Глазурь

Странно видеть этот дом через фильтр Глазури. Предметы, мимо которых я проходила около десяти лет, выглядели по-другому. А еще я поняла, что ошибалась насчет некоторых украшений. Деревянная маска с большими зубами, которая висит на стене, оказалась не из Гондураса, как мне говорила Зизи, а из магазинчика под названием «Пьер», о котором я никогда не слышала. А белые вазы, оплетенные розовыми цветами, которые, как мне рассказывала Зизи, были подарены ей Китайским дипломатом, были из восточных рядов в Исингтоне. Не удивительно, что она не стремилась помочь мне подключиться. Любой, у кого есть доступ, будет способен разоблачить её истории. Если только… Я читала, что можно переименовать предметы, если сможешь взломать код. Или если у тебя есть личный доступ к сети. Ставлю на то, что Зизи именно так и сделала: изменила данные, так что никто не сможет узнать правду. Ну, похоже с моим чипом это не работает.

— Провал, — сказала я, не то чтобы меня волновало. Мы с Зизи всю жизнь врали друг другу.

Я направлялась к кухне, когда опять включилось видео, это выглядело, будто Натаниель лежит посреди моей кухни.

— Отвали! — закричала я, и он сделал это.

Это было такое облегчение, что я снова засмеялась. Пока я не возьму все под контроль, я не рискну больше проигрывать еще одно видео. Кроме того, когда я закрываю глаза, я все еще вижу усмехающееся лицо Натаниеля.

Я налила себе напиток из холодильника и прочитала наклейку на упаковке. Мультяшная фигура спрыгнула с коробки и начала танцевать на буфете.

«Привет, я ДжусиДжус и я в восторге, что ты решила меня выпить. Меня сделали из целых пяти апельсинов…»

Я поставила пак и подозрительно на него посмотрела. Никогда не была в восторге от брендов, которые себя очеловечивают. Особенно если это касается еды и напитков. Это всегда вызывает чувство вины.

Все в холодильнике было подписано, даже фрукты и овощи. Где и кем они были собраны. Весь их путь от дня посадки до даты упаковки.

Я захлопнула дверцу холодильника. Это как пытаться получить то, что у тебя уже сеть. До сих пор Глазурь не дала мне ничего полезного. Но это моя вина, как я могла ожидать что получу важную информацию, когда все на чем я испробовала сеть — содержимое моего холодильника?

Я попыталась добавить людей в друзья, но оказалось, что эта функция не работает. Еще одна вещь, которую нужно подождать до конца адаптационного периода. Мне нужно выйти, мне нужно быть среди людей.

— Киара Роуфейл, — громко проговорила я, надеясь, что смогу послать ей сообщение.

Вместо этого экран на стене в гостиной ожил.

— Вызов Киаре Роуфейл.

— Нет, — возразила я. Но какая разница как я с ней свяжусь? Лицо Киары появилось на экране.

— Хей, Пет. Что случилось?

— Куда ходят крутые детки?

— 15-

Мы с Киарой договорились встретиться перед входом в клуб «Дюма».

Я слышала об этом месте; много учеников разговаривали, о нем перед тем, как разговоры об их жизнях перенеслись в Глазурь и я потеряла возможность участвовать. Я улыбнулась воспоминаниям, и тому, как далеко в прошлом они остались.

Согласно объяснениям Киары вход в клуб находится в глубине узкого переулка за баром под названием «Свобода». Это место даже не было отмечено на карте.

Перед входом уже образовалась очередь. Восемь парней и шесть девушек, и я знала имена каждого из них, несмотря на то, что никогда их не встречала. Каждый элемент их одежды был подписан. Названия некоторых брендов я даже не могла узнать. Вышибала перед входом по имени Банни, согласно информации в сети, выбьет тебе зубы, если вздумаешь учинить беспорядок.

Постер на небольшой входной двери изображал ангела, она прижимала пальцы к губам. Дюма, как сообщает сеть, это ангел тишины.

— Эй!

Я подпрыгнула, когда кто-то налетел на меня сзади.

«Киара Роуфейл, 16 лет, 467 друзей, любит музыку, искусство. Ненавидит вычурную чушь и лгунов».

— Эй! — ответила я, крепко ее обнимая. Не могу дождаться, когда расскажу ей.

— Ты в порядке, Пет? Ты такая… счастливая.

— Я в порядке. Все отлично.

— Правда? У меня тоже все отлично.

— Да? Отлично!

— Да, — сказала Киара. — Я послушала совет Зизи и прошла курс лечения. Мне никогда не было лучше.

Я снова обняла мою лучшую подругу, вдыхая запах её волос. Жизнь так прекрасна, что я расплакалась.

Когда открылись двери, очередь двинулась вперед. Я взяла Киару за руку и потащила её вперёд.

Я думала, что внутри меня ударит звуковой волной, ведь диджей уже поставил новый трэк. Но все, что я слышала, это крики толпы. Все танцевали и подпевали неслышной музыке.

Я смущенно посмотрела на Киару.

— О, Петри. Мне стоило подумать об этом раньше. Это вечеринка тишины, — она кричала неоправданно громко. — Ты сможешь слышать музыку, только если у тебя есть чип. Я такая дура. Пойдем куда-нибудь в другое место.

— Нет, все нормально, — ответила я, дергая её за руку, чтобы не дать ей развернуться и уйти.

— Ты уверена? Тебе не кажется это странным? — закричала она, перекрикивая музыку, которую я не могла услышать.

Я посмотрела на людей вокруг. Они улыбались, смеялись, их тела двигались в одном ритме. Над нашими головами проплывал заголовок крупными буквами:

«Следуй за ангелом — и услышишь райскую музыку».

Я попробовала добавить Дюма к своему потоку, но звук так и не включился. Думаю, то что Логан и Ханг сделали с моим чипом не смогло заставить звук работать. Но это нормально.

— Прекрасно, — сказала я, оглядываясь на Киару и усмехаясь.

Засмеявшись, я потащила её на танцпол. Мы нашли себе место среди подпрыгивающих людей и начали танцевать. Не важно, что я не слышу музыку. Я подхватила ритм движений окружающих меня людей.

Киара потрясла головой.

— Я думала, что сошла с ума.

— Мы все здесь сумасшедшие, — крикнула я.

Парень рядом со мной кивнул, улыбнулся и присоединился к нашему с Киарой танцу.

«Джон Вейр, двадцать лет, фанат She-Ra и любитель женщин. Северянин».

Это не испугало меня, он не пытался приставать к нам. Все пришли сюда, чтобы потанцевать.

В помещении, наверное, было человек шестьдесят, и я могла увидеть информацию о каждом из них, рядом с сообщениями, которые они получали и отсылали. Некоторые из них выглядели слишком личными; особенно сообщение от парня о том, что он хочет сделать со своей девушкой, когда они доберутся до дома. Но, наверное, люди здесь привыкли не обращать внимания на подобное.

Одно из проплывающих мимо имен было знакомо.

«Райан МакМанус, 16, любит жизнь, живет на широкую ногу».

Он снова подключен. Мы все в сети и всё хорошо. Я обхватываю себя руками и кружусь ещё и ещё, строки информации размываются и похожи на неоновые огни. И я смеюсь. Так сильно, что выступают слёзы.

Я перестала кружиться, и блоки данных быстро вернулись на места. Все больший и больший поток сообщений хлынул в мой мозг, закрывая обзор. Кто-то врезался в меня, но я не могла его увидеть. За потоками информации я ничего не могла видеть. Подробности обо всём, что меня окружает. Истории картин на стенах, химический состав жидкостей в напитках, всё что, связано с жизнями окружающих меня людей и, как я поняла по возникновению сообщений на французском, испанском, кириллице и языках которые я даже не смогла определить, всех в мире подключенных к Глазури людей.

Я знаю, так быть не должно. Я читала, что первый раз при входе в Глазурь может быть очень скучно, пока не начнёшь общаться с людьми. Но у меня было чувство, что в моём потоке звучат тысячи или даже миллионы голосов одновременно.

Я закрыла глаза и всё исчезло. Все изображения пропали, и я уставилась в темноту собственных мыслей. Эхо картин ещё ощущалось, но облегчение пришло мгновенно, как-будто ты вышел из шумной комнаты и за тобой закрылись двери.

Адаптационный период. Вот как это должно называться.