Глазурь

Я открыла глаза и секунду видела только реальность — Киару и остальных людей, танцующих вокруг нас. Но потом сеть вернулась, в этот раз ещё ощутимее.

Моя голова раскалывалась, когда я попыталась сосредоточиться на одном потоке информации. Я обхватила себя руками за плечи и снова закрыла глаза.

— Петри, какого чёрта ты делаешь? — я услышала голос Киары и запах ее духов. Я открыла глаза и на долю секунды увидела её лицо, в её газах читался вопрос. А потом она исчезла под наплывом новых данных.

«Ад. Место вечных страданий и пыток. Обитель мёртвых, за которыми присматривают создания Сатаны».

Изображения гогочущих чертей попытались схватить меня. Я закрыла глаза, отгораживаясь от них.

— Петри, почему ты плачешь? Что случилось? — спросила Киара.

— Я… Я в порядке, — крикнула я. — Дай мне минуту.

— Петри? Что случилось? — это голос Райана. Я не посмела открыть глаза и посмотреть на него.

— Эммм, я не уварена, что чип работает, Райан.

— Чип? Какой чип? О чем она? — спросила Киара.

— Это адаптационный период. Вот и всё, — сказал он.

— Адаптационный период? О чём ты, Райан? Петри, Петри, посмотри на меня.

Я открыла глаза и сосредоточилась на месте, откуда исходил её голос, и смогла выцепить кое-то из-под потока данных. Её лицо покрывали картинки от других людей. Казалось, что я смотрю на неё через калейдоскоп.

— Чёрт, у тебя сумасшедшие глаза, Петри. Ты меня пугаешь. Ты под чем-то?

— Я в Глазури, Киара. Все будет хорошо.

— Что? А как же пустышка?

— Люди смотрят, — услышала я голос Райана. — Тебе нужно домой.

— Я не могу отвезти её домой в таком состоянии. Её мама будет в шоке.

— Тогда отвези её к себе, — Райан попытался понизить тон, но его голос все ещё звучал зло и непреклонно.

«Я так зол сегодня».

«Меня так злит этот трафик».

«Это из-за меня, или это тебя Тимоти так разозлил, что ты хочешь ткнуть и заколоть его шариковой ручкой»?

В верхнем углу находился маленький крестик, я знаю, что нажав на него можно отключить поток. Я попыталась добраться до него, наводя яркий курсор, который не хотел меня слушаться. Он как живой прыгал по слоям и выделял случайные вещи. Я закрыла глаза, как-будто выныривая из воды за очередным глотком воздуха, а потом нырнула обратно, собравшись с силами, чтобы сделать то, что хочу. Я навела курсор на крестик и сосредоточилась, чтобы нажать на него. Ничего. Поток информации стал больше и громче. Я нажимала ещё и ещё, а потом крестик исчез совсем. Я упала на колени.

«Адаптационный период» — сказала я себе, пытаясь оставаться спокойной. Я вспомнила все, что читала об этом периоде. Он всегда бывает тревожащим, но это не значит, что должно быть так. Насколько я поняла, меня завалило личными сообщениями других людей, — «У кого-то ещё болела голова в адаптационный период? Как долго вообще длится этот период»?

— Я отвезу тебя домой, — сказала Киара, стукнув меня в лодыжку.

— Райан? — спросила я.

Возникла пауза, а Киара громко фыркнула.

— Он не поедет, Петри. Давай, пойдём.

Я почувствовала руку на талии и позволила протащить себя через толпу.

Только когда мы вернулись на улицу, я рискнула открыть глаза. Графити на стене напротив меня начало колыхаться и двигаться как-будто проигрывалось встроенное видео. Мультяшная панда с крестиками вместо глаз и милый котёнок стыдливо придвинулись друг к другу и начали целоваться. Их поцелуй становился все более страстным, пока панда не прижала котёнка к стене и… Я закрыла свои глаза.

— Вау, люди создают такие странные вещи, — сказала я.

— Что? А, это? — ответила Киара. — Такие картинки раскиданы по всему городу. Действительно не могу поверить, что ты подключилась.

— Это невероятно, не правда ли?

— Думаю да. Почему ты не можешь открыть глаза? — я почувствовала тепло её руки на своём лице.

— Адаптационный период. Все будет в порядке.

— Бред, — ответила она. — Я вызову машину.

— С твоей подругой всё нормально? — послышался глубокий голос. Я открыла глаза и увидела как Банни, вышибала, смотрит на меня сверху вниз.

«Босс, думаю у нас тут ещё один тостер. Что мне делать»?

— Тостер? Я не тостер. Я даже не знаю, кто это такой, — ответила я.

Банни отшатнулся от меня, его голова моталась из стороны в сторону, будто он пытался заставить что-то работать. Ни у одного из нас не было достаточно времени, чтобы понять произошедшее.

— Пойдем, — сказала Киара. — Машина уже здесь.

Я оставила Банни и страстную панду позади и выбежала из проулка. Как только я попала на улицу, объем данных удвоился, а потом утроился. Если раньше я видела информацию обо всем на что посмотрю, то сейчас она приходила сразу отовсюду. Я начала немного ощущать себя как наркоманка.

«Веселье для фриков».

Я закрыла глаза, чтобы убрать изображение женщины с четырьмя ногами, вращающееся у меня перед глазами, и опираясь на другие чувства попыталась найти путь к сиденью автомобиля.

— Если её вырвет здесь, вам придётся доплатить.

— Просто ведите машину, — сказала Киара, и я услышала, как захлопнулась дверь.

Будет лучше, если я оставлю глаза закрытыми. Каждый раз как я приоткрываю их, меня будто ударяет стеной виртуального шума. Обрывки чужих жизней стекались ко мне отовсюду. Возможно, мне должно было быть страшно, но я не боялась. В действительности, к тому времени, как машина подъехала к дому Киары, меня потряхивало от восхищения. Однако Киару это не впечатляло.

— Ты мне расскажешь, какого чёрта тут происходит? — потребовала она, захлопывая за собой дверь, когда мы оказались в безопасности в её комнате.

— Перестань трястись, Киара, всё будет отлично, — повторила я уже в десятый раз.

— Заткнись, Петри. Ты меня начинаешь беспокоить, — в её голосе звучал испуг.

Я бросилась на её кровать чуть-чуть не рассчитав и ударилась головой о стену.

— А сейчас расскажи всё с начала, — сказала она.

Я вдохнула и начала рассказывать: о бунте, о запрете, о том, как Райан привёл меня к Логану. Киара всегда была хорошим слушателем, и перебивала меня только когда действительно чего-то не понимала. Я рассказала о коде ДНК и сделке, которую заключила с Логаном. Единственной вещью, которая её раздражала, было то, что я обратилась за помощью к Райану, который, как она решила, ей совершенно не нравится. И я начала с ней соглашаться в этом. Когда я дошла до той части, где мне переписали пустышку, я услышала, как она встала и начала мерять тяжёлыми шагами комнату.

— А теперь это. Но, серьёзно, все будет в порядке, — закончила я.

— Ты продолжаешь это говорить, Петри, но ты не можешь даже открыть глаза! Кто знает, что они сделали с тобой?

— Ты говоришь как Этан.

— Кто ещё?

— Парень с крыши.

— Тебе нужна помощь. Твоя мама должна знать, что делать.

— Нет! — крикнула я. — Просто дай мне время привыкнуть. Пожалуйста.

Я подтянула колени к груди и открыла глаза. В этот раз я собираюсь держать их открытыми. Как я могу привыкнуть, если всё время буду держать их закрытыми?

Каждая вещь в комнате Киары сопровождалась данными. Где её купили, сколько она стоит. Постеры поп-звёзд сопровождались песнями из их последних альбомов, а изображения актёров — информацией о размерах их гонораров. А поверх всего этого шли строки случайной информации. Сообщения людей, которых я не знаю, информация о них самих и их жизнях вне Глазури.

Я сосредоточилась на картине, прикреплённой к стене. Это был водоворот красок и текстур. Одна из картин Киары. Под ней не было подписи — ни даты создания, ни имени автора или деталей покупки. Будто это единственная реальная вещь в комнате.

Когда я её разглядывала, шум уменьшился. Как-будто я не только принимаю сигналы.

— Помехи, — сказала я.

— Помехи? Какие помехи? — спросила Киара. Она сидела на стуле, закинув ногу на ногу.

— Ты помнишь строение того радио с урока физики?