Страница 71 из 94
Закончив, Рубин с чувством выполненного долга, что явно читалось на его довольной мордочке, потрусил к выходу из тронного зала, весело помахивая шипастым хвостом. Трандуил как раз тоже закончил перебирать самоцветы, нацепил на лицо еще более высокомерное выражение, чем обычно, чинно распрощался с Торином и рванул к выходу, намереваясь поскорее доставить свои драгоценные камешки в Лихолесье, пока Торин не передумал и не решил отнять их обратно – гномам Трандуил никогда не доверял. Эльфийский владыка так спешил, что совсем не смотрел под ноги и в дверях совершенно неожиданно споткнулся о внезапно выскочившего из-за косяка дракончика.
От неграциозного падения носом в пол – поскольку руки были заняты ларцом с самоцветами, который Трандуил не бросил бы ни при каких обстоятельствах – эльфийского владыку спасли его же собственные стражники, дожидавшиеся у выхода. Торин был готов услышать возмущенный вопль Трандуила, но эльфа опередил Рубин: отчаянно и сердито заверещав, он дыхнул на Трандуила огнем и прожег в подоле его вышитой золотом мантии слева большую дырку. После чего Торин все же услышал возмущенный вопль эльфийского короля.
Рубин негодовал! Да что этот длинный себе позволяет! Ишь ты! Решил, что раз у него такие ходули вместо ног, то можно тут наступать на всех подряд? Нет, на всех подряд, может, и можно, но уж точно не на Стража Эребора! Нет-нет, Рубин, конечно понимал, что длинный - гость в Горе. Торин сам его позвал и попросил, чтобы Рубин длинного не обижал и отнесся к нему с уважением. Рубин и отнесся - он даже написал на него из уважения - уж больно странно этот длинный пах - неправильно как-то. Какие-то мягкие сладкие ароматы. Рубину они были незнакомы и не нравились, в отличие от запаха гномов, золота и раскаленного добела металла. Рыжая, правда, также пахла незнакомыми сладкими ароматами, но еще вкусным супом, поэтому Рубину она нравилась. Как и те высокие, улыбчивые, что звали себя людьми, и еще низкие кудрявые, с большущими ногами. Все они тоже пахли не как гномы, но зато Рубина подкармливали и пузико ему чесали, что несколько примиряло стража Эребора с ситуацией.
Хотя главная причина симпатии дракончика к людям и этим низким, которые с большими ногами, заключалась в том, что все они нравились Торину. Особенно низкие. А вот длинный Торину совсем не нравился. И Рубину он не нравился тоже. Ишь, идет весь важный из себя и даже под ноги не смотрит! Ну, конечно, нацепил эту длинную и блестящую накидку в самый пол - где же тут увидишь, что рядом с тобой сам Страж Эребора идет! Вот Рубин и прожег в накидке длинного большую дыру - а чтобы тот видел впредь, куда идет. И не наступал на кого ни попадя!
Нет, надо же, он еще и обижается! Рубин громко и с негодованием фыркнул, выразив этим всю свою неприязнь к возмущенно вопящему длинному, и решил, что из-за криков здесь вдруг стало слишком шумно и потому неуютно. Длинного это, правда, ничуть не смущало, и он продолжал вопить и возмущаться.
Дракончик тем временем взлетел и метнулся в сторону самого Торина, намереваясь спрятаться у гнома под полами накидки. В качестве извинения эльфийскому владыке, Торин изобразил сожаление и легкое смущение, после чего развел руками: мол, ну, что поделаешь – ребенок ведь. Трандуил, похоже, в сожаление Торина не особо поверил, но идти на конфликт не стал, по-прежнему желая как можно скорее убраться из Эребора со своими самоцветами. Когда эльфы ушли, Торин строго посмотрел на выглянувшего из-под накидки дракончика. Рубин всем видом своей упитанной тушки выражал крайнее возмущение. Торин погрозил ему пальцем и серьезно объяснил, что вот так делать нельзя. А потом в противовес собственным же словам погладил малыша по голове. Рубин тут же довольно заурчал и посмотрел на Торина хитрыми желтыми глазами – маленький проказник все понял правильно.
***
Даин был очень упрям даже для гнома. Поэтому он не поленился и отправился в библиотеку, надеясь хоть там найти ответ на жизненно важный вопрос: что такое розы? Нет, разумеется, прежде чем отправиться перекапывать пыльные фолианты, Даин попробовал выяснить правду своими силами: он поспрашивал и у гномов, и у людей, и у хоббитов, и даже у эльфов.
Гномы, в большинстве своем не выбирающиеся из подземных чертогов в Железных холмах, как и сам Даин, понятия не имели, что это. Но зато Балин и Фили все же подсказали, что роза – это цветок. Чем именно примечателен этот цветок они, правда, не знали, и для чего нужен, тоже представления не имели. Люди сказали, что роза – очень красивый цветок, но его сложно вырастить правильно. А Бард добавил, что у людей принято дарить розы красивым женщинам, чтобы выказать им свое восхищение. Даин, конечно, мало что понял – цветок ведь не изумруд и не бриллиант – как им можно выказать восхищение? Но информацию все же намотал на ус. Ответ хоббитов был еще более мудреный: они в один голос заявили - розы хороши тем, что кусты, на которых эти загадочные цветы произрастают, имеют острые шипы, и хотя в качестве оружия их применить не получится, но деморализовать противника, используя эффект неожиданности, вполне сгодятся.
Даин покивал, почесал в задумчивости нос и пошел со своим вопросом к эльфам. Лучше бы не ходил, вот честное слово! Потому что после разговора с одним из… одной из… или все же одним… а, Махал их разберет! В общем, после разговора с эльфами Даин вконец запутался.
Чем, вот скажите на милость, хороши бархатистые шелковые лепестки, которые быстро вянут и даже не блестят? И на какие такие возвышенные эмоции может настроить сладкий душистый аромат? И что хорошего в росинках, скатывающихся по тугим розовым бутонам? Однако Даин не просто так был гномом, упорство которых вошло в легенды. Владыка Железных холмов таки нашел выход из ситуации - попросил о помощи вечных союзников эреборских гномов. Старый ворон, если и удивился такой странной просьбе, то виду не подал, а просто молча куда-то улетел. Вернулся он ближе к вечеру и принес в клюве большой красный цветок.
Даин долго вертел цветок в руках, рассматривая со всех сторон. Отметил и небольшие шипы, покрывающие темно-зеленый стебель, и насыщенный красный цвет бархатистых на вид, туго скрученных в причудливом переплетении лепестков, и резные овальные листочки. Толстые гномьи пальцы, загрубевшие от молота и топора, не могли почувствовать нежности лепестков и укола шипов, но вот легкий приятный аромат Даин уловил. Разумеется, ни на какие возвышенные эмоции его запах розы не настроил, но в голову упрямому гному пришла интересная идея.
После ужина, как бы случайно встретив Мириам в коридоре и дождавшись, чтобы хоббитянка с ним поздоровалась и завела беседу, явно выразив этим свой интерес, Даин преподнес ей розу. Мириам ахнула и посмотрела на Даина таким восхищенным взглядом, что сердце отчаянного гномьего короля сделало в его груди немыслимый кульбит. Потом они с Мириам, несмотря на падающий крупными белыми хлопьями снег, стояли на большой дозорной площадке прямо над главными воротами и, окутанные темно-синими зимними сумерками, разговаривали. На самом деле Даину было совершенно все равно, о чем там говорит хоббитянка: он одинаково кивал и на тщательно перечисляемые различия между сортами роз, на подробный рассказ о том, как и когда правильно обрезать молодые и старые розовые кусты, на описание лучших для роз удобрений. Даин готов был слушать о розах хоть всю ночь напролет, хотя едва ли понимал половину из того, что говорила Мириам, но запоминать старался каждое слово. Он распушил усы и бороду, начесал свой ирокез и уже представлял, как все подступы к Железным холмам будут увиты розовыми кустами. А что, и красиво - ну, в смысле Мириам же нравится, и противник лишний раз через такие колючие заросли не сунется.
А на следующий день Даин, улучив момент, спустился в ювелирные мастерские, вынул из бляхи на своем ремне крупный темно-красный рубин и, поколдовав над ним немного, вырезал точную копию вчерашнего цветка. Две золотые бусины, что украшали его прическу, переплавил и приделал рубиновой розе стебелек с листиками и маленькую застежку, чтобы брошь можно было прикрепить на одежду. За такое Мириам ухаживательную косицу, конечно, не заплетет, но хотя бы прядь его волос сквозь пальцы да пропустит - Даин с большим предвкушением представлял этот момент. Однако его радужные ожидания не оправдались. Нет, подарок Мириам понравился. Даже очень. Она была в совершеннейшем восторге. Вот только вместо того, чтобы запустить руки в его шевелюру - Даин уже даже голову пригнул, чтобы ей удобнее было - Мириам вдруг с чувством чмокнула его в щеку. Даин так обалдел, что совершенно растерялся. Бедный гном недоумевал бы еще долго, если бы Торин, недавно покинувший госпиталь, не стал случайным свидетелем этой милой сценки.