Страница 19 из 22
Март заканчивался, радуя учеников Хогвартса ярким солнцем, свежей травкой и птичьим щебетом по утрам — никаких будильников не надо! Гермиона наблюдала за школьным двором с Астрономической башни, куда забралась, чтобы подумать в одиночестве. Рона она узнала по шагам и пыхтению, и прикрыла глаза, вознося благодарственную молитву неизвестно кому за возможность поговорить и либо остаться хорошими друзьями, либо разругаться окончательно и бесповоротно.
— Холодно, — ворчливо объявил Рональд и накинул на плечи Гермионе куртку.
— Спасибо.
— От кого прячешься?
— Не прячусь. Я пришла сюда подумать.
— И что надумала? — Рон наконец посмотрел на девушку. Та пожала плечами — ответить ей было нечего.
Рон вздохнул.
— А я уж было понадеялся, что ты одумалась и поняла, что хорек тебе не пара!
— Рон! — с мягким укором протянула Гермиона. — Во-первых, мы и так с ним не пара, во-вторых, я узнала его ближе, и он совсем не такой, как ты о нем думаешь.
— Герм, люди не меняются, — предпринял последнюю попытку Рональд Уизли.
— Рон, люди меняются, — уверенно отозвалась Гермиона Грейнджер. И, помолчав, добавила: — Либо он всегда был таким, и мы просто этого не замечали.
Они замолкли надолго, охваченные смущением. У Рона на языке вертелись сотни доводов, которое просто обязаны были отвратить его Гермиону от мерзкого хорька! Но прав был друг Гарри, когда говорил, что Гермиона Грейнджер полагается прежде всего на свои суждения, и раз она до сих пор не сбежала от Малфоя с криками ужаса, значит, не все там так просто.
— Хм, — Рон решил использовать не самый честный прием, — а от него тебя не тошнит?
Гермиона покраснела и кинула на товарища обиженный взгляд.
— У меня не было возможности это проверить, знаешь ли, и тебя это не касается!
— То есть… — Рон удивленно моргнул, — то есть сексом вы с ним не занимались?
— Не твое дело! — Гермиона отвернулась.
Рон хмыкнул и покачал головой. Вот уж не ожидал он этакого благородства со стороны хорька!
— Ты учти, Герм, если тебя вырвет на него, как вырвало на меня, он же…
— Рональд Уизли! — не выдержала пунцовая от смущения и стыда Гермиона. — Вот умеешь же ты все испортить!
— Ну, а что? — не унимался Рон. — Вдруг он тоже весь волосатый, как мартышка?
— С тобой мало кто сравнится! — буркнула Гермиона.
— А вот это было ниже пояса! — возмутился Уизли.
— Ты первый начал!
Гневно сопя и прожигая друг друга взглядами, молодые люди какое-то время молчали.
— Я думаю, он тебя бросит, — сказал в конце концов Рон. — Пока он в Хогвартсе, ему нужно твое расположение из-за этого дурацкого надзора. Но потом, когда все закончится, ты станешь ему не нужна.
Гермиона, в сознании которой червячок сомнения подтачивал ее уверенность в Драко не шибко активно, но регулярно, насупилась.
— Вот тогда, — ответила она Рону, — и будешь злорадствовать.
— Герм, — укоризненно протянул Рон, — я никогда не стану над тобой смеяться, и никогда не стану злорадствовать. Я совершенно не понимаю, что ты в нем нашла, но если уж ты так решила…
— Ничего я пока не решила, — пробормотала Гермиона, отводя взгляд.
— Знаешь, — подал голос Рон через несколько минут, — если вдруг что… если тебе нужна будет помощь, ты приходи, слышишь? Даже если я не герой твоего романа, бросать своих — последнее дело.
— Спасибо, Рон, — прошептала Гермиона. Она сняла куртку, протянула ее другу и, когда он наклонился, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Рональд скривил губы в горькой усмешке и отпустил свою первую любовь.
Слова бывшего парня поселили в душе Гермионы сомнения, и она понятия не имела, что с этим делать. Драко нравился ей, не было больше смысла скрывать это от себя, и временами ей казалось, что и она ему нравится. Даже чуть больше, чем просто нравится. Но нельзя же подойти к Драко Малфою и в лоб спросить, почему он до сих пор даже не попытался ее поцеловать?! Или можно?..
Гермиона начала неосознанно сторониться Малфоя, и лишь по его несчастным глазам поняла, как он воспринимает ее мнимое отчуждение. Однако и былой легкости в общении уже сложно было добиться, потому что Гермиона то и дело находила все новые признаки малфоевского безразличия, коварства, нечестности. Драко ухмылялся, шутил почти так же зло, как и полтора года назад, и провожал Гермиону тоскливым взглядом, когда она уходила. Девушка сознавала, что сама почти разрушила ту хрупкую гармонию, что возникла между ними, и впадала в настоящее отчаяние из-за непонимания, как же все исправить. Возможно, все закончилось бы печально, если бы в середине апреля сова не принесла Гермионе повестку на заседание Визенгамота, где должны были вынести окончательный вердикт по делу Малфоев, отца и сына.
Прочитав текст письма и едва осознав его содержимое, Гермиона рванула к Драко.
Он был у себя в комнате — сидел на кровати, привалившись спиной к изголовью, смотрел в потухший камин и поглаживал пристроившегося на коленях Косолапа. Рядом с юношей лежал свиток с повесткой.
Захлопнув дверь, Гермиона в долю секунды преодолела расстояние от входа до кровати и вспрыгнула на колени к растерянно вскинувшемуся молодому человеку.
— Грейнджер? — Драко не успел ни отклониться, ни вообще как-то пошевелиться, когда девушка обхватила его шею руками и стиснула изо всех сил.
— Драко! — выдохнула она ему в ухо. — Драко!..
Зажатый между ними Косолап недовольно взвыл и вырвался на волю. Гермиона проводила собственного кота рассеянным взглядом, продолжая прижиматься к юноше. Он машинально обнял ее, провел ладонью по лопаткам. По спине Гермионы побежали мурашки.
— Это ты пришла меня утешать? — насмешливо спросил Драко, не выпуская, впрочем, Гермиону из объятий.
— Нет, — ответила она, вплетая пальцы в волосы у него на затылке. — Это я утешаю себя. С тобой не может произойти ничего плохого, слышишь? Ничего плохого!
Драко тихо рассмеялся, уткнулся лбом ей в плечо.
— Ничего плохого, — повторил он, — кроме того, что мне пообещали на самом первом слушании. Отца — в Азкабан, маму — санитаркой в святого Мунго, меня — кнутом на перекрестке перед Гринготтсом… Ты как, Грейн, придешь посмотреть, как с меня шкуру спустят?
У Гермионы перед глазами поплыло, но она удержала себя в руках. Сжала волосы Драко, потянула назад, заставляя посмотреть на себя. Он поднял сухие блестящие глаза, криво усмехнулся.
— Не отдам! — прорычала Гермиона. И для верности еще и тряханула голову Драко. — Не позволю!
— Грейн…
— Ерунда, Драко! Средневековье какое-то, и все это совершенно невозможно, понял?! Бруствер никогда…
— Бруствер это и пообещал.
— Он тебя запугивал!
— Что ж… У него получилось.
— Драко! — горячо зашептала Гермиона, прислонив лоб ко лбу молодого человека. — Все это чушь, и ты сам себя накручиваешь. Если бы кто-то планировал такой исход дела, твои родители не находились бы дома, а тебя не отпустили бы в Хогвартс! Вас просто припугнули, чтобы вы сотрудничали со следствием. Не самый порядочный способ, кстати! Так что все обойдется, слышишь? Все будет хорошо!
— Грейн, что будет хорошо? Хорошо, если меня не лишат магии? Дадут возможность на жизнь зарабатывать? Хорошо, если маму не тронут? Если отца просто вышвырнут на улицу из дома, вместе с родовым имением отобрав и родовое имя?
— По сравнению с тем, чего ты ждешь — да, хорошо!
— Да в любом случае!.. Это позорище на весь магический мир, всеобщее презрение и почти полная изоляция. Ты бы со мной не нянчилась, а? Замараешься по самые уши, никогда не отмоешься.
— Это я-то? Грязн…
Драко резко дернулся, зажал рот Гермионы ладонью, впился в нее виноватым взглядом.
— Молчи, Гермиона! — умоляюще прошептал он. — Когда-нибудь ты меня простишь, у тебя доброе сердце, но сейчас помолчи.
Девушка улыбнулась ему одними глазами и поцеловала остановившую ее ладонь. Драко изумленно моргнул и убрал руку.