Страница 18 из 30
Покинув Тибет, Геше Лама Кончог много лет жил в местечке Цум, высоко в горах Непала. Я точно не знаю, как туда попасть, но из Катманду нужно несколько дней ехать на автобусе, а затем пятнадцать дней идти пешком. Это очень далёкое место. Геше-ла провёл там много времени, занимаясь практикой в пещерах Миларепы. Также многие годы он жил в хижине отшельника. Думаю, он достиг больших успехов.
Каждый раз, когда у Геше-ла кончались запасы продуктов, ему приходилось идти в ближайшую деревню. На то, чтобы спуститься с горы, пополнить запасы и вернуться, уходило много времени. Однажды, сидя в своей хижине, он решил, что больше никогда не спустится в деревню, и даже когда у него закончится цампа, просто не пойдёт за едой. В тот день, когда он это решил, ему приснился его коренной гуру Его Святейшество Триджанг Ринпоче, который также является моим коренным гуру. В его сне Его Святейшество Триджанг Ринпоче сделал пак, то есть смешал цампу с чаем на масле, и угостил этим Геше-ла. Чтобы пак получился вкуснее, в цампу с чаем можно добавить сыр и сахар. Но основными ингредиентами являются цампа и чай на масле. Его Святейшество Триджанг Ринпоче с большим наслаждением сам отведал этой цампы и угостил ею Геше-ла. На следующий день кто-то принёс Геше-ла огромный мешок цампы, и после того ему больше не приходилось спускаться в деревню за продуктами. Геше-ла рассказывал, что когда его запасы пищи подходили к концу, кто-нибудь приносил ему ещё. Я думаю, в этом проявилась сила отречения от восьми мирских дхарм, решения больше не выходить за едой.
Как говорится в учении о тренировке ума «Открытие врат в Дхарму: начальный этап тренировки ума на постепенном пути к просветлению» Ченнга Лодро Гьялцена, в котором приведено много практических наставлений кадампинских геше, когда мы отвергаем восемь мирских дхарм, всё необходимое просто достаётся нам само собой[29]. И тогда мы не умрём с голода. С голода можно умереть, если восемь мирских дхарм не отброшены. Когда же мы отбрасываем восемь мирских дхарм, благодаря благам практики Дхармы подобное не происходит. В прошлом этого ни разу не случалось ни с одним чистым практиком, ни с кем, кто отбросил восемь мирских дхарм.
Вот что я ещё хочу отметить. Конечно, практикующие медитацию должны так поступать, но долг организации ФПМТ – оказывать им помощь. Мы не должны думать: «Они обязаны так практиковать. Нам не нужно им помогать, снабжать их пищей или деньгами». Это неправильно. Йогин должен практиковать чисто, но другим людям нужно ему прислуживать. Помогая йогинам, другие также создают заслуги. Это подобно взаимоотношениям гуру и ученика. Гуру несёт ответственность за ученика, но и у ученика есть свои обязательства.
Подлинность учений подтверждается тем, что, как только Геше-ла отбросил восемь мирских дхарм, ему больше не пришлось ходить в деревню за продуктами. Один кадампинский геше (кажется, Бен Кунгьел) сказал: «Прежде мой рот был занят поисками еды, но я её не находил. Теперь же еде трудно найти мой рот». Это означает, что прежде чем обратиться к Дхарме, прежде чем отбросить восемь мирских дхарм и привязанность к этой жизни, он много трудился, чтобы раздобыть пищу, но у него ничего не получалось. Однако когда он отрёкся от своих желаний, у него появилось столько пищи, что ей стало трудно попасть к нему в рот.
Лама Еше любил поддразнивать Гена Джампу Вангду, одного из самых выдающихся практикующих медитацию старшего поколения в Дхарамсале и Далхаузи. Он приступил к медитации много лет назад, ещё в Тибете, а в Далхаузи обрёл шаматху – безмятежность ума. Однажды во время учений Его Святейшество Далай-лама сказал, что необходимо стараться экспериментировать с шаматхой, то есть на неё медитировать. Его Святейшество послал на проверку в Далхаузи, где многие занимались медитацией, геше Рабтена Ринпоче. Геше Рабтен Ринпоче жил в Бакса и был первым учителем, который познакомил меня с дуйра, вводным предметом по философии, своего рода её «азами». Позже, когда геше Рабтен Ринпоче сдал экзамен на степень геше лхарамбы, офис Его Святейшества пригласил Геше-ла в Дхарамсалу помогать Его Святейшеству. Кажется, в это же время туда пригласили и Лати Ринпоче. Геше Рабтен Ринпоче долго прожил в Дхарамсале, а затем Его Святейшество направил его в Далхаузи.
В Далхаузи группа практиков медитации, геше и лам-перерожденцев, получивших хорошее образование в монастырях в Тибете, продолжала обучение под руководством великого ламы Трехора Кьёрпона Ринпоче, который стал геше одновременно с Серконгом Дордже Чангом, великим йогином, подобным Марпе и Миларепе. Позже Серконг Дордже Чанг жил в гелугпинском монастыре у ступы Сваямбхунатх в Непале. Этот монастырь расположен ниже ступы, там, где люди оставляют свои машины перед восхождением на вершину холма Сваямбхунатх. А до того Ринпоче жил в непальской семье в доме на вершине холма.
В Бакса я был наслышан о Серконге Дордже Чанге и очень хотел познакомиться с этим великим йогином. Однажды я поехал на встречу с ним вместе с Ламой и Зиной, русской женщиной, которая стала нашей первой западной ученицей. Она была из семьи аристократов и её называли «княжна Рачевски». Мы, кажется, остановились в доме одного из сыновей Чини Ламы, старого смотрителя ступы Боднатх. У сына Чини Ламы было два дома, и мы гостили в обоих. Судя по всему, дома, который стоял у дороги и был отмечен изображением двойной ваджры, больше нет. Кажется, мы прожили в том доме почти год. Некоторое время мы жили в зелёном доме, а затем переехали в дом с двойной ваджрой.
Итак, однажды мы втроём поехали на ступу Сваямбхунатх. Наверное, у нас была какая-то кармическая связь, потому что не успели мы подойти к дому Серконга Дордже Чанга, как по лестнице спустился простой на вид монах. Он спросил, что нам нужно. Мы ответили, что хотим увидеть Серконга Дордже Чанга. Тогда монах сказал: «Подождите» и, видимо, пошёл в уборную. Поднявшись, мы обнаружили, что этот монах и есть Серконг Дордже Чанг. Мы просто не знали, как он выглядит.
Благодаря общению с Зиной мы посещали многих высоких лам других тибетских традиций. Иногда у неё были свои вопросы, а бывало, что Лама помогал ей их сформулировать.
В комнате рядом с кроватью была стопка текстов, и Зина попросила Серконга Дордже Чанга: «Не могли бы вы прочесть что-нибудь из этих текстов?» Думаю, это был необычный вопрос[30]… Он часто так говорил. Я бы не назвал это высокомерием, скорее, это было проявлением его свершений.
Мои истории подобны паутине, где одна нить связана с другой тут и там. Я уже не помню, как отвлёкся от истории о Геше Ламе Кончоге… Вспомнил! Я говорил о Гене Джампе Вангду.
Разумеется, многие из вас неоднократно слышали историю о Гене Джампе Вангду и также получали от него учения. Он очень преуспел в практике шаматха, а позже в Дхарамсале породил бодхичитту. Иногда Геше-ла приходил к нам с Ламой поговорить, по вечерам или в обеденное время. По вечерам он обычно соблюдал пост[31], но иногда с нами ужинал. Однажды он нам сказал, что уже семь лет не ходит ни к кому ради себя. Это не означает, что он семь лет ни у кого не был в гостях; он просто не ходил ни в кому в гости ради себя. Иными словам, за семь лет того у него породилась бодхичитта. Считается, что у того, кто только что стал бодхисаттвой, бодхичитта может прийти в упадок, но в целом после порождения бодхичитты у человека ни на мгновение не возникает желание собственного счастья. Когда порождается бодхичитта, приходят только мысли о счастье других.
Ген Джампа Вангду также постиг пустоту – наверное, когда жил в пещере ниже дома Его Святейшества Линга Ринпоче. Геше Рабтен Ринпоче обычно хвалил Гена Джампу Вангду, называя его большим счастливцем. Когда я пришел к геше Рабтену Ринпоче получать первое учение по махамудре, Геше-ла вдруг стал хвалить Гена Джампу Вангду и разрешил мне задать ему любые вопросы. Мне кажется, это был знак того, что примерно в то же время Ген Джампа Вангду обрёл постижение пустоты. Кроме того, он очень преуспел в Шести йогах Наропы и других высоких тантрических практиках.
29
На этом тексте основана книга ламы Сопы Ринпоче The Door to Satisfaction.
30
Начиная с этого момента, отсутствует около десяти минут записи. Подробнее об этой истории, о Зине и Серконге Дордже Чанге, см. в книге «Сердце пути», стр. 62–68.
31
Один из обетов полностью посвящённых монахов – не принимать пищу после полудня. – Прим. пер.