового поместья, пройтись по саду — начиналась пора ханами, и старые сакуры должны были уже радовать глаз мимолетной красотой цветения. Но больше всего Бьякую тянуло туда не красоты ради, а для того, чтобы добраться до скрытого хранилища. Во-первых, проверить его сохранность, во-вторых, настроить спецаппаратуру и порыться в информации, содержащейся в его собственных генах. То, что постепенно открывалось ему с тех пор, как он попал в Сопротивление, так разительно противоречило общеизвестным данным, что остро нуждалось в проверке и подтверждении. Или опровержении. Но сейчас было не время…

Чинно и неторопливо вся компания прошествовала через пешеходную зону, скрылась в узеньком проулке, из которого вышла часом ранее, и оттуда, не вызвав ни у кого ни малейшего подозрения, открыла сенкаймон на Саян.

В общей пещере, куда прибыла новая ячейка общества и свидетели знаменательного события, их первым делом осыпали зернами риса и резаной фольгой — все дети, что обитали на Саяне, занимались художественной резкой два дня, злостно игнорируя занятия, пока учителя на ходу сочиняли стратегию будущих боевых действий. Потому что война войной, а свадьбу отпраздновать надо!

Затем до новобрачных добрались взрослые. Йоруичи обцеловала смущенную Рукию, хлопнула по плечу Ренджи (тот покачнулся, но устоял на ногах) и хитро подмигнула Бьякуе. Урахара, шебурша веером, сладко запел долгую и витиеватую поздравительную речь, но его перебил Айзен — поздравил коротко и доброжелательно, и лишь его улыбка была самую чуточку ехидной. Момо завистливо вздохнула и преподнесла невесте — молодой жене — что-то объемное и нарядно упакованное. Потом выяснилось, что это комплект постельного белья.

Безобразие прервал Ямамото, громогласно напомнив, что у них тут не гульбище, а засада вообще-то. После чего подошел к молодым, клюнул покрасневшую невесту в щеку, пожал руку не менее красному и смущенному жениху — и разогнал всех по заранее намеченным местам.

Рукия аккуратно сложила свадебное кимоно — под ним были надеты штаны и стандартная черная куртка — и заняла свою позицию. Абараи достал пистолет, придирчиво его осмотрел и замер поблизости от супруги. Все остальные тоже расползлись по исходным точкам. Потекли минуты ожидания.

Минуты текли и текли, складываясь сначала в час, потом — в часы. К вечеру стало понятно, что ни сумасбродного преследования со стороны квинси не будет, ни ответного марш-броска не предвидится. Пришлось расставлять посты и скоренько распределять дежурства.

К рассвету сменился третий караул, и Бьякуя ушел в свою комнату — надо было хоть немного поспать. Ичиго потащился за ним, на вопросительные взгляды Кучики только отмахиваясь. Закрыв за собой дверь комнаты (не его комнаты, между прочим!), рыжий повалился на неразобранную кровать и раскинул руки.

— Ты койко-местом не ошибся? — язвительно уточнил Бьякуя, ставя пистолет на предохранитель. — Ни один уважающий себя воин не позволит такой вольности перед битвой…

— Знаю, — Куросаки резко сел и дернул Бьякую на себя. Тот не удержал равновесия, пошатнулся, уперся руками в плечи Ичиго, гневно взирая на парня сверху вниз. — Я ни о чем таком и не думал, — пробормотал рыжик, ткнувшись лбом в живот Бьякуи. — Просто хочу быть рядом. Можно?

Бьякуя провел пальцами по апельсиновым вихрам, почесал за ухом, как кота. Нельзя, конечно. Но как сказать об этом, если у них осталась, возможно, последняя ночь?

Они умостились вдвоем на узкой кровати, прямо в одежде. Ичиго натянул на них плед, пристроил Бьякую у себя под боком и умиротворенно затих. Впрочем, уснуть сразу не удалось — каждый думал о предстоящем сражении, о весьма туманном будущем.

— Спишь? — спросил Ичиго минуты через три. Бьякуя качнул головой. — Боишься?

На обдумывания ответа ушло какое-то время. Бить себя пяткой в грудь, доказывать собственную крутизну и бесстрашие, было глупо, да и врать Ичиго не хотелось.

— Боюсь, — медленно проговорил Бьякуя через какое-то время. — Но не сражения или смерти. Боюсь за Рукию. Она мне кажется достаточно азартной, мало ли что…

— Да, — усмехнулся Ичиго, — она такая. Но не дурная, ты не думай. Я тоже поначалу за нее боялся, когда она дорвалась до взрослых заданий. Потом посмотрел — нет, нормально, соображает девочка.

— Почему за нее боялся ты, а не Ренджи?

— Потому что Ренджи в Сопротивлении только год с небольшим, а я здесь рос и взрослел. Мы с отцом и Гриммом ту лабораторию разнесли, где Рукию держали, я ее сюда на плече тащил. Мелкая, щуплая, а пиналась как большая! — Ичиго фыркнул, вспоминая боевую юность.

— Ты… — Бьякуя аж приподнялся на руках, слегка задев макушкой подбородок рыжего, — ты вызволил ее из лаборатории?!

— Ну, не я один, — серьезно пояснил Куросаки. — Говорю ж, отец руководил группой, Гримм с нами был… Да чего ты разволновался? Это все когда было-то! Дочь твоя вон — замуж уже вышла…

Бьякуя покраснел, отвел взгляд, хотя в неосвещенной комнате этого и не было видно. Снова улегся, пристроив голову на плече Ичиго. Слишком мало прошло времени с того момента, как в его жизни появилась дочь и наследница. Он все еще не мог спокойно реагировать на любое упоминание о ее прошлом, в котором самого Бьякуи не было. Наверное, никогда и не сможет.

Ичиго легонько погладил Бьякую по плечу, запустил руку в волосы, пропустил пряди между пальцами.

— Я тоже боюсь, — признался он. — И тоже не за себя. Сестренки еще мелкие совсем, если нас с отцом не станет, кому они будут нужны? И Рукия с Абараем… они, конечно, способны за себя постоять, но от этого не легче, правда?

Бьякуя молча кивнул, обхватывая Ичиго рукой.

— Я и за тебя опасаюсь, — тихо проговорил Ичиго. — У тебя и опыт, и самообладание, но все равно — боязно. Не обижаешься?

Бьякуя долго молчал. Он знал, что Ичиго не сомневается в его смелости и умениях, у него не было ни малейшего повода для обиды. Напротив, забота оказалась бесконечно приятной — от почти робкого признания рыжика по сердцу растеклось тепло. Но ответить ему означало признаться… Бьякуя и сам пока не мог определить — в чем именно.

— Ты тоже будь осторожен, — сказал он в конце концов. — Мозгами шевели, а не своим пламенным сердцем решения принимай. Договорились?

— А то что? — подозрительно уточнил Куросаки, маскируя под ехидной интонацией веселье.

— Найду и сам наподдам, — грозно пообещал Бьякуя, принимая игру.

Ичиго вдруг рассмеялся, стискивая Бьякую. Тот недоуменно нахмурился.

— Знаешь, в чем вся фишка? — хихикнул парень. — У тебя все получится! Я уже дважды умирал, так что…

— Как… умирал? — перебил Бьякуя. — На зомби не похож.

Ичиго повернул к нему голову. Уставился в глаза очень серьезно, пытливо как-то.

— Я тебе все расскажу, — решительно пообещал он. — Все-все, что захочешь. Только потом, ладно?

Бьякуя кивнул.

На разговоры и объяснения у них оказалось куда больше времени, чем хотелось бы. Квинси не спешили лезть в логово врага, от Кёраку или Хисаги не было никаких вестей. Мрачный Укитаке то и дело порывался выйти на связь со своим альфой, но его удерживали всем подпольем — слишком опасно. Все это Ичиго и Бьякуя выяснили, выбравшись к обеду в столовую.