Пленница вечности (ЛП)

Зои сдержалась, чтобы не рассмеяться. Куинни сдерживаться не стала. Пальцы её всё ещё были сжаты в кулак. Мэг несколько успокоилась, наблюдая за тем, как Куинни спокойно поглощала чипсы. Правда, потом она, по глупости, разжала кулак и посмотрела. После чего широко распахнула глаза от ужаса и ладонь её вспыхнула безо всякого предупреждения. Остальные резко отпрыгнули в сторону, а сама Мэг зловеще расхохоталась.

Пламя быстро погасло, оставив после себя лишь крошечную струйку дыма. Ладонь Мэг была в порядке, если не считать уродливой раны, которая теперь полностью затянулась.

— Выпендрёжница, — пробормотала Куинни.

— Это она себе так рану прижгла? — Спросила Эллисон, не ожидая ответа. Его и не последовало. Бет раздала всем повязки, вынула из сумки кисточку и приступила к обводке угольного контура кровью. Обводила она аккуратно, так, чтобы не нарушить круги из соли и шалфея, и вскоре уже справилась со своей задачей.

Бет погасила верхний свет и стало темно. Хотя через раздёрнутые шторы заглядывала полная луна и в комнате хватало света. Мэг взмахнула рукой и десять свечей вокруг пентаграммы загорелись.

— Займите свои места, — загадочным тоном объявила Бет. Они не обсуждали заранее, кто где будет сидеть. Мэг тут же подсела к углу пентаграммы с чёрной свечой. Бет устроилась около пряностей. Куинни — у миски с водой. Эллисон и Зои какое-то время оставались на своих местах. Затем Зои переместилась к секции с сырой курицей, потому что та была ближе всего, оставив Эллисон рядом с пустующим углом пентаграммы. Зои развела руки в стороны и сёстры-ведьмы взяли её ладони в свои. Вместе они образовали круг и Мэг подожгла свою чёрную свечу.

Бет принялась зачитывать заклинание, которое все они предварительно выучили. Остальные к ней присоединились и с каждым слогом их голоса звучали всё громче. Заклинание это Бет и Зои сочинили специально для этого случая.

«Spiritus inferni, die qua invocavaremus te. Nos vocare elementorum: terra, ignis, aer, aqua, vita. Isque nos sanguinem nostrum. Nos quaerere album spiritus. Liberum spiritus que de tenebris.»*

It’s just the ghost of what you want to be,

And the ghost of the past that you live in.

“Ghosts” - Stevie Nicks

Комментарий к Восьмая глава

* — В конце главы автор мило извинилась, что для текста заклинания ей пришлось воспользоваться Google Translate, несмотря на несколько курсов изучения латыни.

========== Девятая глава ==========

Спешно распрощавшись с Зои и Куинни, Корделия взяла в руки урну, которую нередко носила с собой по всей академии. Никто не расспрашивал об урне, потому что, едва увидев, все тут же о ней забывали. Привычным движением сунув урну под мышку, Корделия проверила, что положила пузырёк с зельем в сумку. Пузырёк был плотно закрыт пробкой и содержимое его теперь представляло собой странное полупрозрачное вещество оранжевого цвета. Оно будто было жидким, но для жидкости слишком медленно перетекало по стенкам пузырька. Ранее Корделия успела переодеться в тёмные джинсы и ботинки, подходящие для прогулки на свежем воздухе. И теперь, накинув чёрный бархатный плащ на плечи, она вышла за дверь. Воздух снаружи был душным и липким, но уже спасал прохладный вечерний ветерок.

Выйдя за ворота, Корделия оглянулась на здание. Во многих окнах горел свет, но изнутри не раздавалось ни звука. В академии всё ещё хватало мест с мрачными тайнами. Например, Корделии было известно о ребёнке на чердаке, о котором заботился призрак Сполдинга. Кайл ему в этом помогал. Корделия так же была в курсе, что на заднем дворе у них закопана Мэдисон и что убил её тоже Кайл. Призрак Мэдисон ещё никому не показывался на глаза. Вероятно, ей не хватало сил, чтобы явить себя миру, потому что все их она растрачивала на страшную обиду. Сейчас в здании всё было спокойно. Даже как-то подозрительно спокойно. Но сегодня Корделии нужно было оказаться в другом месте. В конце концов, не развалится же эта академия за единственный вечер её отсутствия. Накинув на голову плащ, она растворилась в воздухе.

Корделия возникла вновь из ниоткуда на расстоянии многих миль от академии, вдали от цивилизации и якобы цивилизованного города под названием Новый Орлеан. В первую очередь её поразило изобилие звуков. Цикады, лягушки, жабы, все они квакали, кричали и трещали в унисон. Слышно было как на отмели плещется рыба, как раки шуршат панцирями у самой кромки воды, как ветер шепчет что-то в кронах деревьев и высокой траве. Затем со всех сторон Корделию атаковали запахи. Пахло и чем-то чистым, и немытым. Землёй и пылью, полевыми цветами и лекарственными травами. К этим запахам примешивался запах грязи, но то была грязь природного происхождения, без намёка на автомобильные выхлопы или гарь. Всё вокруг источало природные ароматы в вечном круговороте жизни и смерти. Благодаря полной луне и ясному небу глаза Корделии быстро привыкли к полумраку. Над головой её ярко светили звёзды, и, вспыхивая тут и там, сами словно крохотные звёздочки, рядом с ней кружили светлячки.

Хотя Корделия никогда здесь не была, она знала, как сюда добраться. Как знала множество других вещей. Знание это являлось результатом слияния её дара провидения и первородной магии, над которой Корделия обрела власть, став Верховной. И всё же, несмотря на всю её магическую мощь, при виде небольшой хижины на поляне, ей болезненно сдавило горло. Всё вокруг заросло дикими травами и растениями, которые Мисти выращивала в своём саду. Некоторые из горшков перевернулись и побеги из них словно пытались выбраться наружу, и дотянуться до плодородной почвы. Сад Мисти совершенно утонул в сорной траве, а дверь её хижины была распахнута настежь.

Мисти покидала своё жилище в спешке и Корделия знала, почему. Из-за Хэнка. Он заявился сюда, чтобы её убить. Миртл выкопалась из живительной грязи, предупредила Мисти об опасности и они сбежали в единственное известное им обеим место. Корделия тогда пообещала Мисти, что защитит её, и не смогла сдержать обещание. Она поспешно отбросила эту мысль в сторону и, подойдя к двери, сглотнула ком в горле. Хижина изнутри сохранилась лучше, чем снаружи. Днём через большие окна внутрь наверняка проникало много солнечного света. Но лампа в хижине тоже отыскалась. Корделия без проблем зажгла её и в свете лампы стала ощупывать вещи, которые раньше принадлежали Мисти. Ей просто хотелось прикоснуться ко всему, чего некогда касалась ведьма с болот.

В небольшой кровати Мисти зияла внушительная дыра от выстрела. Корделия знала, что выстрел был сделан из дробовика. Опустив сумку и урну на пол, она поправила простыни и одеяло на кровати. Хижина была полной противоположностью той обстановки, в которой выросла сама Корделия. Фиона обожала жить на широкую ногу, да и тётя Миртл предпочитала окружать себя дорогими вещами. Корделия выросла в окружении всего самого дорогого и лучшего, но сейчас она откровенно восхищалась бесхитростностью этого места. Мисти готовила еду на костре и, очевидно, мылась в большом железном корыте. Единственным более-менее современным предметом обстановки в хижине оказался сломанный проигрыватель, немногим младше самой Корделии.

Она опустилась на кровать и, когда та скрипнула под её весом, Корделия чуть не разрыдалась. Она закрыла лицо руками, пытаясь собраться с силами и не расклеиться окончательно. Где-то рядом скорбно прокричала сова, напомнив об истинной цели её прихода. Корделия встала с кровати и прошла к столу в противоположном конце комнаты. Стол идеально подходил для её нужд. Она откинула капюшон и, когда наклонилась за урной и пузырьком, волосы её свободно рассыпались по плечам. Опустив урну с пузырьком на стол, Корделия откупорила оба сосуда. Аккуратно запустив пальцы в урну, она взяла щепотку праха и, пересыпав эту щепотку в пузырёк, снова заткнула его пробкой. Какое-то время она наблюдала за зельем, ожидая некой резкой перемены. За последние несколько недель оно успело пройти ряд метаморфоз и эта должна была стать последней. Обитатели болот снаружи затихли, тоже словно чего-то выжидая. У Корделии возникло неприятное ощущение, что за ней наблюдают.